Между панк-роком и смертью - читать онлайн книгу. Автор: Трэвис Баркер cтр.№ 55

Он ответил: «Нет, чувак, всё равно приезжай. Ты сможешь сыграть и одной рукой».

Чувство вины возобладало над здравым смыслом, и я приехал в студию. Даже песен не знал: я выучил их по дороге. Когда я приехал, то спросил, будем ли мы репетировать, а он сказал: «Нет, чувак, ты всё выучил. Пойдем покурим». Мы выкурили пару косяков и сыграли вживую, даже без саундчека – что было полным безумием, – но мне удалось поймать волну, и получилось здорово. Я почувствовал себя непобедимым. Независимо от того, как я ощущаю себя за пределами студии, если я могу правильно настроиться в самой студии, то мои навыки игры сами сделают всё остальное. Я просто отжигал.

Примерно тогда же со мной связался Лил Уэйн и сказал: «Привет, я записываю рок-альбом и хочу, чтобы ты в нем сыграл». Только он не знал, что у меня сломана рука. Ко мне пришел его продюсер, чтобы послушать, как я сыграю под его материал, и мне пришлось ему сказать: «У меня рука сломана, чувак, я не могу играть как следует. Еще до того, как ее сломать, я работал над парой треков. Почему бы вам не взять их и не сделать из них что-нибудь, что захочется?»

Когда +44 поехали с гастролями в Амстердам, Пэрис тоже полетела на концерт и взяла с собой Ким Кардашьян. Ким тогда занималась организацией чужих гардеробов и работала помощницей Пэрис по части одежды. Она брала ее покупки, распаковывала и развешивала новые наряды в гардеробной так, чтобы Пэрис было легко их найти. Мы зарегистрировались в отеле, взяли напрокат велосипеды и стали кататься по Амстердаму, как все делают. Там были я, Лил Крис, мой техник Дэниел, Пэрис и Ким.

Затем мы пошли в кофейню и хорошенько заторчали. После этого мы заехали в бар абсента, а потом в квартал красных фонарей. Пэрис и Ким всё время фотографировали девушек, которые там работали, а так как весь район контролируют Ангелы ада, то раза три или четыре к нам подходил какой-нибудь здоровенный байкер и просил перестать фотографировать. Мы веселились и катались на велосипедах по всему Амстердаму. Куда бы мы ни отправились, за нами повсюду следовала стайка папарацци, но меня это мало заботило. Мне было хорошо, и я был только рад, если мир об этом узнает. Я всё время тайком поглядывал на Ким и говорил Лил Крису: «Мне всё равно, занимается она гардеробами или чем-то другим, – она чертовски горячая».

Через четыре месяца после того, как я сломал руку, я вернулся в Лос-Анджелес. У нас была небольшая передышка, а потом мы поехали на гастроли по Европе и Японии. Я пошел к врачу, чтобы посмотреть, как заживает рука. Доктор сделал рентген и сказал: «Она не заживает».

Я испугался. Я перестал чувствовать себя Суперменом и стал волноваться, что вообще никогда не поправлюсь. Сев в самолет, чтобы лететь обратно в Европу, я принял еще больше всего, чем обычно: оксиконтин, травку, а теперь еще и алкоголь. Когда я добрался до отеля, меня начало мучить чувство вины. Рука не заживает. Лэндону уже три года, Алабаме год, а я езжу по гастролям вместо того, чтобы проводить время дома с детьми. Я скучал по ним и ощущал вину за то, что я ужасный отец. И все эти чувства я старался заглушить наркотиками, выпивкой и травкой. Несмотря на то что мне удалось отыграть все концерты на гастролях по Европе, теперь мне этого не хотелось, потому что было страшно. Я сомневался во всём. Кто я – отец или рок-звезда?

Когда мы были в Париже, я позвонил Марку в номер в час ночи и сказал: «Чувак, я думаю, мне нужно домой». Я признался, что мне становится плохо от таблеток и состояние у меня нестабильное. Марк, как всегда, меня прикрыл. Он по-настоящему поддерживал меня, когда мне пришлось через всё это пройти. Он дал свое благословение на возвращение домой, и вместо меня с ними играл мой друг Джил. Я стал падать куда-то в темноту, и мне нужно было побыть с детьми. Всё плохое, что я с собой делал, теперь возвращалось бумерангом: думаю, я находился на грани самоубийства.

