Жизнь и другие смертельные номера - читать онлайн книгу. Автор: Камилла Пэган cтр.№ 6

– Хорошая попытка, – фыркнула она. – Это шаг назад. Отдел кадров на этот раз не повысит тебе зарплату.

– Мне не нужны деньги. Мне нужно, чтобы ты относилась ко мне так, как хочешь, чтобы люди относились к тебе. Но вряд ли этого дождусь.

Она злобно уставилась на меня, а я направилась к двери.

– Лиииббби! – завопила она. – Либби?

Выйдя из кабинета Джеки, я на минуту остановилась у своего рабочего стола. Фотография Тома в рамке стояла рядом с монитором, а к перегородке было приклеено объявление, что в июне я стала «сотрудником месяца». В ящике лежало несколько тампонов, мелочь россыпью и визитки, которыми я никогда не пользовалась. Даже забрать нечего.

– Это было здорово! – крикнула я через плечо. На бегу к табличке «Выход» в конце коридора я чувствовала легкое радостное возбуждение – но только легкое. Потому что, как бы ни было приятно выпустить всю злость, кипевшую внутри меня, я не могла не подумать: а что, если этим я убиваю в себе частичку хорошего?

Пол прислал мне эсэмэску, когда я проезжала поворот.

Я выключила телефон и вздохнула. Если бы он знал!

Вернувшись домой, я застала Тома у плиты, в воздухе витал запах свежеиспеченных шоколадных кексов.

На долю секунды я ему обрадовалась, и не только потому, что он приготовил мой любимый десерт. Я ведь могла рассказать ему, как я победила Джеки, злобную, упертую диктаторшу! Потом я заметила, что у него перевязана рука, и все вернулось.

– Не хочу, чтобы ты здесь был, Том. А это, – я показала на повязку, – перебор, тебе не кажется?

– Либби, я тебя люблю, – сказал он.

Я наклонила голову и минуту рассматривала его, прикидывая, как бы перевалить на него часть своей эмоциональной боли, как будто это была исчисляемая величина, которую можно разделить между нами. Потом я улыбнулась слегка безумной улыбкой.

– Том, очень мило с твоей стороны, и наверняка ты думаешь, что это правда. На самом деле ты любишь член. Письку. Петушок. Потому что если бы ты любил меня, почему ты мне не сказал правду много лет назад? Десять, семь, даже пять лет назад я была бы готова справиться с этим. А сейчас? Мне тридцать пять лет, Том. У меня устоявшиеся привычки. У меня седые волосы и целлюлит. – И рак, мысленно добавила я, но придержала эту новость при себе. Возможно, это эгоизм, но я не хотела позволять Тому горевать вместе со мной. Я была слишком обижена, чтобы делиться с ним частью себя – даже больной частью.

– Это несправедливо, Либби, – сказал он. – Нас воспитывали в убеждении, что гомосексуальность – это грех, и я решил, что у меня есть выбор. И меня тянуло к тебе.

Я поморщилась.

– В прошедшем времени.

– Я не это хотел сказать.

Меня затошнило. Нет, скорее всего он хотел сказать не это. Но возможно, он всегда представлял себе в постели нечто более мужеподобное, чем я, каждый раз, когда мы занимались сексом.

– Так значит, ты?..

– Нет, – твердо сказал он. – Я знаю, о чем ты думаешь, но все было не так.

Я не сумела выдавить из себя ответ. Оставив его в кухне, я двинулась в спальню. Странно, это была единственная комната в доме, которую мы так и не закончили отделывать: стены были такими же белыми, как когда мы только въехали, одеяло то же, что было у меня в колледже, хотя оно и было маловато для нашей двуспальной кровати. На стену Том прикнопил фотографию – мы перед церковью в день нашей свадьбы. Рядом я повесила другую – мы на выпускном вечере; как раз в тот год мы начали встречаться. На комоде – я розовощекая, выпирающая из купальника на пляже в Акапулько, снимок, который Том сделал во время медового месяца. Я испытала облегчение, покончив со свадебной суетой и начав замужнюю жизнь. Я вышла за своего лучшего друга. У нас была прекрасная квартира и любимые друзья. Том делал карьеру градостроителя, как и хотел, и вскоре у нас будет желанный ребенок, во всяком случае, мне так казалось.

Никогда я не была так полна надежд.

Мексика.

Эта мысль пронзила меня, как электрический разряд. Я тут же поняла: пора шевелиться – и как можно быстрее. Я подошла к шкафу в прихожей, достала чемодан и вернулась в спальню.

– Либби? – позвал Том из столовой.

– Не сейчас, Том! – крикнула я и начала открывать ящики и швырять в чемодан его вещи. Набив его, я отправилась в ванную и побросала поверх одежды одеколон и прочие туалетные принадлежности Тома. Потом вывезла чемодан в гостевую спальню, которую мы использовали как кабинет, и в довершение всего запихнула в него бумаги Тома, которые показались мне важными.

Он уже стоял в дверях и смотрел на меня.

– Либби, пожалуйста, прекрати!

– Без вариантов. Ты должен уйти. И не вернуться.

Год назад мы с Томом катались на лыжах на севере Мичигана. Мы наполовину съехали по бугристому голубому склону, когда я чуть не врезалась в человека, распростертого на снегу. Даже под толстыми лыжными штанами было видно, что его голень, торчащая под неестественным углом, сломана, как прутик. Я думала, что он стонет от боли, но когда нагнулась над ним, он посмотрел на меня ясными глазами, со спокойным лицом. «Я просто сломал ногу, и мне срочно нужно вниз, – сказал он, как будто говорил о погоде. – Не могли бы вы вызвать для меня спасательный патруль?»

Тогда его поведение поразило меня. Теперь я понимала, что он чувствовал. Я не сомневалась, что моя теперешняя легкая боль очень скоро превратится в адскую, но пока мои мозг и сердце находились в режиме самосохранения, и я могла сосредоточиться только на своем следующем шаге.

– Но это наша общая квартира, – сказал Том.

– Формально так, но кто заплатил за нее? – спросила я так холодно, что сама удивилась. До этого мига я ни разу не попрекнула его деньгами, хотя я потратила деньги, которые в восемнадцать лет получила по страховому полису за маму, на базовый вклад за нашу квартиру, и четыре с лишним года сама выплачивала кредит, пока Том не начал получать хоть какую-то зарплату как новоиспеченный градостроитель. Он теперь платил одну треть нашего ежемесячного счета, а я продолжала выплачивать его образовательный заем.

– Либби, ну пожалуйста. Я же говорил тебе, что хочу все уладить.

– Том, – сказала я, уперев руки в бока, – это невозможно. Неважно, что ты говоришь или делаешь, то, что ты мне сказал, навсегда останется со мной. Этого не исправишь. И в глубине души ты знал об этом, когда говорил мне. – Я попыталась передразнить фразу, сказанную им мне вчера, но вышло как-то невесело. – У меня нет ни времени, ни сил улаживать это с тобой вместе. Сейчас это, может быть, звучит бессмысленно, но позже ты поймешь. Если у тебя остались вопросы, советую обсудить их с психотерапевтом или адвокатом по бракоразводным делам, – сказала я и сунула ему чемодан.