Тень каннибала - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 49

Он раздраженно ткнул вилкой в мясо и отправил в рот очередной кусок.

До сержанта внезапно дошло, что у него на глазах самым наглым образом уничтожается вещественное доказательство.

— Мужчина, — сказал он, — прекратите есть. Козинцев снова повернул к нему голову.

— Зачем? Я голоден.

Сержант сделал знак рукой, и круглолицый милиционер молча забрал блюдо с остатками жаркого.

— К нам поступили жалобы на то, что вы… гм… пытались угостить собравшихся у вас людей человечиной. Нам придется задержать вас до выяснения обстоятельств.

Козинцев всплеснул руками.

— Но это же была шутка! Как же можно этого не понимать? Да над вами будет хохотать вся Москва! Вас же со службы выгонят! Что вы, в самом деле, с ума сошли? Я жаловаться буду, в конце концов! Врываетесь в дом, мешаете отдыхать, притаскиваете с собой какую-то психопатку… Она меня преследует, если хотите знать! Вбила себе в голову неизвестно что и прохода мне не дает! Это из-за нее, между прочим, ко мне второй раз врываются ваши вооруженные варвары и топчутся по коврам в грязных сапогах. Я выше этих мелочей, но есть же, наконец, предел!

Сержант заколебался.

— В отделении разберемся, — сказал он.

— На здоровье! — без паузы отреагировал Козинцев. Было видно, что он здорово взбешен. — Разбирайтесь сколько угодно, но без меня. Я с вами не поеду. У вас нет оснований меня задерживать. Я не пьян, не буяню, даже не шумлю. Сижу себе дома, принимаю пищу. Вот с ней разбирайтесь, — он сердито ткнул вилкой в сторону Сиваковой. — А я в вашей конторе уже насиделся. Продержали целые сутки, как какого-то уголовника, и никто даже не подумал извиниться. Вам это так просто с рук не сойдет! — неожиданно взвизгнул он. — Лично вам, сержант! Вы у меня живо сделаетесь рядовым!

— А вы меня не пугайте! — сдерживаясь изо всех сил, сказал сержант. Меня не такие пугали. И вообще, мое дело маленькое…

Круглолицый здоровяк снова понюхал стоявшее на холодильнике блюдо.

— Да свинина же, — сказал он. — Что я, свинины не знаю?

— Ты вообще много знаешь, — зарычал на него сержант. Он чувствовал себя глупо, не знал, что делать, и от этого злился все сильнее с каждой минутой. — Мужчина, положите вилку!

Козинцев удивленно поднял брови, но потом понял, насмешливо улыбнулся, тщательно облизал вилку и с подчеркнутой аккуратностью положил ее на самый дальний от себя угол стола.

— Удовлетворены? — спросил он с холодной улыбкой.

— Минуточку, — сказал сержант и по рации связался с отделением.

Он вкратце, не вдаваясь в ненужные подробности, описал ситуацию и спросил, что ему теперь делать.

— Как что? — удивились в отделении. — Задерживать.

— Да? А за что?

— За задницу, — посоветовал хриплый голос из микрофона.

Козинцев отчетливо хихикнул и принялся с сухим шелестом потирать ладони.

— Очень смешно, — угрюмо ответил сержант, неодобрительно косясь на Козинцева. — А незаконное задержание вы опять на меня повесите?

— А то на кого же, — жизнерадостно отозвался безликий голос из рации. — Погоди-ка, тут по твоему клиенту что-то такое было. Сейчас… А! Оставайтесь там, ничего не делайте. К вам выехала бригада с Петровки.

Оперативники с Петровки прибыли через четверть часа. Это были старые знакомые — те самые, что не так давно навещали Козинцева вместе с новым участковым.

— Ну что, Ярослав Велемирович, опять у вас неприятности? — спросил один из них.

— Представьте себе да, — сказал Козинцев. — Ну скажите хоть вы им! Это же просто невыносимо!

— Непременно скажу, — пообещал оперативник. — Только сначала нам придется осмотреть вашу квартиру.

— Опять?!

— Да. Только более тщательно, чем в прошлый раз. Сержант, зови понятых.

— Как угодно, — обиженно сказал Козинцев и непроизвольно хихикнул.

Пока длился обыск, он под присмотром двух милиционеров сидел на диване в гостиной, развлекая присутствующих чтением избранных мест из поэтического наследия позорно бежавшего Отморозова. Сонные понятые ничего не понимали и испуганно озирались по сторонам. Милиционеры боролись с острым желанием надавать Козинцеву по шее.

Шутки кончились приблизительно через полчаса, когда вся компания милиционеры, оперативники с Петровки, понятые и продолжавший хихикать и нести белиберду Козинцев — вернулась на кухню и приступила к осмотру забитого мясными продуктами холодильника.

Один из оперативников вынимал из морозных недр пакеты и свертки, разворачивал их и демонстрировал присутствующим. Второй в это время составлял опись изъятого. Это была очень странная опись: вместо огнестрельного оружия и ценностей в ней фигурировали такие непривычные вещи, как вырезка, ветчина, мороженые котлеты, балык и прочие мясопродукты. Судя по виду, все они при жизни были коровами и свиньями, но никто не хотел делать выводы до заключения экспертизы. Впрочем, экспертиза экспертизой, но среди понятых были две опытные домохозяйки, да и сами оперативники не относили себя к вегетарианцам: все они видели, что никакой человечиной в холодильнике даже не пахнет. Однако дело следовало довести до конца. Даже если трюк с жертвоприношением и приготовленным из человеческого мяса ритуальным угощением был обыкновенной, хотя и несколько дикой, шуткой, шутника следовало наказать.

Шутник сидел на кухонном табурете, хихикал, читал стихи, потирал ладони и все чаще демонстративно поглядывал на часы. В небольшой кухне было тесно. Развернутые заиндевелые пакеты с мясом уже загромоздили все свободные плоскости вплоть до подоконника, но в объемистом морозильнике их еще оставалось более чем достаточно. Иней таял, собираясь в лужицы. Понятые зевали.

Из холодильника извлекли очередной пакет. Оперативник, составлявший список, достал из папки чистый лист бумаги, чувствуя себя при этом донельзя глупо. Он положил лист перед собой, поместил руку с шариковой ручкой в его левом верхнем углу и поднял скучающее лицо к своему товарищу, готовясь писать дальше.

Извлеченный из холодильника сверток был небольшим и, в отличие от большинства других кульков и свертков, непрозрачным. Верхний его слой представлял собой черный полиэтиленовый пакет, который был удален под невнимательным наблюдением обалдевших от этой тягомотины понятых. Под полиэтиленом оказалась перехваченная шпагатом вощеная бумага. Оперативник развязал шпагат и стал разворачивать бумагу.

Козинцев декламировал стихи, читая их по оставленной Морозовым-Отморозовым бумажке. Один из милиционеров, деликатно отвернувшись в сторонку, устало ковырял в носу.

— Так, — сказал оперативник, развернув бумагу. — Понятые, прошу взглянуть.

Понятые взглянули. Один из них, тот самый мужчина, из квартиры которого Сивакова звонила в милицию, позеленел и зашатался. Его от греха подальше вывели из кухни и прислонили к стене рядом с дверью туалета.