Степень риска (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Барабаш cтр.№ 11

Титоренко вздохнул и, не отрывая взгляда от людской массы, тяжело ворочающейся рядом с мостом, сказал:

– Тут ничего удивительного нет. Как бы мы к этому ни относились, а немцы – вояки хорошие. Летчики у них не пекутся, как блины, напротив – их годами готовят.

– Да не попали же эти хваленые пилоты в мост, – перебил лейтенанта Васин, – кидали, кидали бомбы, а мост-то целенький.

Титоренко усмехнулся и, не отводя взгляда от переправы, ответил:

– А почему ты, сержант, думаешь, что они в мост хотели попасть? Как раз наоборот. Очень даже не хотели. И задачу свою успешно выполнили.

Титоренко посмотрел на оторопевшего от этих слов Васина, достал пачку трофейных сигарет, прикурил и глубоко затянулся.

– Мост им самим нужен, сержант. Зачем же его губить?

Лейтенант не ошибся: мост немцам был нужен, и они его сберегли. Вечером 20 июля под прикрытием прибрежного кустарника 10 я рота лейтенанта Брандта 67 го пехотного полка скрытно подобралась к мосту с западного берега реки и захватила не только его, но и предмостные укрепления.

Лейтенант поперхнулся дымом и закашлялся. Покрутив в руке сигарету, он швырнул ее под ноги:

– Эрзац поганый, одна вонь!

Васин молча протянул лейтенанту кисет. Титоренко свернул самокрутку, прикурил и с удовольствием затянулся.

– Вот это действительно табак! Между прочим, немцы, когда к нам в тыл диверсантов забрасывают, сигареты у них отбирают, махорку заставляют курить.

– А это еще зачем, товарищ лейтенант?

– А черт их знает, зачем. – Титоренко пожал плечами: – Наверное, для маскировки. Запахи уж очень несопоставимые.

– Это точно, товарищ лейтенант, – вмешался в разговор красноармеец, сидящий рядом на стволе поваленного взрывом дерева, – я запах немца чуть ли не за версту чувствую, ну а если он еще свои сигареты курит, то тут никакая его маскировка не поможет.

Титоренко с интересом посмотрел в его сторону. Красноармеец, сбросив гимнастерку и засучив левый рукав грязной бязевой рубашки, кончиком заостренной веточки выбирал червей из раны на руке.

– А вот это ты зря делаешь, – лейтенант подошел ближе, – черви – они полезные. Они раны не хуже санитаров очищают.

– Да знаем мы, что полезные, только щекотно, когда они под повязкой ползают.

Красноармеец отбросил в сторону ветку и ловко, одной рукой, стал делать перевязку посеревшим от пыли бинтом. Было видно, что в этом деле он поднаторел.

– Ты, однако, бинтом, как заправский санитар, орудуешь, – заметил Титоренко.

Красноармеец засмеялся и, зажав кончик бинта в зубах, туго затянул узел.

– Да уж, это прямо в масть. Перевязок я себе порядочно понаделал. Как-никак не первую войну ломаю. Вот вы, товарищ лейтенант, устав по бумагам учили, а раньше все больше прибаутками солдат натаскивали. Вот, к примеру, меня так наставляли: «Если ранен будешь больно, отделенному скажи, отползи назад немного, рану сам перевяжи, если есть запас патронов, их товарищу отдай, но винтовку-трехлинейку ты из рук не выпускай!» Вот так-то.

Красноармеец довольным взглядом окинул лейтенанта и осторожно, стараясь не задевать раненую руку, стал надевать гимнастерку.

Лейтенант еще несколько раз затянулся и уже командирским тоном сказал Васину:

– Ну давай, сержант, собирай этих, – Титоренко запнулся, – выздоравливающих, или как их… В общем, сам знаешь кого. И еще, – он придержал за руку Васина, – ездовых собери отдельно в голове обоза.

Васин, придерживая полевую сумку, побежал к головной повозке, отдавая на ходу распоряжения ездовым.

Пока сержант выполнял приказ командира, неожиданно хлынул дождь. Глухо зашумел вершинами лес, стало темно и прохладно. Все кинулись под деревья, но рядом были только сосны, и дождь прошивал их, как шрапнелью. Наконец по краям небольшой полянки нашли несколько елей, под густыми ветвями которых было просторно и сухо. Ездовые смогли даже повозки с лежачими ранеными приткнуть под этот природный навес. Титоренко устроился под огромной елью, бросив на толстый слой сухой хвои плащ-палатку. Сюда же с Васиным подошли обозники, отобранные начальником особого отдела. Их было восемь человек. Четверо – с немецкими МП-40, один с МГ, а остальные с нашими ППД. Кроме того, все они были увешаны гранатами, кинжалами, брезентовыми сумками с запасными магазинами. Особист явно перестарался.

Лейтенант оглядел свое воинство и молча вытянул у пулеметчика из-за голенища сапога короткий кинжал с широким лезвием. На лезвии были выбиты какие-то слова.

– Аллес фюр Дойчланд, – прочитал лейтенант вслух. – Все для Германии! – Титоренко усмехнулся, сунул кинжал на место и пригласил всех устраиваться прямо на земле.

Через полчаса дождь так же неожиданно, как и начался, прекратился. Небо заголубело, и солнце заиграло в бесчисленных дождинках, быстро подсыхающих на листьях и хвоинках деревьев. К этому времени рядом с лейтенантом, не считая Васина, остались только трое: пулеметчик и двое с дегтяревскими автоматами. Остальных Титоренко отправил обратно, даже не объяснив причину их появления в группе, приданной санитарному обозу, впрочем, так же как и причину возвращения их к своим прежним обязанностям.

У Резунова к этому времени воспалилась рана, резко поднялась температура, и Васин вынужден был пристроить его на санитарной повозке под надзором санитаров.

Чем дальше уходил обоз от переправы, тем заметнее пустела дорога. Совсем перестали попадаться встречные машины. Прошло уже довольно много времени, как в попутном направлении, громыхая пустым расхлябанным кузовом, пронеслась последняя полуторка. На развилках некоторое время еще встречались стоящие в одиночестве «маяки», но и они в конце концов исчезли. Дорога совсем обезлюдела. Немецкая артиллерия, бившая с противоположного берега по лесу и дороге, прекратила огневые налеты и сначала перешла на беспокоящий огонь, а потом вообще замолчала.

Это сильно встревожило Титоренко. Он подозвал к себе Васина, тоже озадаченного затишьем, и они на ходу обсудили малопонятные им обстоятельства. Абсолютно ясно было одно: важными документами нельзя рисковать. Надежней было оставить обоз и двигаться самостоятельно, одной повозкой пробиваться по проселкам в штаб армии.

Ни лейтенант Титоренко, ни сержант Васин, намечая свои дальнейшие действия, не знали, что шоссе Могилев – Чаусы на пути их движения уже перехвачено частями 3 й танковой дивизии немцев, что и было причиной отсутствия всякого движения на дороге. Танковая группа Гудериана частями 24 го танкового корпуса форсировала Днепр южней Могилева в районе Быхова. Севернее Могилева в районе Шклова через Днепр переправились части 29 й мотодивизии и 10 я танковая дивизия. Танки этой дивизии после форсирования Днепра у поселка Горы повернули на юго-восток, в сторону Мстиславля, и глубоко обошли Чаусы. К этому времени командующий 2 й танковой группой генерал Гудериан уже успел перенести свой командный пункт на восточный берег Днепра, шестью километрами юго-восточнее Шклова.