Вежливые люди императора - читать онлайн книгу. Автор: Александр Харников cтр.№ 84

Адмирал Норрис тем временем все никак не мог решиться на открытое вторжение в ревельский порт. Его подчиненные занимались промерами глубин между островами Вульф и Нарген, прикрывавших Ревель с моря. Британцы готовились высадить десант, но в то же время опасались понести большие потери в случае неизбежного сражения с гарнизоном и городским ополчением. В конце концов они ограничились тем, что высадили небольшой смешанный англо-шведский отряд на острове Нарген, где сожгли избу и баню, построенные для работных людей. На этом их военные успехи и закончились. Вскоре, узнав о том, что русский галерный флот высадил десант на территории самой Швеции, объединенная союзная эскадра срочно отправилась в Стокгольм.

– Европейские газеты тогда долго издевались над «успехами» англо-шведского флота, – улыбнулся Крузенштерн. – Они, стараясь быть серьезными, глубокомысленно обсуждали, как союзники поделят свои «трофеи» – кому из них достанется изба, а кому – баня.

Мы посмеялись над незадачливыми вояками петровских времен, а потом, уже серьезно, начали рассуждать о том, как в этот раз может действовать эскадра адмирала Нельсона.

– Господин майор, – сказал Крузенштерн, – я участвовал в сражении при Ревеле в 1790 году, служа мичманом на 74-пушечном корабле «Мстислав». И я помню, как бездарно и авантюрно действовал командующий шведской эскадрой герцог Зюдерманландский. Он рассчитывал за счет большего количества орудий на своих кораблях и лучшей выучки моряков напасть на нашу эскадру, стоявшую на рейде. Герцог хотел устроить нечто вроде «карусели», когда проходившие под всеми парусами шведские корабли должны были расстреливать наши корабли, большинство экипажей которых состояли из новобранцев.

Но все закончилось тем, что он потерял два корабля – 64-пушечный «Принц Карл» и 60-пушечный «Риксенс Штандер», и несолоно хлебавши позорно бежал с поля боя.

– Да, но в этот раз нашим противником будет не бездарный, и, если говорить честно, скорбный на голову брат шведского короля, а адмирал Горацио Нельсон – опытный и храбрый флотоводец. Правда, после недавнего сражения с датским флотом он, как говорят у нас, «поймал кураж» и может очертя голову попробовать силой прорваться к Ревелю.

А может, он и не будет переть на рожон. На кораблях Нельсона есть немалое количество морских пехотинцев. Он может завязать перестрелку с батареями и фортами Ревеля и с кораблями адмирала Спиридова, а тем временем где-нибудь рядом с городом и портом, там, где у нас нет сильных укреплений, будет высажен десант, и британцы попытаются прорваться в Ревель с суши.

– Я немало слышал об адмирале Нельсоне, – немного подумав, ответил Крузенштерн. – Скажу только, что на берегу ему не особенно везет. При Санта-Крус-де-Тенерифе он потерял правую руку, при штурме корсиканской крепости Кальви – фактически остался без правого глаза.

Но как вы говорите, если британскими морскими пехотинцами будет командовать опытный и храбрый офицер, то враг может нанести большой урон городу и его жителям. Поэтому нам следует как следует подготовиться к визиту Нельсона.

– Собственно, для того мы с вами, Иван Федорович, и едем, – сказал я. – Дело мы будем делать общее, поэтому, если вы не против, то давайте будем обращаться друг к другу по имени и отчеству, как это принято на русском флоте. Меня зовут Андреем Кирилловичем.

– Согласен, – улыбнулся Крузенштерн. – Как меня зовут, я вижу, вы уже знаете. Хотелось бы немного узнать про вас и ваших товарищей. А то у нас в кают-компаниях чего только не рассказывают о людях, появившихся в окружении государя…

31 марта (12 апреля) 1801 год.

Балтийское море, бухта Кёге.

Борт 74-пушечного корабля

Его Величества «Элефант»

Вице-адмирал Горацио Нельсон

Свершилось! Наш флот, несмотря на все опасности и трудности, вошел-таки в Балтийское море!

Правда, сделать это оказалось не просто. Я не говорю о том кровопролитном сражении с упрямыми датчанами, которое, если сказать честно, я чуть было не проиграл. Но я все же добился своего, а победителей, как известно, не судят. Жаль только, что все лавры достанутся этой тусклой бездарности – Паркеру, который так и не понял, что потеря времени – это предпосылки возможного нашего будущего поражения.

Ведь он начал проводку наших кораблей через проливы лишь спустя два дня после заключения перемирия с датским кронпринцем Фредериком. Паркер явно не спешил. Для начала он отправил в Британию наш трофей – 60-пушечный корабль «Гольстейн», единственный из датских кораблей, который мог выйти в море, не опасаясь, что от полученных повреждений он не пойдет ко дну. Вместе с ним на родину мы отправили два наших устаревших и ветхих корабля – 74-пушечный «Монарх» и 50-пушечный «Изис». На них мы погрузили раненых героев сражения при Копенгагене. Многие из них имели серьезные ранения, и, к моему большому сожалению, не все они доберутся живыми до берегов нашей старой доброй Англии.

И лишь потом началась трудная и изнурительная работа по проводке наших кораблей через песчаные банки, располагавшиеся между островами Амагером и Сальтгольмом. Для начала мы перегрузили всю артиллерию боевых кораблей на купеческие суда, чтобы максимально облегчить их. Но все равно во время проводки многие из них неоднократно касались днищами мелей. Правда, все обошлось без серьезных повреждений, и мы сумели к сегодняшнему дню буквально протащить наш флот через проливы на Балтику.

Вот тут-то адмирал Паркер неожиданно и проявил прыть – с шестнадцатью кораблями он немедленно направился к острову Борнхольм, рассчитывая застать там врасплох шведский флот. Наши агенты сообщили, что шведы уже давно стоят там, ожидая, чем закончится сражение между нами и датчанами. В случае успеха эскадры кронпринца Фредерика, они присоединились бы к нему и, дождавшись русской эскадры, отправились навстречу нам. А в случае нашей победы, они бежали бы под защиту неприступных фортов Карлскруны. Так что поход адмирала Паркера, по всей видимости, закончится ничем. Никого он у Борнхольма не найдет.

Я же тем временем собирал всю доступную мне информацию о русском флоте, который, по моему мнению, и будет нашим главным противником на Балтике. Наши агенты из Ревеля сообщали, что на рейде стоят вмерзшие в лед русские военные корабли – всего их два десятка. Командовал ревельской эскадрой адмирал Макаров. Я с ним не был знаком, но многие командиры наших кораблей неплохо его знали. Четыре года назад, когда мы были еще союзниками и воевали вместе против французов, небольшая русская эскадра под его командованием зимовала в британских портах. А когда в этих портах вспыхнул мятеж экипажей английских кораблей, то русские помогли адмиралу Дункану усмирить мятежников. Его величество король Англии Георг III вручил за это адмиралу Макарову золотую шпагу, украшенную алмазами.

И вот теперь этот адмирал противостоял нам. Я даже не сомневался, на чьей стороне будет победа. Ведь русские будут сражаться с моими матросами и офицерами, которые прославились во многих морских сражениях. А у русских, как мне сообщили из Ревеля, экипажи в основном состоят из новобранцев, еще не имеющих боевого опыта. Многие из них вообще ни разу не выходили в море. Артиллеристы на русских кораблях, от которых, собственно, и зависит успех сражения, плохо обучены. К тому же корабельные расчеты боятся своих пушек даже больше, чем вражеских. Многие русские орудия во время боя взрываются, калеча и убивая своих же моряков.