Вечный любовник - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 103

Генриетта настаивала, чтобы он признал законность ее сына и дочери, и наконец добилась своего. Он не хотел, чтобы это было предано огласке, но Мария окружила себя осведомителями вроде Орсино Орсини и вскоре узнала о случившемся.

На этот раз к ее ярости примешался страх. После истории с отцом Илером королева пристально следила за маневрами Генриетты, которые, как она боялась, были направлены прежде всего против дофина. Она не могла дождаться, когда останется с Генрихом наедине, чтобы излить на него свой гнев, и, когда он пришел к ней вместе с Сюлли, набросилась на него за то, что он сделал.

– Мадам, – холодно заявил Генрих, – мои действия критике не подлежат. Прошу запомнить: я – король, и если решил что-то сделать по-своему, так тому и быть.

– А я – твоя жена и должна уступать этой потаскухе?

Король хотел отвернуться от нее, но Мария настолько вышла из себя, что подняла руку, чтобы дать ему пощечину. Увидев это, Генрих схватил ее за руку, чтобы предупредить удар. Затем предостерегающе ей улыбнулся:

– Это безрассудство. Тот, кто наносит мне удар, бьет по величию Франции. Ударь ты меня – я не смог бы спасти тебя от Бастилии.

Мария пришла в себя. Она поняла: быть обвиненной в оскорблении монархии, да еще при свидетеле, означало бы конец ее карьеры во Франции. В лучшем случае, согласно установившемуся обычаю, ее с позором отправили бы обратно во Флоренцию.

Но король уберег ее от этого.

Глаза Сюлли блеснули. Генрих предотвратил роковую ошибку жены. Значит ли это, что он не хочет ее отправки обратно, что удовлетворен браком? Сюлли не был в этом уверен. Конечно, у Генриха доброе сердце. Живи его жена и любовница в мире, он был бы доволен ими обеими. Но, по крайней мере, спас Марию от обвинения в преступлении против государства.

Мария тоже задумалась. Ему вряд ли хочется ее терять, как и ей не хочется терять его. В Генрихе есть что-то привлекающее всех женщин. Если бы только она могла избавиться от Генриетты, думала Мария, жизнь во Франции стала бы превосходной.

Сюлли попросил, чтобы его приняла королева.

– Мадам, – сказал он, – можно мне быть с вами откровенным?

Мария кивнула.

– Есть один человек, которого и вы и я хотели бы видеть удаленным от двора. Думаю, нет необходимости называть его имя, потому что мы оба знаем, кто является злым гением его величества.

Мария снова слегка склонила голову.

– Могу я дать совет вашему величеству?

– Можете.

– Полагаю, король скорее обнаружил бы готовность быть хорошим мужем, если бы часы, которые он проводит вместе с вами, были бы более мирными. Встречайте его улыбками. Не критикуйте его поступки, наоборот, хвалите его. Покажите, что вы всегда рады видеть его в ваших покоях. Будьте с ним простой и приветливой.

– Словно я его любовница, а не королева?

– Мадам, любовница удерживает мужчину без всяких брачных уз. Он ходит к ней по своей воле, а не из чувства долга.

– Вы смелы в ваших речах, месье Сюлли.

– Противостояние сильному врагу требует смелости, мадам. Это наш общий враг, и я не знаю, кому бы принесло большее облегчение его поражение – вам или мне.

Королева неспешно улыбнулась. Было приятно сознавать, что у нее и первого министра общая цель.

Но скоро стало ясно, что Генрих так сильно привязан к своей любовнице, что не в силах ее оставить. Сюлли, его друзья и королева полагали неизбежным падение Генриетты после того, как раскрылся заговор, в который были вовлечены ее отец и брат, незаконный сын Мари Туше и Карла IX граф д'Овернь. Немаловажным было и то, что подозрения падали на саму Генриетту.

Было доказано, что д'Овернь установил связь с Испанией и отправлял туда копии важных документов. Открылось, что король Испании обещал после смерти Генриха IV признать королем Франции сына маркизы де Верней, а не Людовика, сына Марии Медичи.

Это было изменой, и король не мог просто так закрыть на нее глаза. Не мог он, зная свою любовницу, и сомневаться, что Генриетта вовлечена в дела отца и брата по матери, потому что она постоянно сетовала на то, что наследником трона является сын Марии, а не ее.

Маркиз д'Антраг и граф д'Овернь были заключены в Бастилию, но поступить так же с Генриеттой Генрих не позволил – его любовницу оставили под домашним арестом в ее особняке в предместье Сен-Жермен.

Спокойствие Генриетты всех удивляло.

– Я не боюсь, что король решит предать меня смерти, – говорила она слугам, и ее слова передавали Генриху. – Потому что, если лишит меня жизни, то, значит, убьет свою жену, ибо я была королевой до этой итальянки.

Несмотря на то что д'Овернь, стремясь выгородить себя, во всем винил Генриетту, ее вскоре оправдали – король не мог быть счастлив без ее общества. Маркиза д'Антрага тоже помиловали после того, как он вернул Генриху его обязательство жениться на Генриетте, которое столь долго ему досаждало. И лишь д'Овернь, которого король счел главным заговорщиком, остался в Бастилии.

И вся эта история, которая, по мнению многих, должна были привести к падению Генриетты, лишь еще больше доказала, как прочна ее связь с Генрихом.

Страна замерла в напряжении. Король заболел. Ему уже было далеко за пятьдесят, а он по-прежнему вел очень активную жизнь, словно молодой человек, – никогда себя не щадил, не прятался от плохой погоды и выглядел настолько полным энергии, что люди забывали о его возрасте.

И вот на улицах исчезли веселые лица. Париж долго не хотел принимать Генриха IV, но когда признал, люди поняли, что у них еще никогда не было короля, так заботившегося о своем народе. Он был доблестным воином, но отрицал войны, потому что они всем приносили только страдания. Больше всего ему хотелось сделать Францию процветающей страной, и не для собственной роскоши, а чтобы его подданные наслаждались хорошей жизнью. Во Франции еще не было такого правителя, который так неустанно пекся бы о простых людях. А теперь он заболел.

В церквах служили мессы, по улицам шли процессии.

И до этого было известно, что популярность короля растет, но только теперь все поняли, насколько велика любовь французов к Генриху IV.

А Генрих лежал на кровати и думал, не пришел ли его смертный час, – он еще никогда не чувствовал себя так плохо. Временами у него случались приступы подагры или несварения желудка, и тогда лекари советовали ему правильно питаться, прекратить волочиться за женщинами, но он только смеялся над такими советами.

– Полужизнь – не для меня, – говорил он. – Я собираюсь жить полноценно, пока не умру.

Но не настало ли теперь это время?

Увидев рядом плачущую Марию, Генрих пожалел, что не был с ней достаточно добрым. Помимо всего прочего, она была его женой, и Сюлли был прав, когда говорил, что, если бы он был более хорошим мужем, и она как жена была бы лучше.