Дело о свалке токсичных заклинаний - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 54

Я почесал в затылке и отнес записку к секретарше.

– Это что еще за профессор Бланк? – спросил я, воинственно размахивая бумажкой. – Он что, своего имени не мог оставить?

Теперь пришла очередь Розы недоуменно смотреть на меня.

– По-моему, он сказал, что его зовут Харви. Ох! Надо же мне было свалять дурака дважды за десять минут. Харви Бланк был деканом Факультета Чернокнижных Наук при Конфедеральном Университете Энджел-Сити. Я сам звонил ему, чтобы выяснить, существуют ли еще Силы чумашей. Я тихонько прошел к себе в кабинет и позвонил ему.

Телефонные бесенята передали его голос уж слишком невнятно. Должно быть, профессор что-то жевал. Через пару фраз он заговорил разборчивее:

– Здравствуйте, инспектор Фишер. Спасибо, что позвонили. Я звонил вам, чтобы рассказать о предварительных результатах исследования богов местных индейцев. – Продолжайте. – Я нашарил карандаш и клочок пергамента. – Что вам удалось выяснить?

– Не так много, как хотелось бы, – ответил Бланк. Да, он настоящий профессор. – Однако проведенные мною эксперименты доказывают, что Силы, которым некогда поклонялись индейцы племени чумашей, в данный момент не могут быть вызваны в Энджел-Сити.

– Вы что, хотите сказать, что они вымерли? – Я испытывал смешанные чувства. Конечно, мне стало грустно, как всегда (или почти всегда – для Уицилопочтли я сделал бы исключение), когда я вижу, как редеют ряды Иной Реальности. Но та мерзкая, ленивая частичка души, которая, по мнению христиан, поражена первородным грехом, завизжала от радости – ведь теперь, если чумашские Силы и правда пропали, разобраться с гномами будет гораздо легче.

– Вы не совсем правильно меня поняли, – сказал профессор Бланк.

– Но вы же сами говорили…

– Таково было первоначальное заключение, сделанное на основании магического регрессивного анализа, – признал он. – Однако более тщательная оценка данных приводит к иной интерпретации. Похоже, Силы, о которых идет речь, не столько исчезли, сколько избегают любого контакта с нашим миром. Их уход выглядит добровольным.

– Вы уверены? – спросил я. – Я еще никогда о таком не слышал. Обычно Силы цепляются за любую соломинку, чтобы хоть ненадолго задержаться в нашем мире. Чем они активнее, тем больше у них шансов привлечь и удержать людей, воздающих им почести, в которых они так нуждаются.

– Нет, я не уверен, – сказал профессор Бланк. – Теоэкологическая ниша в пределах нашей провинции все еще не заполнена. Силы не умерли от духовного голода, они как бы проделали дыру и втянули ее за собой.

– Так они ушли или нет?

– Они ушли, – согласился профессор. – Это бесспорно. Я, как ни старался, не смог ни связаться с ними, ни определить их местонахождение. Я применял как древние чумашские ритуалы, так и современную научную магию.

– Но они могут вернуться?

– Если ситуация такова, как я себе ее представляю, вероятность этого события не равна нулю. С другой стороны, возможно, их исчезновение связано с необычайно быстрым процессом вымирания, что также не исключено. Тогда они действительно окончательно исчезли.

– Вы не могли бы выяснить, какой вариант более вероятен? – Ленивая часть моей души все еще надеялась увильнуть от работы. Ладно бы просто пришлось выработать возможный сценарий. Пусть даже два сценария. Но ведь потом надо решить, какой сценарий использовать. А потом – потом ночные кошмары. И конец карьеры.

– Я работаю над этим сейчас, – сообщил профессор Бланк.

– Позвольте задать вам еще один вопрос, – сказал я. – Предположим, что Силы чумашей действительно ушли по своей воле. Как сказали бы индейцы, «Великий Орел, на чьих крыльях покоится Верхний мир, улетел». И что, даже черная магия не может обратить этот процесс?

– Этого я не знаю, как не знаю и того, почему они ушли, – ответил Бланк. – Моя исследовательская группа продолжает работать над этим вопросом. Мы рассматриваем несколько вариантов. – Например?

– Судя по нашим расчетам, эти Силы способны сохранять определенную жизнеспособность. Это потусторонний эквивалент образования спор, точно так же, как у микроорганизмов. Процесс начинается тогда, когда окружающая среда становится слишком враждебной для нормального развития. Возможно, это протест против теоэкологических изменений, произошедших здесь за последние два столетия.

Когда я это услышал, мне захотелось биться головой о стол. Мало мне тех, кто каждый день протестует против теоэкологических изменений под окнами моего кабинета. То, что сейчас творится перед входом в здание, – наглядное доказательство, насколько все усложняется, когда Силы подхватывают игру, начатую людьми. Мне пришла в голову бредовая мысль: а не позаимствовали ли эту идею чумашские боги у марширующих суккубов? Но я тут же понял, что это невозможно, ведь Силы чумашей исчезли задолго до демонстрации.

– Голодный бунт, – пробормотал я.

– Простите? – переспросил профессор.

– Может быть, Силы нарочно прячутся, чтобы мы обратили на них внимание и подкормили?

– Благодарю вас, инспектор Фишер, мы рассмотрим и этот вариант. И позвольте поблагодарить вас еще раз за то, что вы привлекли меня и моих аспирантов, – ах, вот о какой «исследовательской группе» он говорил, – к этой интереснейшей теме. Убежден, что со временем мы сможем добиться блестящих результатов. Ох, как мне не понравилось это «со временем»!

– И когда же вы рассчитываете получить хоть какие-нибудь данные, которые я смогу использовать в планировании дальнейшей политики АЗОС, профессор? Наверное, я должен напомнить вам, что это не просто исследовательский проект. Ваши результаты найдут практическое применение!

– Конечно-конечно, понимаю. – В голосе его послышалась легкая досада. Настоящий профессор, подумал я. – Мы постараемся действовать со всей возможной быстротой… если только впишемся в университетское расписание.

– Это замечательно, сэр, но обязан предупредить вас, что если я не получу более точных данных в течение, скажем, трех недель, то не могу обещать, что ваш доклад повлияет на принятие решений.

Играл ли я честно? Конечно, нет. Все они такие, эти профессора! Всегда утверждают, что идут в университеты исключительно ради бескорыстного служения науке, а вернее тому, что их интересует, – римским надгробным надписям, например, или пчеловодству, или чародейскому искусству вымершего индейского племени. Иногда они и сами в это верят. И все же гораздо чаще мне попадались ученые, которые, получив малейшую возможность как-то повлиять на события вне стен своей академии, всегда жадно за нее хватались. И при этом всегда утверждали, что тема их не очень-то интересует. Честно говоря, не знаю, мог ли представиться такой случай знатоку римских эпитафий (по крайней мере с тех пор, как Империя прекратила свое существование), но я уверен, что он бы его тоже не упустил. И вот теперь профессор Бланк сказал:

– Э-э, три недели?! – Даже пройдя через двух телефонных бесенят, разделявших нас, его голос звучал с неприкрытой грустью. Последовала еще одна телефонная пауза. Понятно, профессор надеялся, что я спохвачусь и скажу, что ошибся и на самом деле срок – три месяца. Но я этого не сказал. Бланк вздохнул. – Ну ладно, инспектор Фишер, попытаюсь уложиться. И да поможет вам Бог. – И вам того же, профессор. Благодарю за помощь, Надеюсь вскоре увидеть ваш подробный отчет. Он очень пригодится мне… и Агентству Защиты Окружающей Среды в целом.