Катастеризм - читать онлайн книгу. Автор: Александра Голубева cтр.№ 29

– А в оставшиеся двадцать минут давайте я вам всё-таки поставлю лекцию… у меня тут, с собой… вы ж ничего не знаете про теломеразную терапию!

– Ну вот. Теперь вы звучите не как маньяк, а как сектант. – Вика снова покосилась на него лукаво, как косятся только на симпатичных, но потом вдруг посерьёзнела: – Ладно, давайте свою лекцию. Но с условием: я вам всё-таки напишу контакты той конторы… ну, где вам с мошенником могут помочь. Не хотите – не звоните. Хотя, по-моему, нехорошо, что вы это дело бросили. Договорились?

– Сами же уже поняли, что да, – не удержался Даня.

– Ну вы что, думаете, я совсем дурочка? – возмутилась Женя. – Я же вижу, что RNG ^[9] подкручен. Не может быть так, что вам столько раундов подряд идёт карта, а мне нет. Давайте на бумажных.

– Давайте вечером купим, у метро наверняка продаются, – не сдержал улыбки Тульин. – Но, боюсь, результат вас не обрадует.

Женя хмурилась в смарт. Несколько раз она тянула было к нему палец – но передумывала. Таймер они с Тульиным обычно отключали.

Правила покера Женя знала – да и кто их, собственно, не знает; наверняка они любому попадались в книге или сериале. Но в том и прелесть этой игры, что знать её правила – это то же самое, что знать, как ходят фигуры в шахматах.

Хватит только на то, чтобы профессионал разбил тебя в пух и прах.

Тульин не назвал бы себя профессионалом. Он не читал по покеру специальных книг и не помнил даже, когда в последний раз играл; приложение они с Женей вообще скачали прямо из столовой. Но ему нравился принцип контролируемой случайности, нравился психологический аспект и возможность играть не только с числами, но и с нервами оппонента.

В мире победивших нейросетей это работало и на ботах.

Они, кстати, вовсе не были дураками. Трус не всегда играл консервативно, Балбес – хаотично, а Бывалый – разумно; каждую игру троица жонглировала личностями, выбирая новые модели поведения из пула. Конечно, поиграв подольше, можно было научиться распознавать выпавшие характеры по отдельным чертам, но это ведь так и с людьми, верно?

– Рэйз, – сказала наконец Женя и тапнула соответствующую команду.

– Вы сейчас поднимаете только потому, что мы играем на ненастоящие деньги. Не то чтобы я хотел втянуть школьницу в азартную игру, но попробуйте всё-таки представить…

– А вы мне зубы не заговаривайте, – усмотрела Женя в этой реплике хитрость. – Рэйз!

– Колл, – вздохнул Тульин. – Открываемся?

Женя насупленно промолчала. Тапнула.

Как настоящие монетки, очки зажурчали с её счёта на тульинский.

– Ну я же говорю! – закричала она на всю столовую. – Ну не может такого быть!

Тульин ничего не ответил.

Наверное, он ничего не ответил бы, даже если бы она запустила ему смартом в лицо. Обеденный покер был лучшим, что происходило с ним за день. Его даже от BARDO перестало тошнить.

Даже в прямом смысле.

Наверняка дело в том, что ты просто уже и не помнишь, когда в последний раз играл, а, Тульин?

Наверняка только в этом.

Как-то раз Тульин наткнулся на удивительный канал. Несколько раз в сутки на канале этом появлялись новые видео. Названия их состояли из случайного набора цифр, а в кадре разноцветные прямоугольники наползали друг на друга, образуя нечто вроде мондриановских узоров. Таких видео на канале были десятки.

Кроме них там имелось ещё два: одно в самом начале и ещё одно – где-то через тридцать прямоугольных. На первом секунд двадцать показывали снятый на дешёвенький смарт заоконный пейзаж. Второе длилось три секунды и демонстрировало мешанину пятен и движения, будто смарт уронили. Названия обоих тоже были числовыми.

Таинственный канал обрёл в интернете популярность, и целое сообщество зрителей ломали голову над тем, что же это такое. Шпионская шифровка? Арт-проект? Послание инопланетян? Скрытая реклама? Игра в дополненной реальности, приглашающая себя расшифровать?..

Когда Тульин в последний раз интересовался этой историей, истина так и не была установлена. Каждый поклонник канала находил свой ответ, и все оставались довольны. Одни пугались, думая об инопланетянах и шпионах. Другие находили в этом искусстве красоту. Третьи ломали головы над математическими закономерностями.

В реальности же это наверняка был просто сбой какого-нибудь робота, занятого обработкой неких данных – и по ошибке почему-то выливающего их в сеть в таком вот непривычном виде. Данные эти были небось и вовсе не визуальные, так что оценивать прямоугольники следовало не символически, а, например, как способ закодировать числа. Загадкой оставались два человеческих видео, но, вероятнее всего, это была техническая информация со смарта какого-нибудь подсобного рабочего, систему обслуживающего. Может, ему по технике безопасности полагалось снять локацию, где находится станция, или что-нибудь в таком духе.

С огромной вероятностью во всём этом не было смысла. Никто не задумывал цветные прямоугольники, никто не скрывал образы за наборами цифр.

От чего же тогда получали эстетическое удовольствие те, кто на них смотрел?

Мы живём с детской, нелепой слегка иллюзией, будто смысл произведения находится в нём самом. Спрятан буквально физически: тапни файл с книгой – и вот он, смысл, развернётся на экран; всмотрись в пейзаж на фоне сериала – и увидишь, как он шмыгает за спиной главного актёра; докопайся до гармоник трека – и некая особая духовная гармоника вольётся тебе в сердце.

Да только шутка про тысячу обезьян ведь вовсе не шутка. Машины и алгоритмы легко способны производить контент – качественный, бездумный и мёртвый, пока не озарит его наш взгляд. Ведь именно во взгляде смысл, а не в книге; он не факел, что освещает нам путь, но искра, высекаемая, когда кремень сознания проскакивает по огниву некой информации. Не даром созидать, но даром воспринимать отличаемся мы от роботов.

Любой смысл мы вчитываем – и охотно вчитаем его и в текст, написанный машиной, и в набор прямоугольников, возникших по ошибке.

Но что, если сделать шаг дальше и признать, что это так не только с машинами?

Наши мысли ведь не берутся из пустоты. Любая мысль – это лишь компиляция того, что мы слышали и видели за жизнь, и любая оригинальность – не более чем удачное, несколько неожиданное сочетание паттернов, ухваченных нами в разных источниках и лёгших на опыт.

Или не любая?

Женя была эрудированной и толковой – настолько, что это подчас вызывало оторопь. У неё было мнение по любому вопросу, и пусть подчас эти мнения вызывали улыбку, совсем дурацкими их назвать было нельзя – разве что чуток эксцентричными. Но она явно очень много читала и смотрела, осмысляя всё, с чем сталкивается, с разных сторон.