МАРК ХОППУС (басист / вокалист, Blink-182)

Трэвис принимал много таблеток, и это не делало его счастливым. Ему нужно было вернуться домой, а я, конечно, хочу, чтобы мой друг был здоров, поэтому нужно поддерживать людей, которые тебе небезразличны. Я всегда наблюдал, как Трэвис делает выбор в пользу того, кем хочет быть, и придерживается этого выбора. Когда он захотел бросить курить сигареты, то бросил, и это не было для него проблемой. Когда он захотел бросить пить, то бросил, и это не было проблемой. Он принимал много таблеток, но я не видел в этом опасности – такова природа зависимости: ее скрываешь от окружающих.

Я вернулся домой и решил отдохнуть в Калабасасе к северо-западу от Лос-Анджелеса. Перед тем как мы с Шэнной разошлись, она нашла там одноэтажный дом, очень похожий на мой старый дом в Короне: там не было лестницы, а значит, Алабаме и Лэндону ничто не угрожало, а городок за пределами Лос-Анджелеса позволял отдохнуть от всего ^[54]. Я не бросил принимать таблетки, но сократил их количество, чтобы организм не дал задний ход. И я по-прежнему курил много травки. Я даже нанял в студию специальную ассистентку: она работала полный день и занималась тем, что скручивала всем косяки. В качестве бонуса мы с ней встречались почти каждый день.

Мы с Пэрис немного притормозили в отношениях. С ней весело тусоваться, но у нас не настолько сильное сексуальное притяжение – с Тарой мне было гораздо лучше. Мы с Шэнной снова стали общаться и даже попытались сойтись. Но наши отношения по-прежнему напоминали катастрофу, и мы ссорились по одним и тем же поводам. Если я проводил с ней время, мне хотелось быть вместе с детьми. Потом мы ругались, Шэнна уходила на вечеринку, и я тоже уходил.

Так я познакомился с Линдси Лохан: как-то вечером я пришел на вечеринку компании «Сайдкик». Линдси тоже туда пришла – мы не были знакомы лично и разговорились. А потом она меня поцеловала. Это было потрясающе: я ее даже толком не знал, но она мне сразу понравилась. Она была очень классная и появлялась буквально везде: мы неизбежно встречались.

К счастью, папарацци об этом не пронюхали. Мы с Линдси пару недель общались по телефону и переписывались, а потом договорились снова встретиться. Когда этот день настал и я уже заходил туда, где мы должны были увидеться, Шэнна прислала мне сообщение: «Как там Линдси, черт побери?»

Последние две недели промелькнули у меня перед глазами: как я попался? Несмотря на то что между мной и Шэнной уже не было отношений, я всё равно должен был их налаживать. Поэтому я развернулся, поехал домой и сказал: «Я не собирался встречаться с Линдси».

Она говорит: «Нет, собирался». Должно быть, она взломала мой телефон и прочитала все сообщения. После этого Шэнна призналась, что она написала и Линдси: «Как там мой мужчина? Собираешься встретиться с моим мужчиной?» Я больше не пытался общаться с Линдси: мне было слишком стыдно, но мы остались друзьями.

Шэнна, жизнь, всё остальное – всё слилось в один большой хаос. Несколько раз я тайно ходил к психотерапевту Гарри, тому самому, который помогал нам с Крисом слезть с наркотиков. Он был одним из немногих людей, с кем я мог откровенно общаться, и я рассказал ему, что запутался: у меня проблемы с наркотиками, я хочу проводить время дома с детьми и понятия не имею, какого черта мне делать. Он сказал: «Тебе нужно остановиться, посмотреть на себя и спросить, тот ли ты человек, каким хотел бы, чтобы тебя запомнили твои дети. А если нет, то что нужно сделать, чтобы им стать?» Эти слова запали мне в душу.