Шакалота. Птичка в клетке - читать онлайн книгу. Автор: Елена Филон cтр.№ 75

Так и случается. Приходится заверять Ольгу Альбертовну, что подобное больше не повторится, и жаловаться директору, и уж тем более моим родителям вовсе ни к чему. В итоге решает поговорить с классным руководителем о моей пересадке и выпроваживает за дверь.

— Говори, чтобы со мной посадили, — теперь Зоя идет слишком быстро, словно урок физкультуры — ее любимый урок.

— Аня выздоровела. Меня к тебе не пересадят.

— А ты я смотрю не больно-то и хочешь, м?

— С чего это? — фыркаю, толкая дверь на лестницу, и принимаюсь сбегать на первый этаж.

— Что у вас? — усмехается в спину Зоя. — Люблю, куплю и полетели?

— Еще громче скажи, а то тут же так пусто, никто не слышит.

— Да пофиг как-то.

— Это потому, что тебя никто не целовал на глазах у сотни народа и на камеры не снимал.

— Точно, — с грустью вздыхает. — А жаль.

— Так. Направо не смотри, — вновь хватаю Зою под руку и быстро шагаю по коридору первого этажа к спортивному залу, делая вид, что вовсе не замечаю Яроцкого у дверей раздевалки.

— Это что? Это он тебя, что ли…

— Молчи, Зоя. Просто иди.

— О, у Яроцкого такое же пальто, как у тебя? Прикольно.

— Что?

Кто разрешил ему брать мое пальто?

Эта секундная остановка выйдет мне боком — уверена. Секунда, за которую Яроцкий успевает перехватить меня у Зои, вцепиться в локоть и потащить за собой.

— Прикроешь, — поднимает два пальца в воздух, будто команду Зое отдает.

— Тебя, или ее? — в непонимании кричит Зоя вслед.

— Забавная у тебя подружка, — ухмыляется, толкая от себя входную дверь, и следом толкая через порог меня.

— Я никуда не пойду, — пячусь. Да кто вообще ему столько прав дал?

Толкает в спину через порог второй двери и вот я уже на крыльце.

С возмущенным видом складываю руки на груди и сдуваю с лица прядь волос.

— Сказала, что никуда не пойду. Ты оглох?

— Какая же ты сложная, — хмурится, набрасывает мне пальто на плечи и застегивает на первую пуговицу. — Ну и не иди, — подхватывает под ноги и забрасывает к себе на плечо, так что я даже дернуться не успеваю. — Полетели.

— Поставь на место. Поставь меня на место, говорю. На нас все пялятся.

— Тебе не все равно? Может это — единственное, что им счастье в жизни приносит?

Наконец Яроцкий соизволяет опустить меня на землю, и только я собираюсь без лишних слов зашагать обратно к школе, как замечаю — кивает в бок, где рядышком со школьными воротами припаркован…

— Я же сказала, что больше никогда в жизни…

— Это не мотоцикл, — перебивает. — Всего лишь мопед.

— Мопед?.. А, ну да, мопед. Теперь мне однозначно полегчало.

Смотрю на махину довольно потрепанного вида, словно на ней долго кто-то неумелый катался, и тем же взглядом смотрю на Яроцкого, который уже перебрасывает ногу и опускается на сидение.

— 60 км/ч — максимальная скорость, — с таким разочарованием сказал, будто его кто-то заставляет ездить на ЭТОМ. — Но я буду ехать еще медленнее, обещаю. — Делает крестик из пальцев и с преувеличено серьезным видом добавляет: — Клянусь.

И почему я все еще на месте стою?

— Держи, — протягивает мне шлем. — Для страховки. Гнать не буду. Ну? Ждешь, пока вся школа с тобой попрощаться выйдет?

Чееерт. Откуда вас столько здесь? Только разве что младшие классы посмотреть не вышли?

— Ну, — подгоняет, тряся шлемом.

— И куда ты меня везти собрался?

— Узнаешь.

— Сейчас скажи.

— Не доверяешь?

Сужаю глаза:

— А должна?

— Ну, я же обещал не врать тебе. — Вновь трясет шлемом.

Смотрю на него и даже глазом не веду.

Запрокидывает голову к небу, раздраженно вздыхает, выпуская изо рта облачко пара, и вновь смотрит на меня:

— А если мы все завтра умрем?.. — Щурит глаза. — Последнее о чем будешь думать ты, так это о том, что провела последний день своей жизни в тухлой школе, вместо того, чтобы провести его так, как хочется.

— Откуда знаешь, чего мне хочется?

— Ну, ты ведь все еще здесь.

Вот же…

Хочется попросить его не улыбаться так. Хотя бы при мне. Ненавижу эту его победную улыбку, слишком хорошо она обезоруживать умеет, мозг в вату превращает, толкает на самые безрассудные поступки, о которых еще час назад и подумать не могла. Но вот я сижу на мопеде за спиной Яроцкого, обнимаю его так крепко, как только могу и вдавливаюсь грудью ему в спину. Страшно не потому, что подо мной рычит мотор и мопед катит по улицам города — в детстве с папой на велике и то быстрее каталась, — страшно от мысли: если я добровольно пошла на это, то как далеко вообще могу зайти?..

Макс не солгал — тащимся, как черепаха. Так медленно едем, что даже попросить хочется немножечко поднажать. Перчатки остались в рюкзаке, а рюкзак за спиной, и пальцы, сцепленные в крепкий замок на животе Яроцкого, уже порядком замерзли.

— Скоро? — кричу ему на ухо.

Кивает в ответ. Как и десять минут назад. Как и двадцать минут назад.

Понятия не имею, куда мы едем, понимаю лишь то, что мы уже практически на окраине и мне это совершенно не нравится. Время раннее, большинство людей на работе, даже на центральной набережной практически ни души, так что же мы здесь забыли — на старой набережной, посетителями которой в это время года является лишь свора бродячих псов?

Мопед продолжает катить по разбитой дороге, подпрыгивая на кочках и ямах, дома становятся старыми, двухэтажными, некоторые окна забиты досками, из других — разбитых, — еще выпархивают старые занавески. Не так давно эти дома определили под снос для полной перестройки старого района. Я не часто здесь бывала, можно даже по пальцам одной руки сосчитать. Но папа в детстве жил в одном из этих заброшенных домов, и когда я была маленькой, часто рассказывал, как проходило его детство. А ведь раньше это был центр города, пока его не начали активно расстраивать. Теперь же, центральная набережная обустроена в лучшем виде — все для отдыхающих, а вот это страшное местечко власти обещали привести в порядок за пару-тройку лет, построить туристический комплекс и аквапарк. Пока не особо прогресс заметен.

Яроцкий глушит мотор недалеко от старого причала, помогает мне слезть с мопеда и освобождает голову от шлема. Дрожа от холода, тут же принимаюсь прыгать на месте и растирать замерзшие ладони.

Без слов и всяких комплексов расстегивает молнию на моем рюкзаке за спиной и застегивает обратно. Водружает кепку мне на голову, а следом и капюшон от байки набрасывает.