Рай на заказ - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 15

Ладно. Ну я сказал ему, что меня это не интересует. Тогда он предложил мне тысячу. Я ответил – пять. Ведь речь шла о предоставлении «вооруженных телохранителей с учетом высокой вероятности рукопашной схватки» между клиентом и его конкурентом, другим телеведущим. У них возникли разногласия из-за какой-то девки, к которой оба воспылали страстью. Из-за итальянки с большой грудью. Я говорю – четыре. Он – полторы. Я – три. Он – две. И знаете, что он говорит дальше? «Слушай, горилла, ты что, поднял расценки?»

У меня все-таки есть чувство собственного достоинства, месье. Я твердо говорю: три тысячи, и ни евро меньше. И представляете, что он отвечает? Просто уму непостижимо! Я и подумать не мог, что в разгар XXI века услышу нечто подобное! Извините, месье, это от волнения. Так вот, он мне отвечает: «Две. И ни сантима больше». Я говорю: «Две с половиной». А он как заорет: «Да пошел ты, придурок!» Я настаиваю: «Две с половиной, и уж точно не меньше». Клиент вопит: «Две, и больше не добавлю!» Ну что ж, тогда я говорю этому знаменитому клиенту, чтобы он обращался в другие охранные агентства. У меня есть чувство собственного достоинства, месье. А я-то считал его великодушным! Щедрым! Он совершенно изменился. Стал мелочным, прижимистым! Вполне возможно, что со времени нашей последней встречи его рейтинг на телевидении упал. Но нам-то какое до этого дело? Не говоря уж о том, что после такого клиента ни в один ночной клуб не покажешься! Вспомните, что было в «Нью-Парадизе». Я едва осмеливаюсь там бывать после того, как они ликвидировали последствия пожара, охватившего всю заднюю часть заведения. Хотя теперь, когда стены обиты огнеупорным розовым материалом, мне кажется, что ресторан выглядит лучше прежнего.

Я бы согласился рискнуть, но не за две тысячи. Две с половиной – это минимальная цена за такую работу. Меньше никак. Не стоит и упоминать о том, что, учитывая специфику моего бизнеса, мне совершенно не нужны проблемы с полицией. Тут все и так держится на волоске. Один прокол, и прощай лицензия. Такими вещами не шутят. Я принадлежу к числу вольнонаемных специалистов и полагаю, что нельзя поступаться профессиональной этикой. Вот я и разрываюсь между требованиями клиентов и этикой. Эх, если б вы только знали...

Главная проблема – это текучка заказчиков. Вы же видите, нас нанимают, как сантехников для ремонта протечки. Моя мечта – работать по регулярному графику, в твердо установленные часы, как госслужащие, понимаете? Но в то же время я бы хотел остаться в сфере безопасности с присущим ей духом приключений. Короче, не бросать «машины-пушки-и-спортивных-корешей» – всего, что составляет очарование этой профессии. Работа за твердый оклад и по графику успокоила бы мою жену и моего банкира. Не пришлось бы хвататься за что попало, лишь бы дотянуть до конца месяца и уплатить по счетам за наш домик в Велизи. Между прочим, прелестный уголок. Знаете Велизи? Недавно я завел у себя бассейн. Не стоит и говорить, что его нужно обслуживать, менять воду, приглашать рабочих, чтобы прочистить сливные трубы, которые вечно забиваются волосами и всякой дрянью.

Так что я крепко взял себя в руки и отказался. Я совершенно четко дал клиенту понять: две с половиной тысячи, и никак не меньше – и произнес это достаточно решительным тоном, как видите. Пусть наконец поймет, с кем имеет дело. Я твердо решил не уступать.

К тому же при работе с клиентами такого сорта, помимо проблем с профессиональной этикой, всегда возникают еще и непредвиденные расходы.

Взять, к примеру, мою «тойоту». Пятна крови свести не удалось, а это производит неприятное впечатление на других клиентов. Вон они, эти пятна, взгляните. А еще блевотиной пованивает. Я использовал ароматизатор с провансальской лавандой, но мерзкий запах все равно пробивается. Чувствуете, да?

Так что две с половиной, не меньше. Он мне отвечает: «Ха! Да ты осел! Ты что, глухой? Две, и точка!»

«Осел?» Я – отец семейства, специалист, у меня восемь детей и бассейн. Не считая собак! У меня немецкие овчарки, я уже говорил? Помесь с бельгийскими. А жена? Что она подумает обо мне, если я стану слишком низко ценить собственный труд? Так что нет – ну и не надо! Я предпочел отказаться от такой работы.

Хотите, я скажу вам еще кое-что? Теперь, когда я вижу этого суперзнаменитого ведущего по телевизору (я не могу назвать его имя, но вы были бы в шоке, ручаюсь), когда он появляется на экране, я переключаю программу. Это моя маленькая месть. Даже если по другим каналам показывают что-нибудь еще более скучное – какие-нибудь бесконечные американские боевики.

Ведь он обозвал меня ослом!

Если позволите, я скажу вам, о чем думаю в глубине души. Теперь, когда прошло время, я спрашиваю себя – а уважал ли он меня вообще?

Рука осторожно взяла белую розу.

На коже выступила капля крови.

Палец, уколотый шипом, приблизился к губам.

Роза заняла свое место среди других цветов в букете.

Аврора взглянула на царапину и попыталась успокоиться.

Рядом с букетом валялся бледно-желтый листок с результатами анализов. Ее приговор.

Теперь все известно. Она не сможет иметь детей.

Аврора аккуратно расставила купленные заранее игрушки и закрыла на ключ комнату, подготовленную в ожидании успешного оплодотворения.

Гормональные инъекции и имплантация яйцеклеток не помогли.

Она бесплодна. Ее муж также неспособен иметь потомство.

Аврора обвела взглядом горизонт – и подумала, что теперь остается просто ждать старости и смерти. Никто не передаст дальше ее генетический код. Не будет малыша с ее глазами, волосами, с ее смехом. Она умрет и унесет в могилу свои наследственные признаки.

Бесплодна...

Это слово показалось ей грязным ругательством.

Аврора представила свое чрево в виде пустыни, где жизнь никогда не пустит ростки.

В соседних домах другие женщины так же, как она, пытались осознать тот же самый приговор. Их яичники больше не работали. Сперматозоиды их мужей утратили способность к оплодотворению.

Что же случилось? В какой момент произошла эта мутация?

Одни во всем винили противозачаточные средства, другие – трусы в обтяжку, из-за которых сперматозоиды погибали от перегрева. Среди возможных виновников упоминались также загрязненная вода, радиоактивный воздух, излучение от мобильных телефонов, генетически модифицированные продукты питания, неизвестный вирус.

Причина бедствия оставалась неизвестной, но число бесплодных людей росло с каждым днем.

Верующие считали, что человечество таким образом расплачивается за то, что исказило основную цель сексуальных связей – продолжение рода.

Вскоре последовала и реакция – наступил период исключительной чистоты нравов.

Мир вернулся к бракам, о которых договариваются родители, к девственности невесты, к строжайшему запрету супружеской измены, к закрытости информации об отношениях между полами, к жестокому преследованию проституции, адюльтеров, наготы, а затем и всех сексуальных актов, не имеющих целью зачатие, в частности фелляции и содомии. Виновные в двух последних преступлениях подвергались штрафам и строгой изоляции.