Степень риска (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Барабаш cтр.№ 19

– Еще раз повторится, – сказал он вполголоса, – голову сниму! Понятно?

– Понятно, – чуть слышно ответил Деев и с уважением посмотрел на командира.

– Товарищ командир! – услышал Титоренко. – Товарищ командир! – К лейтенанту подбегал Васин. – Здесь гражданские.

– Какие еще гражданские?

– Мы эту дивчину в бинокль видели!

– Когда? – спросил лейтенант и с досадой вспомнил, что среди немецких танкистов действительно была молодая женщина.

Солнце село, и в лесу стало совсем темно. От поляны, где группа приняла бой, уходили лесом. Немецкий вездеход пришлось бросить: бензобак оказался пробитым сразу в нескольких местах, и, пока это обнаружили, бензин вытек. Когда забрались в глушь и в темноте голубоватым светом заиграли гнилушки, идти стало невозможно. Расположились на небольшой овальной проплешине у лесного ручья, освободив себя и лошадей от тяжести многочисленных трофеев, Деев, оправдывая свое охотничье прошлое и чувствуя вину за побег немецкого танкиста, взялся развести малозаметный костер. При свете карманного фонарика он набрал валежин, быстро и аккуратно стесал с них топориком влажную поверхность и настрогал щепок. Сложив домиком в основание костра сухие лучинки, поджег их и на рогульках приспособил над пламенем большой закопченный котелок с трофейными кусками мяса.

В отличие от рыбы, мясо на костре варится долго. Пока оно упреет, не раз придется добавлять воды, поэтому Деев неспешно занялся приготовлением чая. Охотники давно заметили, что в лесу у походного костра без чая нет ни сытости, ни силы.

Между тем группа выросла до семи человек. Пока Васин занимался с лошадьми, а автоматчики собирали сушняк, лейтенант раскрыл планшет и при свете разгорающегося костра, сверяясь с картой, внимательно слушал девушку и пожилого мужчину, сидящих напротив прямо на траве. Немцы захватили их буквально за считанные полчаса до боя на лесной поляне.

Девушку звали Зина, Зина Вихорева. Мужчина, как выяснилось, совсем не старик, а просто заросший многодневной щетиной человек средних лет, отрекомендовался Владимиром Митрофановичем.

– Зовите меня просто Митрофанычем, – сказал он, пристраиваясь у костра, – мне так привычнее. И не гоните нас, идти нам некуда.

Пока Деев кашеварил, лейтенант расспрашивал новых знакомых. По молодости лет и по свойствам своего открытого характера, что, впрочем, тоже неотъемлемый признак молодости, он не умел скрывать свои чувства и к гражданским лицам, случайно попавшим во вверенное ему армейское подразделение, отнесся весьма недружелюбно. Он с раздражением понимал, что сразу освободиться от присутствия в группе гражданских лиц видимых причин не было, но и держать их в воинском коллективе долго тоже было нельзя. Как назло, сослаться на исполнение приказа вышестоящего командования лейтенант уже не мог: Чаусы оказались у немцев. По сути дела, как его подчиненные, так и прибившиеся к ним двое гражданских оказались в одинаковом положении – в тылу вражеской армии. Гражданские, наверное, находились в немного лучших условиях, хотя бы потому, что были штатскими лицами и, не в пример лейтенанту, местность знали досконально, и не по карте. Лейтенант несколько умерил свою явную неприязнь к хрупкой белоголовой девушке и ее спутнику, когда подумал, что для планирования дальнейших действий знание местности играет почти решающую роль, одним компасом и картой теперь не обойдешься.

Как выяснилось, Зина с Митрофанычем были работниками местного исторического музея. Вернее, штатным работником являлся только Митрофаныч, Зина была прикомандирована райкомом комсомола помочь вывезти наиболее ценные музейные экспонаты. На райкомовской упряжке они выехали к месту назначения. Митрофаныч, не уточняя названия населенного пункта, так и сказал – «к месту назначения». В повозку еще с вечера погрузили две старинные медные пушки и другой музейный скарб. Ехали они следом за санитарным обозом, причем далеко позади. Это уберегало от столкновения с немцами. Заслышав стрельбу и взрывы ручных гранат, они успели свернуть в лес, спрятали повозку и лошадь. Когда стихли выстрелы, они вышли на шоссе, прямо на немецкий дозор. Немцы отконвоировали их на поляну к танкам, но допросить не успели, так как сначала разбирались с захваченным обозным имуществом, потом принялись за еду и к моменту, когда опять началась стрельба, успели набраться шнапса и горланили песни. Зину и Митрофаныча заставили ощипывать кур в ложбинке на краю поляны, куриные тушки они во множестве доставали прямо из танков. Как только раздались первые очереди, Митрофаныч и Зина упали на дно ложбинки прямо в куриные перья, где и лежали, пока их не нашел Васин.

Когда оставалось уточнить только некоторые детали рассказа, Деев объявил, что ужин готов. Лейтенант закрыл планшет и встал, разминая затекшие ноги.

– Потом доскажете. Утром, – сказал он, жестом приглашая всех к импровизированному столу.

Поели молча, с тревогой прислушиваясь, как в трех-четырех километрах к востоку лают собаки. Воздух был сырой, как после дождя. Распределив очередность ночного дежурства, Титоренко приказал отдыхать.

Перед рассветом выпала обильная роса. В лесу запахло разнотравьем, прелой хвоей и смолой. Небо с востока порозовело, высвечивая верхушки высоких деревьев. Оказалось, что ночлег они устроили на краю болота, потому так досаждали комары.

Титоренко первым умылся в холодном ручье и, морщась, соскреб трофейной бритвой редкую щетину. Следом за командиром привели себя в порядок подчиненные. Настроение было подавленное. По крошечной полянке передвигались, как в доме, где лежит покойник, почти без разговоров. Позавтракали остатками холодного мяса. Лейтенант торопился и, еще дожевывая нехитрую снедь, распорядился быстро разобрать и рассортировать захваченное у немцев имущество и оружие.

Освобождая содержимое трофейных сумок и двух чемоданов с закругленными углами, оклеенных клеенкой, бойцы были поражены обилием предметов, которые никак нельзя было отнести к воинскому снаряжению. Среди необходимых в военном походе вещей солдатского быта были рассованы красочно расшитые полотенца и детская обувь, посуда и женские туфли, косметика и часы – от наручных до настенных. Там же обнаружились разные банки, склянки и тюбики с этикетками на французском, немецком и русском языках. Но поразительнее всего было обилие порнографии, изощренной и мерзкой.

Брезгливо морщась, Васин отодвинул ногой в сторону от общей кучи несколько обтянутых коричневым сукном фляжек с пристегнутыми к ним черными пластмассовыми стаканчиками и вопросительно посмотрел на лейтенанта.

– Закопать это барахло, – кивнул на кучу ненужных вещей Титоренко и так же, как сержант, отодвинул ногой к фляжкам еще и гофрированный термос, – и посмотрите, что тут налито, – добавил он.

Лейтенант повернулся к стоящему отдельно желтому ящику и открыл крышку. Ящик оказался разделенным на соты, из которых торчали длинные деревянные ручки немецких гранат. Лейтенант выдернул из тесного гнезда одну гранату, разглядывая заводское клеймо, повертел ее в руках и сунул на место.

– Проверь, где детонаторы, – сказал он Васину, – да поищи медикаменты. Главное, марганцовку посмотри, хлорамин и риванол тоже не помешает.