Сказаниада - читать онлайн книгу. Автор: Петр Ингвин cтр.№ 67

Все стало на свои места. Как же важно вовремя поговорить, чтобы не совершить ошибки. Сомнения сомнениями, а до этого момента Георгий твердо знал, что потребует у Кощея отдать Елену. Этого требовали честь и мужская гордость. Столько времени добиваться, в конце концов добиться и… не взять то, что уже в руках? Казалось глупостью. Вчера. И даже сегодня. Не собирайся Георгий вернуть Елену — зачем было рисковать жизнью?!

Только что сам ответил на этот вопрос. Честь и мужская гордость. Не будь их, Георгий был бы другим человеком.

Навстречу скакали несколько гридней. Видимо, гонцы уже доставили весть о победе, и Кощей выслал вперед сопровождение — его подруга должна вернуться во дворец со всем возможным почтением и во всей красе. Не удивит, если перед встречей с «самым лучшим» Елену сначала отправят в баню, постригут ногти, смягчат пятки и только после миллиона соответствующих статусу процедур представят пред очи «бессмертного».

Георгий остановил коня и легким движением столкнул Елену на землю.

— Ой! — Поддерживаемая его рукой, она восстановила равновесие, гордо выпрямилась и сдвинула брови: — Ты чего?

— Тебя отвезут. А меня срочное дело ждет.

— Если довезешь ты, тебя должны наградить.

— Я вдруг понял, что жизнь меня уже наградила. Желаю счастья.

* * *

Конь старался, но был не железным, пришлось перейти с рыси на шаг. Возделанные поля несколько раз сменялись редколесьем, дважды дорога пролегала сквозь непролазную чащу, трижды попадались речки, две из которых удалось форсировать вброд, а третью — после долгого ожидания никуда не торопившегося говорливого паромщика. Пейзаж непрерывно менялся, но в подуставших глазах все равно сливался в нечто скучно-нераздельное и отстраненное, как документальный фильм на неинтересную тему. Пыль привычно летела из-под копыт, седло скрипело. Мысли роились взбудораженными пчелами.

В памяти всплыло недавнее, из рассказа Елены: «„Бог“ остался без золота и серебра и фактически превратился в обычного человека». Вот-вот. С золотом и серебром любой чувствует себя богом, а без них всемогущество сразу коту под хвост. Еще вспомнилось: «Чем большую мощь обретали, тем больше воевали друг с другом в желании править миром в одиночку». Это заставило погрустнеть. Цивилизации гибли или в очередной раз начинали с нуля, но в их поведении ничего не менялось. «Смысл жизни — в экспансии» — говорили два очень непохожих человека: Андрей Сахаров и Борис Березовский. Судя по происходящему вокруг, с ними согласно большинство. Но есть и другая точка зрения: «Смысл жизни — в Боге, а Бог есть любовь». Обозначим смысл жизни Х, Бога — У, а любовь к ближнему — Z. Итого: Х = У, причем У = Z. Для отъявленных атеистов уберем в уравнении нервирующее их «лишнее», и останется Х = Z. Казалось бы: куда проще-то?

Увы. Цель каждого — удовлетворить потребности, от голода и секса до признания значимости окружающими. По этому поводу ученые целую пирамиду приоритетов нарисовали. В желании достичь указанной цели каждый бежит по головам ближних, надеясь через это обрести счастье. Вновь нарисовалась та же тройка: желание, цель, надежда. Синьор Валентино никогда не останется голодным.

Х = У. У = Z. Х = Z. Люди извлекают кубические корни, берут интегралы и прочие котангенсы, а в арифметике душ теряются, как в ночи. Бродят, ощущая себя несчастными, беспомощно (или дерзко, сжав готовые ударить кулаки) водят руками… и отталкивают любого, кто окажется на пути. Зато могут не волноваться: конец света для них не наступит. Потому что света они не видели. Трудно понять, что Х = Z, если в душе нет У. Трудно, но можно. И пирамида потребностей тогда оказывается картонной, она заваливается и становится тоньше волоса. И вдруг выясняется, что она заслоняла собой солнце. Если Х = Z, то с потребностями, о которых говорят ученые, проблем не возникает вовсе или они не кажутся проблемами. Но только если Х в человеке действительно равно Z.

От размышлений отвлекли звуки, нехарактерные для лесной дороги. Сначала донеслись удары молота по наковальне, вскоре послышались множественное ржание и голоса. Лес закончился. Впереди шумело торжище Срединного Погоста. Георгий выехал на перекресток перед заполненной торговыми лавками улицей, по соседней дороге сюда же медленно двигался всадник. В объятиях широкоплечего витязя, не узнать которого было невозможно, сидела, свесив ноги на одну сторону, светившаяся от счастья девушка в платке и нарядном платье, Котеня нежно прижимал ее к груди, она склонила голову на его плечо.

Глаза не сразу поверили, а мозг и после этого еще некоторое время отказывался признавать факт, что витязь везет потерявшуюся Ульку. Сейчас она выглядела не крестьянская девчонкой, а красивой девушкой и, практически, невестой.

Кстати, а не она ли…

Память выдала картинку встречи с Котеней и Бермятой на берегу. Нет. Хотя, почему? Если одеть в мужской костюм и посадить на коня…

Котеня стушевался.

— Егорий?! — Его щеки густо покраснели, взор споткнулся и покатился куда-то в сторону. — А это…

— Я знаю, кто это. — Георгий нахмурил брови.

Улька не отвела взгляда.

— Вы считаете меня легкомысленной?

Горло само вытолкнуло ответ:

— Поживем — увидим.

Улька полезла рукой в притороченный к седлу мешок, оттуда появились знакомые кинжал и бурдюк:

— Они не раз спасали мне жизнь. — Со смущенной улыбкой девушка внесла поправку: — Нам. Возвращаю, и не думайте обо мне плохо.

Георгию было не до сантиментов:

— Мама с ума сходит.

— Мы, когда вернулись с войны, проезжали мимо. Дом пустой. Мы были и у бабушки, она сказала, что мама уехала с вами. Я обещала вернуться позже.

— Мама уже дома. Она полмира прошла, чтобы тебя найти.

— Теперь я возвращаюсь домой. — Улька улыбнулась Котене. — С новостями. А вы куда едете?

Как бы ответить поприличнее, чтобы не булыжником по голове, а маслицем в кашку? Георгий долго стыковал слова в приемлемую фразу.

— Если все получится, надеюсь стать тестем вот этому милому витязю.

До Ульки и Котени доходило долго, но когда глаза озарило пониманием, отвлек подбежавший мальчишка.

— Вон тот дядя вам передал. — Он махнул рукой назад, что-то всунул в руку Георгию и пустился наутек.

Из торговой лавки улыбалось знакомое лицо. Георгий потеребил в ладони переданное сердечко из картона и свернул с дороги:

— Езжайте, я догоню.

Синьор Валентино раскрыл руки, словно собрался заключить в объятия:

— Добрый день! Я расслышал правильно — здесь говорили о надеждах?

— Добрый день. Или не добрый.

Улька и Котеня отъехали вперед, Георгий с вампиром остались наедине. Мыслей в голове крутилась уйма, и ни одна не предвещала хорошего. Об этой встрече думалось много, ее варианты Георгий обсасывал долгими ночами. И все же она пришла, как зима для коммунальщиков, внезапно.