Булочка с изюминкой  - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Горбачева cтр.№ 2

«Улыбаемся и машем!» — довольно добавила Светик, Галкина доча, забежавшая на кухню за пирогом и услышавшая обрывок последней фразы.

Бабоньки и ей коньячку едва не плеснули, за компанию, потом спохватились, что дитёнок всё же. Отломили кусок пирога — и доче, и гостящим подружкам, налили чаю и согласились: улыбаемся и машем!

А потому — отсутствие личной жизни Варвара, нынче Павловна, за недостаток не считала. Напротив. Никто у неё в квартире не скандалил, напившись первого и пятнадцатого числа, как у Петровых с первого этажа, и не гнал бражку, как у Варлей на третьем, и не растил тайком коноплю, как отпрыски Штернов на четвёртом. И не мешал ей после долгого трудового дня залечь спокойно с ноутбуком на диван, почитать очередной дамский роман или сразиться в новую версию «Титанов», повисеть на телефоне и плюнуть на еженедельную уборку, или, к примеру, бросить надоевшую дачу и для души выращивать не какие-то там цветочки, а плющи и лианы, которые, по многоголосому утверждению соседок, притягивали в дом сплошные несчастья. Несмотря на все заверения, что у неё, Варвары, всё ОК, бабы не верили: без мужика разве ОК? Будешь ты, Варюха, на старости лет, как Петровна с пятого этажа, обрастёшь кошками и грязью. А у нас, мужички хоть завалященькие хоть плохонькие — да свои.

Она смеялась, разгоняла сплетниц и не держала зла. Долго сердиться не могла — в силу лёгкости характера.

Только иногда…

Нет, в подушку не ревела, как некоторые. Но случалось, что природа всё же брала своё — и снились тогда Варваре Палне сны странные, экзотичные и эротичные, полные неги и томления. Где её крепкое, полное да налитое тело ласкал не Илюша, нет, ибо мысленно давно она его отпустила, чтобы душеньку не томить, пусть ей на небесах счастье будет, что ж её притягивать-то на грешную землю! А приходил к прежней, молодой и смешливой Вареньке кто-то другой, ни на кого не похожий, хоть отчего-то она так и не могла потом вспомнить его лица. Ласкал бесстыдно, жадно, и всё не мог насытиться, до сладкого томления, до томной сладости, до взрыва чувств… Вот тогда она просыпалась с неистово бьющимся сердцем, ловила себя на том, что повторяет чьё-то имя — чьё? — и плачет сладко, и улыбается…

Но после злополучного юбилея волшебные сны пропали. Как отрезало.

И осталась Варвара… нет, не одинокой, но взрослой самодостаточной женщиной, что при необходимости и коня остановит, и в хату горящую… Впрочем, про пожары при ней лучше было не упоминать. До сих пор после Галкиной смерти она не то, что слушать — думать не могла о кострах, печах, и всём, с ними связанном. Галка, здоровая крепкая баба, за всю жизнь ни разу не чихнувшая, угорела на даче, забыв после суматошного переезда открыть вьюшку. Светку, дочь, откачали, к превеликому счастью. Варвара оформила опекунство — благо, были они со Светланкиной матерью не только подруги, но и дальние родственницы — и теперь ей стало не до экзотических и эротических. Посыпались ГИА, ЕГЭ, выпускные, поступление каким-то чудом в Строгановку, устройство дочки в общагу… и вот она снова оказалась одна.

А уже сорок пять. Слава богу, жизнь, наконец, только началась! Ягодный возраст!

А уже ничего не хочется…

Дождаться бы Светкиных детишек — вот, считай, и внуки…

Вот только вольнолюбивая и современная девица-студентка открытым текстом заявила, что ближайшие десять лет посвятит Высокому Искусству. Ага, и только ему. А служение Музам и пелёнки — две вещи несовместные. Ну и флаг в руки. Привычно поискав светлые стороны, Варвара постановила: значит, старость и звание бабушки откладываются.

