Лето бабочек  - читать онлайн книгу. Автор: Хэрриет Эванс cтр.№ 82

– Не смеши меня, мам.

– Ты могла бы позвонить мне.

Я слишком устала, чтобы быть вежливой.

– С какой стати мне звонить тебе? У тебя нет мобильного, а стационарный телефон на кухне, так что смысла не было. – Я начала спускаться по лестнице.

– Сегодня утром я ходила к адвокатам, – крикнула она через перила.

– Сегодня воскресенье, – раздраженно сказала я и исчезла на кухне.

– Я подписала бумаги отца и оставила их охраннику. Ты рада?

– Здорово, мам! – крикнула я. – Правда здорово.

Мама появилась на верхней площадке кухонной лестницы.

– Так ты скажешь ему, когда увидишь? Когда… когда вы там собираетесь в Кипсейк?

Я сказала коротко:

– Я не еду.

– Что?

– Он сбежал. Снова.

Она спустилась по лестнице, и мы стояли под резким светом прожектора. Волосы у нее были сальные, гладкие, кожа восковая и бледная от недельного отсутствия солнечного света, а под глазами залегли огромные круги. Она с любопытством посмотрела на меня, на мое высохшее старое платье и мокрые волосы.

– О, – сказала она. – Тогда ладно.

Я отвернулась и включила чайник.

– Завтра я все же съезжаю, – сказала я. – Я возьму сумку на работу, а потом перееду к Элизабет на пару недель, пока не найду другое место.

– Но тебе не обязательно съезжать.

– Что, потому что в конце концов я не ослушалась твоих указаний? Конечно. – Я жевала хлеб.

– Нет, потому что я не хочу, чтобы ты уходила, – сказала мама. – Я серьезно. Пожалуйста, останься, милая.

– Я должна, мам. Это… не работает. Мне лучше уйти. Я хочу быть с тобой в хороших отношениях. В данный момент я думаю, что, если я продолжу жить здесь, у нас может вообще не быть отношений.

Я видела, как она удивилась, но я была уставшей, потной, грязной и поняла, что просто не в силах долго разговаривать. Мне было все равно.

– Нина, я знаю, ты считаешь меня плохой матерью… – начала она.

Я устало покачала головой:

– Нет, мам. Слушай, мы можем просто оставить этот разговор? Я очень устала. Не лучше ли нам просто немного побыть порознь?

– О, мне очень жаль, – сказала она, ее губы дрожали, и пока я смотрела на нее, я почувствовала, как что-то пронзило меня, ярость, которую я не знала раньше, подплыла так близко к поверхности.

– А вот и нет, мам, – сказала я. – Тебе не жаль. И меня тошнит от того, что мы с Малком скачем вокруг тебя, пока ты не решишь, как тебе лучше. Я знаю, у тебя были трудные времена. Но я все время доказываю, что ты не плохая мать. – Я вытянула руки. – Ты неплохая мать. Вряд ли кто-то вообще плохая мать. Я устала тебе это говорить. – Я откусила еще немного хлеба, пытаясь притвориться, что контролирую ситуацию. Я подняла руки. – Но да, это правда, ты не была такой уж замечательной большую часть времени. Ты это хочешь услышать? Я люблю тебя, но это правда. – Мои руки бессильно опустились. – Давай просто забудем об этом. – Я взяла еще хлеба. – Пойду соберу свои вещи.

Она глубоко вздохнула.

– Ну, если ты так считаешь, конечно… н-но, Нина, я думаю, что некоторые воспоминания искажаются со временем.

– Рождество 1999 года! – вдруг закричала я. – Ты провела весь день в постели, потому что не хотела спускаться вниз. Серьезно, ты собираешься притвориться, что этого не было? Ты делала это всю мою жизнь.

– Что?

– Подводила меня, когда ты была нужна мне больше всех.

Мы посмотрели друг на друга, и я думаю, мы обе были поражены, что я говорю такие вещи, но теперь я была как ребенок, который тычет палкой в осиное гнездо, не в силах остановиться. Я приложила ладонь к голове.

– На премьере школьной пьесы, когда я была Хеленой и говорила монолог, ты не пришла, потому что у тебя была лекция в Бристоле. Помнишь? И, мама, это действительно не имело бы значения, я знала, что ты должна работать, только ты кричала и устроила такую большую драму, что я попросила у тебя прощения за то, что премьера пьесы была в тот же день, что и лекция. Ты делаешь все только для себя! – Я уже кричала. – Все, черт возьми! Мой отец вернулся спустя двадцать пять лет, а ты все это время лгала мне, и это я чувствую себя виноватой, это меня отчитывает Малк, а ты просто уходишь в свою комнату и дуешься целыми днями. И не пытайся сделать вид, что это не просто обида. Ты была нужна мне. – Я была как пьяная, как под кайфом, адреналин бурлил во мне. – Я знаю, что все было невыносимо тяжело, мне жаль, что у тебя была передозировка. Мне жаль, что я была ужасным ребенком, который все время кричал, и мне жаль, что папа ушел, и он был дерьмом в первую очередь, мне жаль за все, но – мама! Я ведь ни в чем не виновата! – закричала я. – Ни в чем! Поэтому… – Я остановилась перевести дух. – Перестань вымещать все на мне. Я больше этим не занимаюсь. С меня хватит. Понятно?

Мама закрыла голову руками.

– Сядь, – сказала я. – Ради бога, посмотри на меня.

– Не разговаривай со мной так, – сказала она. – Не груби. Я не могу смотреть на тебя, не когда ты…

– Да ты просто не понимаешь! – Я даже топнула ногой. – Ты не слушаешь меня, мама! Дело не в тебе! На этот раз точно не в тебе!

Она подняла глаза и тихо рассмеялась.

– Почему ты смеешься?

– Просто это кажется забавным, вот и все. Милая, ты говоришь мне, что я не плохая мать, а потом перечисляешь кучу случаев, когда я тебя подвела. Как некому было за тобой присматривать. Это чудо, что ты такой выросла.

– У меня была миссис Полл, – сказала я, и наступило напряженное молчание.

Она кивнула:

– Конечно.

– Это не чудо. Это все она, – сказала я решительно. – Мы обе знаем, что она спасла нас обеих. Пока не появился Малк. Это все они. А вовсе не ты.

Я увидела, как лицо мамы сморщилось, и поняла, что зашла слишком далеко.

– Я знаю, – сказала она. Она нервно вытерла глаза и рот костяшками пальцев. – Эта женщина… Боже, я любила ее, но иногда мне кажется, что ее послали, чтобы выставить меня шарлатанкой. – Она встряхнулась. – Забудь. Ты права. Ты совершенно права.

– Мам, прости меня. Я зашла слишком далеко… Я… Я знаю, что все хорошее досталось миссис Полл.

– О, не обязательно. Она тоже много чего сделала. Это она сказала мне, что у тебя вши, а потом про твои кошмары. – Она пожала плечами. – Хотела бы я лучше во всем этом разбираться. Но я начала верить, что уже все испортила настолько, что было чертовски хорошо, что она была рядом, чтобы все поправить. Спасти тебя. Любить тебя.

– Это безумие, – сказала я, и у меня защипало глаза. – Да ладно, мам, она не была тобой, она никогда не была тобой.