Вести приходят издалека - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ярославская cтр.№ 36

Над лесом в узких полосках облаков вставало огромное рыжее солнце. Оно едва показалось над темными соснами, а медовое тепло его уже переливалось через их вершины, грозя к полудню переполнить чашу Большого карьера.

— Смотри, Тимка, какой необыкновенный цвет, даже назвать никак нельзя, — изумленно сказал Кузя. — Никакой художник так не нарисует. Небо так перетекает от темно-красного в розовый, а потом в фиолетовый, голубой и до густого синего. Я читал, что аура у человека так светится.

— Аура?

— Ну, да. А если умирает человек, то весь этот свет собирается в энергетический сгусток и улетает на небо, а человек уже не светится.

— Кто это видел? — скептически спросил Тимур.

— Экстрасенсы, говорят, видят. А еще можно специальными приборами рассмотреть.

Они помолчали. Не клевало.

— Вот бы умереть, — вдруг сказал Кузя.

Тимур повернулся к нему всем телом и чуть было не свалился с бревна.

— Нет-нет, не на совсем, — поспешил успокоить его Кузя. — Ненадолго, посмотреть, что там и как. Интересно же. Вот говорят, что наркоманы иногда подходят к такой черте, когда видят то, что бывает после смерти.

Тимур выждал, когда поплавок еще раз дернулся и ушел под воду, подсек, и вот уже над водой затрепыхался некрупный серебристый карасик. Тимур подхватил его в широкую ладонь и, сняв с крючка, выпустил в ведро с водой.

— Ничего подобного наркоманы не видят. И ты, уж поверь мне, если только попробуешь наркотики, тоже ничего не увидишь, только мой большой кулак прямо тебе в глаз. Усек?

— Усек, усек! — засмеялся Кузя. — Не волнуйся, я же теоретически, а вообще мне повезло, что ты у меня есть. Ты меня все время от всяких идиотских поступков спасаешь. Помнишь, мы с пацанами на сеновале прыгали, а тетя Маша не разрешала? Ты тогда сказал, что там мыши живут, и мы от них все лептоспирозом заразимся. Слово-то какое выдумал!

— Я не выдумал. Так оно и есть. Но ведь на тебя же подействовало, ты больше не прыгал.

— Да я не этого «спироза» боялся, а того, что ты мне в глаз дашь. А то, что ты прав был, я потом понял, когда Женька в этом сене своим задом забытые колхозные вилы нашел. Ему столько швов наложили, ужас! Он нам показывал. Вот это «спироз»!

Мальчишки расхохотались.

Тимур перебросил удочку правее, а Кузя снова принялся за свое.

— Тим, но ведь ради чего-то люди принимают наркотики? А? Я так, теоретически. Вот ведь писатели-фантасты откуда-то берут свои невероятные сюжеты, и режиссеры тоже… Мне кажется, что большинство из них наверняка наркоманы. Ради искусства…

— Не ради, а с жиру бесятся. Искурятся, изольются, изошляются… А потом все эти ложные гуманисты считают наркоманов больными людьми.

— А ты не считаешь?

— Нет, — спокойно ответил Тимур, — я считаю, что им надо ампутировать пальцы рук, чтобы они колоться не могли и таблетки жрать.

— Это не выход, — пожал плечами Кузя. — Некоторые инвалиды и ногами картины вышивают. И наркоманы колоться научатся.

— Тогда и ноги ампутировать, — буркнул Тимур.

— Кошмар, какой ты жестокий! Тебе бы все всем отрезать!

— Не все и не всем. Просто я считаю, что это не нормально, когда люди вечером на улицу выйти не могут, потому что, если какому-нибудь уроду на дозу не хватит, то он любого за рубль грохнет. Что, не так?

— Так, вообще-то, — вздохнул Кузя. — Но они ведь тоже люди.

— Они не люди. А если и так, то мне дороже мама, бабушка, дед, ты… И своих близких я готов защищать любыми способами. Так что, Кузь, ты даже из теоретического интереса этот вопрос не поднимай. Учти, начнешь пить или колоться — и ты для меня будешь не человек.

— Ты мне пальцы отрежешь?

— Язык я тебе отрежу! Смотри же, клюет у тебя!

Кузя поспешно дернул удочку. Ни рыбки, ни даже червя на крючке не было.

— Растяпа, — фыркнул Тимка, подавая ему банку с наживкой.

— А все-таки спросить бы у того, кого этот академик оперировал, как оно там, после смерти. И сравнить, из научных соображений, конечно, с рассказами наркоманов, научных фантастов и тех, кто клиническую смерть перенес. И сразу будет понятно, кто правду говорит, а кто врет. Хотел бы я увидеть и рассказать…

— Умрешь — расскажешь, — усмехнулся Тимур и аккуратно проткнул крючком розовое тело отчаянно извивавшегося червяка.

Маша слезла со своей верхней полки в купе Череповецкого поезда только тогда, когда из окна вагона увидела перрон Ярославского вокзала. Ее попутчицы уже добрых сорок минут щелкали пудреницами и попеременно роняли на пол карандаши для глаз. Долго причесывались и деликатно портили воздух лаком для волос.

Давным-давно Маше тоже казалось, что, когда она приезжает в командировку, москвичам больше нечего делать, как разглядывать ее прическу, макияж и нарядно-деловую одежду. Теперь она завела себе немнущийся брючный костюм, немаркую командировочную куртку и вместительный тканевый кейс. Куртку она сворачивала и закидывала на полку, кейс клала под голову и заваливалась спать прямо в костюме, даже не расстегнув удобного жакета. В Москве она органично вливалась в суетливую толпу, и ей давно уже не казалось, что все, кто движется по встречному эскалатору, смотрят исключительно на ее растрепавшуюся челку. Смешно!

Маша сунула ноги в удобные немецкие туфли и первая вышла из вагона. По пути к метро она набрала номер Шульмана.

Хотя день был выходной, на работе был аврал, и Остап в этот момент сидел в кабинете у начальника, но он был так рад слышать ее голос и так боялся, что она не перезвонит, что, как школьник, попросился выйти.

— Маша! Ты сейчас где? — закричал он, даже не пытаясь скрыть свою радость.

— Я только приехала, выхожу с Ярославского вокзала. Мне надо с тобой встретиться.

— И мне надо! Давай на Театральной у выхода в час, сходим пообедаем, а дальше решим, идет?

— Отлично, — согласилась Маша, довольная, что у нее будет почти четыре часа, чтобы успеть все-таки побывать в туристическом агентстве «Эл-Лада», в которое она так и не попала из-за истории с маленьким Андрюшей и его незадачливыми похитителями.

Надо было сказать Шульману, чтобы не покупал цветов, подумала Маша, издалека увидев Остапа с белыми лилиями в руках. Лилий она не любила, да и завянут они, пока она их до дома довезет. И еще ей очень не хотелось, чтоб Остап целовал ее, даже в щеку. Он поцеловал ей руку. Ну, и слава Богу.

В кафе «Елки-Палки» они заказали речную форель, картошку по-домашнему и красное итальянское вино. Картошка оказалась просто отварной с укропом, хотя и стоила столько, что можно было купить не меньше мешка на рынке, форель была хороша. Вино довольно кислое.

— Как твои успехи с бумагами сумасшедшего грека? — спросил Остап.