Сальватор. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 90

– Спасибо за пожелание… – провожая его, отозвался Сальватор. – Позвольте и мне со своей стороны так же искренне пожелать, чтобы и с вами не случилось ничего неприятного в том случае, если кабинет министров окажется жертвой собственного изобретения.

– Такова судьба всех изобретателей, – назидательно проговорил г-н Жакаль и удалился.

Вто время как г-н Жакаль обращался к Сальватору с отеческими наставлениями, парижские буржуа мирно гуляли по городу: одни – с женами, другие – с детьми, третьи – «в одиночестве», как сказано в благородной песне о «Господине Мальбруке». Ни у кого и мысли не было о надвигавшемся несчастье, как, впрочем, не думали они и ни о чем особенно приятном. Это было обычное воскресенье, несколько прохладное, но солнечное, и только.

Славные граждане старались уйти из дома в поисках света и солнца, пусть даже декабрьского. Это – вполне естественное желание для тех, кто всю неделю провел в тени.

Вдруг бульвары, набережные, Елисейские поля облетела новость: «Правительство потерпело поражение».

Кто же был победитель? Да сама толпа.

Опьяненные победой, люди стали поносить побежденного.

Сначала – вполголоса.

Злословили о кабинете министров, зубоскалили – да простится нам это слово – о иезуитах и в коротких, и длинных рясах; жалели короля; пустились в препирательства.

– Это ошибка господина де Виллеля, – говорил один.

– Во всем виноват господин де Пейроне, – замечал другой.

– Вините господина де Корбьера, – уверял третий.

– Господина де Клермон-Тоннера! – возражал четвертый.

– Господина де Дама! – кричал пятый.

– Конгрегацию! – парировал шестой.

– Вы все ошибаетесь, – заметил прохожий, – виновата монархия.

При этих словах толпа буквально оцепенела.

Эта идея действительно витала в воздухе: «Виновата монархия».

Гуляющие же об этом ничего не слышали и потому испугались.

Стоит близорукому человеку разбить очки, и он трепещет от страха, как бы не скатиться в пропасть. Буржуа, о которых мы говорим – в наши дни, возможно, этой породы уже не существует, – были близоруки. Услышав слова: «Виновата монархия», они почувствовали себя так, словно у них разбились очки.

В стороне от всех какой-то человек улыбался: это был Сальватор.

Уж не он ли произнес эти страшные слова? Ведь как только ушел г-н Жакаль, он надел пальто и отправился фланировать – вот вам чисто французское словцо! – недалеко от заставы Сен-Дени.

Когда накануне в Париже оппозиция победила, были спешно созваны различные масонские ложи, и, как бы срочно ни проходил этот сбор, казалось, он был заранее предусмотрен и с нетерпением ожидался.

Собрание получилось внушительное. Некоторые предложили:

– Настало время действовать: начнем!

– Мы готовы! – отозвались многие из собравшихся.

Масоны заговорили о своевременности революции.

Сальватор печально покачал головой.

– Ладно! – вскричали самые горячие. – Разве большинство в Париже не означает большинства во Франции? Париж – мозг, который обдумывает, принимает решения, действует? Итак, представился удобный случай, и Париж должен за него ухватиться, а провинция поддержит столицу.

– Несомненно, случай представился, – невесело заметил Сальватор, – но поверьте, друзья, случай этот неудачный.

Я смутно чую ловушку, в которую нас заманивают, и мы непременно в нее попадемся. Мой долг – предупредить вас. Вы – славные и храбрые дровосеки; однако дерево, которое вы намерены свалить, еще непригодно для топора. Вы сейчас путаете кабинет министров с королем, как позднее перепутают, вероятно, короля с монархией. Вы воображаете, что, подрубая одно, вы уничтожаете другое. Заблуждение, друзья мои, глубокое заблуждение! Социальные революции – не несчастья, поверьте мне! Они происходят в соответствии с точным математическим расчетом, как и вращение Земного шара. Море выходит из берегов лишь когда Бог говорит ему: «Сровняй горы и наполни долины». Это говорю вам я, и вы можете тем более мне верить, что я сам испытываю при этом огромное сожаление: еще не наступило время сметать монархию с лица земли. Ждите, наберитесь терпения, но воздержитесь от участия в том, что произойдет через несколько дней. Поступив вопреки моим советам, вы окажетесь не только жертвами, но и соучастниками того, что затевает правительство. Чего оно хочет? Понятия не имею. Но умоляю вас: что бы ни произошло, не подавайте повода к несчастью.

Сальватор проговорил это с таким удрученным видом, что каждый повесил голову и замолчал.

Вот как вышло, что Сальватор не удивился утреннему сообщению г-на Жакаля: совет, который дал ему г-н Жакаль, сам Сальватор еще накануне подал своим товарищам.

Этим же обстоятельством объяснялся и тот факт, что Сальватор усмехался в сторонке, слушая, как толпа ругает кабинет министров и жалеет короля.

Тем временем стемнело и зажглись фонари.

Вдруг в толпе произошло невероятное движение, какое случается лишь во время приливов да народных волнений.

Все, что только возможно, ожило, вздрогнуло, заколыхалось.

Причина этого волнения угадывалась без труда, известна она и нам. Из вечерних газет стало только что известно о результатах департаментских выборов.

Некоторые новости распространяются с поразительной быстротой.

Итак, толпа всколыхнулась.

Казалось, вместе с толпой качнулись и дома. Когда какой-то мальчишка крикнул: «Лампионы!» – зажглось одно окно, потом другое, третье.

Праздничная иллюминация в городе – прекрасное зрелище; особенно хорош в такие минуты Париж: он похож на город из китайских сказок во время знаменитого праздника фонарей. Но как бы живописно ни выглядела такая сцена, некоторые люди пугаются. То же произошло и с толпой буржуа, проходившей в этот вечер по улицам Сен-Дени, Сен-Мартен и в особенности по некоторым прилегавшим улочкам. Примечательно, что чем меньше улица, тем более пышная на ней иллюминация во время народных празднеств.

Восемнадцатое ноября 1827 года явилось одним из таких дней. Хотя окончательные результаты департаментских выборов еще были неизвестны, все знали о них уже достаточно для того, чтобы предаваться радости, о чем мы уже упоминали.

Стали загораться лампионы, и вскоре улицы Сен-Дени и Сен-Мартен напоминали две светящиеся в темноте реки.

В остальном все пока было спокойно. Очевидно, либералы в глубине души чувствовали волнение, но, благодаря совету Сальватора, все внешне выглядело совершенно безмятежно.

Тем не менее «нет веселья без похмелья», как гласит пословица, – сам бы я не осмелился этого сказать.