Жаль только, что жизнь всё идёт, года отщёлкиваются, как лёгкие костяшки на старинных счётах — а сбылось в ней не слишком много. Нынешние детишки мечтают о Хогвартсе — а маленькая Варюха во времена оны думала о Волшебной стране и летающем домике. Но как-то не сложилось — ни с волшебными серебряными туфельками, ни с путешествиями через пустыню, ни с колдуньями-великаншами. Самое интересное проходило мимо, случаясь не с ней. Потому, на пятом десятке жизни, Варвара Пална и вывела такое неутешительное правило: где бы там не бродили приключения — они придут не к статистам, не к расходному материалу. На её долю остаётся лишь…

Оттого-то, когда, зайдя в подъезд и машинально гремя связкой ключей, уже почти поднявшись на третий этаж, расслышала громкий шорох и шипение, и в лицо пахнуло диким первобытно-кровавым запахом — она подняла глаза и…

Поняла, что вот он — конец жизни.

Ибо, вознеся громадную голову на высоту человеческого роста — а в раззявленную пасть могла запросто поместиться половина Варвары — сверкая жуткими клыками с повисшими на кончиках каплями яда, на неё шипела громадная змеища.

Варвара Пална вдруг в подробностях представила, как та сейчас подастся вперёд — и наденется на неё головой, потом рывком продвинется ещё, и ещё, заталкивая её, Варвару, добычу, в пищевод целиком — должно быть, к тому времени уже парализованную ядом… А она, хоть и недвижимая, но будет всё осознавать, чувствовать обжигающую пищеводную слизь, задыхаться от страха и недостатка воздуха, корчиться в спазмах и умирать, умирать…

Потому что такие тетёхи, как она, не выживают.

И вряд ли судьба припасла для Варвары какого-нибудь Конана-варвара.

Главное дело, что ей и пресловутого укуса не понадобилось: как застыла с занесённой над площадкой ногой, так к месту и приросла. Будто космонавт с намагниченными подошвами. И ни охнуть, ни вздохнуть — воздух твёрдым комом застрял в лёгких… Паралич. Бери и жуй.

И тут змея… нет, Змея, с большой буквы, не иначе, ведь, похоже, громадное туловище тянулось по лестничным пролётам до самого чердака, не меньше… Так вот: заговорила.

— С-с-смертная… Такая жш-ш-ше дрожш-ш-шащая тварь, как вс-с-се двуногие…

Варваре удалось выдохнуть, а вдохнуть — никак.

— С-с-собственно, ты мне не нужш-ш-шна. Где твоя дочь?

Что?

Дочь? Светка, что ли? Ах, ты ж… образина! За ребёнком охотишься

Со всхлипом втянув воздух, Варвара Пална отмерла. И сама зашипела… ну почти как Змея. Правильно, а что терять-то?

— Тебе что до неё? Пшла прочь! Ползи отсюда, кому говорю!

В общем, заорала, как базарная торговка. Никакого почтения к… только сейчас замеченному на рептилии золотому венцу, украшенному сверкающими камнями. Даже ножкой на неё притопнула, даже руки в боки упёрла.

Змея мелко затряслась — должно быть, от хохота.

— Расх-х-храбрилась, с-с-смотри-ка… Ты жш-ш-ше ей не родная мать, что ж заступаеш-ш-шься? А ты интерес-с-сная…

Огромные, с фары «Камаза» жёлтые глазищи с вертикальными зрачками вспыхнули.

— Не ожш-ш-шидала… Пожш-ш-шалуй, ты мне больш-ш-ше подходиш-ш-шь.

Когда до отупевшей от страха Варвары дошёл смысл сказанного, она шарахнулась назад, что оказалось весьма опрометчиво, ибо за спиной разверзлась пустота лестничного пролёта. Но тотчас нечто длинное, гибкое и сильное стремительно захлестнуло её поперёк тела, не давая сверзиться вниз.