Там, где раки поют - читать онлайн книгу. Автор: Делия Оуэнс cтр.№ 31

Коллекция пополнялась, методично классифицировалась по отрядам, родам и видам, по возрасту согласно состоянию костей, по длине перьев вплоть до миллиметра, по тончайшим оттенкам зелени. И возник чудный сплав науки и искусства, бравших друг у друга лучшее – краски, свет, разнообразие, саму жизнь; крупицы знаний и красоты сливались воедино, превращая хижину в шедевр. Здесь ее мир. Все это – ее спутники с рождения, а она – плодоносящее древо, хранительница чудес.

Коллекция росла, но вместе с нею росло и одиночество Киа. Сердце превратилось в сгусток боли, и никому, ничему не под силу эту боль облегчить – ни чайкам, ни роскошному закату, ни редчайшим из раковин.

Месяцы слились в год.

Такого одиночества ей было не вынести. Она стосковалась по живой душе рядом, по человеческому голосу, теплу, но еще сильней была потребность защититься.

Месяц за месяцем прошел еще год. Потом другой.

Киа – девятнадцать лет, длинные ноги, огромные глаза – сидела на пляже Пойнт-Бич, глядя, как пятятся крабы, зарываются во влажный песок. Услышав с южной стороны голоса, она мгновенно вскочила. К ней приближалась, подбрасывая мяч, та самая компания, давно знакомая ей издали, – теперь им уже по двадцать с небольшим. В страхе, что ее увидят, Киа устремилась к деревьям, поднимая клубы песка, и притаилась за толстым стволом дуба, сознавая, что выглядит по меньшей мере странно.

Опять та же история, думала Киа, они смеются, а я прячусь в норку, как песчаный краб. Дитя природы стыдится собственных повадок.

Белобрысая-долговязая, Конопатая-с-хвостиком, Вечно-в-жемчугах и Пухлая-щекастая резвились, хохотали, шагали в обнимку. В свои редкие вылазки в город Киа не раз слышала их насмешки: “Болотная Девчонка донашивает обноски черномазых, меняет мидий на кукурузную крупу, чтоб с голоду не подохнуть”.

Надо отдать им должное, их дружба за эти годы не разрушилась. Достойно уважения. Смеются, дурачатся, но, как говорит Мейбл, друг за дружку горой. “Без подруг, деточка, нельзя, подруги – это навсегда. И никаких клятв тут не нужно. Нет в мире места теплей и надежней стайки подруг”.

Хохоча, они брызгались водой, и, наблюдая за ними, невольно рассмеялась и Киа. С визгом девушки бросились в набежавшую волну, а выйдя на берег, снова обнялись, и улыбка слиняла с лица Киа.

Их смех подчеркивал тишину, в которой она жила. Их сплоченность оттеняла ее одиночество, но о том, чтобы выйти из-за дерева, не могло быть и речи, ведь для них она голь болотная.

Киа невольно залюбовалась самым рослым из ребят. В шортах защитного цвета, без рубашки, он чеканил мяч. Киа смотрела, как играют мускулы под его загорелой кожей. Она знала его имя, Чез Эндрюс, и с тех пор, как он чуть не сбил ее на велосипеде, она не раз видела его с друзьями – то на пляже, то в кафе за молочными коктейлями, то на заправке у Скока.

Когда они поравнялись с ней, Киа уже смотрела только на него. Если кто-то подавал мяч, он бросался за ним, взметая босыми ногами раскаленный песок, так он и оказался совсем рядом с дубом. Занеся руку с мячом, он вдруг оглянулся и встретился глазами с Киа. Подав мяч, снова повернул голову, задержал на Киа взгляд. Волосы у него были черные, как у нее, а глаза светло-голубые, лицо чеканное, очень красивое. По губам скользнула легкая улыбка, он отвернулся и направился к друзьям – уверенный шаг, развернутые плечи.

Но он ее видел. Глядел ей в глаза. Киа бросило в жар, дыхание перехватило.

Компания удалялась вдоль берега, а Киа смотрела на них – точнее, на него. Желание боролось с рассудком. Она следила за Чезом Эндрюсом, и к нему ее влекло тело, но не сердце.

Назавтра она вернулась – опять во время прилива, только в другой час, – но пляж был пуст, лишь кулики попискивали да семенили по мелководью крабы.

Киа решила обходить пляж стороной, держаться ближе к болоту, искать птичьи гнезда и перья. Жизнь научила ее гасить любые чувства, не давать им разгореться всерьез.

Но у одиночества свой компас. И на другой день она вернулась на пляж, надеясь увидеть Чеза. И на третий тоже.

* * *

Как-то под вечер, так и не дождавшись Чеза Эндрюса, Киа выходит из хижины, ложится на узкой песчаной косе, омытой волной. Устраивается на мокром песке, раскидывает руки и ноги. Закрыв глаза, перекатывается на бок, к морю поближе. На влажном песке остаются вмятины от ее рук и бедер, поблескивают и тускнеют. Подкатившись к самой кромке воды, она чувствует кожей, как рядом бурлит океан, и внутри возникает вопрос: когда коснется меня волна? Где она меня коснется?

Набегают на песок пенные волны, будто тянутся к ней. Трепеща в ожидании, она дышит всей грудью. И не спеша подбирается к воде. Едва не ткнувшись лицом в песок, приподнимает голову, вдыхает соленый, прогретый солнцем воздух. Я близко, совсем близко. Волна уже здесь. Когда же мы встретимся?

Жар нарастает внутри. Песок под ней влажный, все слышней рокот прибоя. Киа замедляет движение, ждет, когда ее лизнет океан. Скоро, скоро. Она заранее предвкушает.

Так и тянет приоткрыть глаза, посмотреть, долго ли еще. Но Киа терпит, жмурится крепче и сквозь полуприкрытые веки видит лишь кусочек солнца.

Вдруг она ахает – волна подталкивает ее, лижет ноги, омывает спину, затекает под голову, и волосы полощутся в воде чернильными струйками. Киа бросается навстречу волне, несущей осколки раковин, и океан заключает ее в объятия, прижимает к могучей груди. Не одна.

Сев на песок, Киа открывает глаза – вокруг пенится океан, плетет мягкую белую вязь, всегда изменчивую.

* * *

С того дня как Чез встретился с ней взглядом, прошла неделя, Киа успела побывать у Скока дважды, втайне от себя самой надеясь встретить там Чеза. Ее заметили – и упрочилась связь между нею и людьми. И вот она расспрашивает Скока: “Как там Мейбл? А внучата ваши дома?” – как в старые добрые дни. Скок заметил в ней перемену, но из деликатности ничего не сказал. “Да, четверо у нас гостят. Верещат на весь дом, сладу с ними нету”.

Но несколько дней спустя, когда Киа поутру причалила к заправке, Скока она не застала. Бурые пеликаны, сидевшие на сваях, будто охраняли причал. Киа улыбнулась, глядя на них.

Чья-то рука опустилась ей на плечо, и Киа вздрогнула.

– Привет!

Она оглянулась – за ее спиной стоял Чез. Улыбка сбежала с ее лица.

– Я Чез Эндрюс. – Глаза его, льдисто-голубые, смотрели в упор. Он бесцеремонно ее разглядывал.

Киа молчала, переминалась с ноги на ногу.

– Я тебя вижу иногда. То тут, то там, на болоте. Тебя как зовут? – Он и не надеялся на ответ, ходили слухи, будто она немая или изъясняется по-звериному. Будь он робкого десятка, просто взял бы и ушел.

– Киа. – Видно, он забыл тот случай с велосипедом, для него она всего лишь Болотная Девчонка, у которой нет имени.