Дьявол в мелочах - читать онлайн книгу. Автор: Полина Рей, Тати Блэк cтр.№ 37

Подойдя к столику, натягиваю на лицо улыбку, чтобы скрыть владеющую мной нервозность и говорю:

— Привет.

Парень вскидывает голову и улыбка на моих губах замирает, как приклеенная. Потрясение настолько велико, что я не в состоянии сделать ни единого движения, а разум отказывается принимать то, что видят глаза.

— Ты? — выдыхаю сквозь едва приоткрытые губы глупый вопрос — единственный, на который я сейчас способна.

Во мне боролось так много всего, что я не знал, какое из чувств возьмет верх. От ненависти и омерзения по отношению к самому себе до боязни поверить в то, что с Соней все будет иначе. Она не оттолкнула меня, не отправила на все четыре стороны. А это ее "все нормально", что до сих пор звучало в воспоминаниях рефреном, давало мне повод поверить в то, что все действительно может быть не так как обычно. Что мы с ней будем встречаться, как миллионы нормальных людей до нас, целоваться, держаться за руки, заниматься сексом. В общем, делать все то, что и составляло обычные жизни. Счастливые, мать их, обычные жизни.

Теперь, когда рядом была Рождественская, я понимал, что те отношения, что были у меня в игре — фальшивка. Да, я тратил на ролевки силы, эмоции, желания, но в сравнении с тем, что мне дарила Соня, это было выдумкой.

Решение покончить с играми раз и навсегда далось мне одновременно легко и сложно. Сложно, прежде всего, потому, что мне нужно было встретиться с Флорой. У этого "свидания" было множество причин, по которым оно должно было произойти, но главной из них лично для меня была потребность расставить все точки над "и". Флора действительно была для меня особенной, отрицать это было глупо. Так неужели при таком стечении обстоятельств мне стоило пренебрегать возможностью увидеться с ней и перекинуться парой слов?

Сидя за столиком кафе, я перечитывал нашу с ней последнюю переписку, сохраненную в сотовом. От того, что я упускал из виду что-то очень важное, начала раскалываться голова. Нахмурившись, я пытался вспомнить, что именно это может быть, но на ум ничего конкретного не шло. Только внутренние страхи и демоны начали просыпаться и недовольно заворочались внутри.

Я так глубоко ушел в себя, что не сразу услышал, как кто-то обращается ко мне. А когда все же вскинул голову и увидел Соню, сердце забилось с такой бешеной скоростью, что застучало о ребра, причиняя мне боль.

Нет… нет, нет и нет. Это не может быть она. За Флорой не могла скрываться Рождественская. Это неправда.

Я судорожно сглотнул, поднимаясь из-за столика и вцепляясь в его край с такой силой, что казалось, деревянная поверхность переломится в моих руках надвое. Может, она просто зашла в "Морс" случайно и сейчас была удивлена этой встрече?

Я окинул Соню взглядом, отмечая про себя, что она принарядилась… Для Серка, не для меня. Черт. Черт, черт, черт. Неужели я сам сделал это с ней? Ведь он же не остановится…

— Я… — выдохнул едва слышно, едва удерживаясь, чтобы не шагнуть к Рождественской, не обхватить ее за руку и не вывести из чертова кафе, чтобы спрятать ото всех. И добавил: — Что ты здесь делаешь?

Его короткое "я" посылает по телу бешеный импульс, от которого я содрогаюсь. В до того пустой голове рождаются разом слишком много мыслей.

Дима — это Серк? В подобное совпадение поверить почти невозможно, но еще сложнее поверить и принять то, что еще недавно он был в моей постели, где я готова была для него на все, а вскоре после этого метнулся в чат, чтобы уговаривать неизвестную ему Флору встретиться.

Скольких еще до меня он зазывал в кафе, поразвлекшись с ними в игре? Сколько еще наивных дурочек будет после? И как со знанием этого быть мне? Как быть с пониманием, что одной меня ему, видимо, недостаточно? Как пережить то, что я для него не была всем, как был для меня он? Еще вчера в чате он повторял, что Флора для него особенная. Флора, не я. И сейчас, глядя на человека, которого любила до самозабвения, я понимаю, что все его слова не стоили ничего, будь они сказаны хоть Флоре, хоть мне. Что он говорил подобное до меня, наверное, много раз.

Новая пугающая мысль бьет по вискам — а что, если во время своих исчезновений он встречался с другими? В то самое время, как я пыталась просто выжить? В то самое время, как я едва могла без него дышать?

Смотрю на Диму и понимаю, что в этот самый момент теряю все — доверие к нему, почву под ногами и… его самого. И это настолько больно, что на глазах выступают непрошеные слезы.

— Я… пришла, чтобы попрощаться, — выдавливаю из себя, отчаянно хватаясь за мысль, что, быть может, перепутала столик и Романов здесь оказался случайно. Но понимаю — это всего лишь еще одна ложь. Выражение его лица не оставляет мне никаких шансов на этот самообман. — Думала, что попрощаюсь с одним персонажем, который очень просил о личной встрече, а теперь понимаю, что, видимо, не только…

На последних словах голос начинает предательски дрожать. Спешно пячусь к лестнице, сознавая, что этого для меня слишком. Что больше не в состоянии выдерживать то, что на меня валится. И оставаться здесь дольше не в состоянии тоже.

Она что-то говорит, а я ни черта не понимаю. В висках пульсирует все та же боль, которая раскалывает голову на части. Чем больше хаотично мечущихся в ней мыслей, тем ощущения острее. Мне нужно было предупредить Флору…

А теперь я понимаю, что за Флорой скрывалась Соня. Моя Соня… и это осознание убивает. Я уже ничего не могу поделать. Ни встать из-за гребаного столика, ни сказать ей: "Нам нужно бежать". Только так его можно остановить. И плевать на то, что она шла сюда не ко мне, а к Серку. На все плевать, потому что нет сейчас никого более ценного, чем она. Но я знаю — она не поймет и не примет. Я вижу на ее лице растерянность, страх, непонимание, и они объяснимы. Объяснимо и чувство отвращения, которое, возможно себе выдумал. Только я не могу его принять. Лучше сдохнуть.

— Соня…

Все же предпринимаю попытку удержать, неуклюже бросившись к ней как птица с подбитым крылом. Хватаю за запястье, сжимаю с силой, зная, что делаю больно.

— Ты не должна… из-за этого. Все можно исправить. Я готов все исправить. Только сейчас останься. Я потом сам уйду, но ты должна остаться.

Его близость делает меня слабой. И бесконечно глупой.

Только этим можно объяснить то, что я останавливаюсь, едва его пальцы смыкаются на моем запястье, и покорно застываю на месте. Стою, не двигаясь, и просто слушаю его дыхание — шумное, прерывистое, такое знакомое и родное. Это мгновение — словно попытка оттянуть неизбежное. Украсть на память то, что следовало бы забыть. Но я, словно в приступе мазохизма, вместо того, чтоб спастись, делаю то, что способно меня погубить — глубоко вбираю в себя запах его сигарет, вкус которых, как мне прекрасно известно, крепко впитался в его губы. Также, как сам Романов впитался в меня. Впитался настолько, что представить себя без него мне сложно. Почти невозможно.

Но вместе с тем, я не могу даже вообразить себе, как можно исправить то, что кажется однозначным и ясным. Слишком однозначным и ясным. Или казалось таковым до того, как он подошел и одним движением напомнил, какой пустой без него я могу стать. Перспектива этого оказывается настолько пугающей, что мне никак не удается сделать решительный шаг к лестнице. Его цепкий захват парализует мою волю, а каждое слово, полное отчаяния, заставляет надеяться на то, что всему, что случилось, есть какое-то объяснение. Во всяком случае, я уже чувствую себя просто не в состоянии разрушить собственными руками то, что еще, быть может, есть шанс спасти. Пусть даже самый крохотный. Потому что пойти на это — все равно что совершить самоубийство.