Мы встретимся вновь - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 37

Мы выбрали «Как важно быть серьезным» [7] и в результате получили массу удовольствий. Капитан Брент играл Эрнста, а Дорабелла блеснула в роли Гвендолин. Я была Цецилией. Настоящей звездой стал один старший сержант, сыгравший леди Брекнелл.

В тот день мы, кажется, забыли обо всех наших тревогах.

Однажды в марте Гордон получил письмо из Бодмина с просьбой приехать в клинику: в состоянии его матери наступило ухудшение. Когда он вернулся, то выглядел растерянным и угнетенным.

— Что случилось? — спросила я. Он уставился в пол и ответил:

— Она… изменилась. Она помнит.

— Помнит, что случилось?

— Не все… кое-что. Она ведет себя по-другому. Говорит о Трегарленде. Он вновь и вновь всплывает в ее бессвязной речи, и она все время повторяет: «Что бы случилось с этим местом, если бы не ты, Гордон? Ты спас его. Оно должно быть твоим».

— А помнит ли она, что сделала?

— Она упоминала Тристана и выглядела… весьма отстраненно.

Я представила, как она украдкой входит в комнату Тристана и хочет его убить, потому что он стоит на пути у Гордона. И она сделала бы так, если бы нянюшка Крэбтри и я не помешали этому.

Бедный Тристан, он еще так мал, а на его долю выпало уже столько испытании!

— Я боюсь за нее, — продолжал говорить Гордон. — Постепенно она вспомнит, что собиралась сделать и что уже сделала. Убийство! О, Виолетта! Не знаю, что станет с нею.

Мне захотелось утешить его:

— Возможно, она не вспомнит…

Как ужасно — мы должны надеяться на то, что она опять вернется в свой туманный мир.

— Вы сделали все для нее, все, что могли. Вы прекрасный сын.

— Да, и моя мать готова убить ради меня. Я часто думаю о том, что все могло бы быть иначе, выйди она замуж за человека, равного ей. Ведь она могла бы прожить счастливую жизнь. Но она встретила моего отца, который увез ее в Трегарленд, к богатству. И ей захотелось, чтобы и я получил свою долю.

— Да, все было бы иначе. Но жизнь идет своим чередом — это касается всех нас. Не поехали бы мы с Дорабеллой в Германию — не встретили бы Дермота и не знали бы о существовании Трегарленда.

— В этом, по крайней мере, есть хорошая сторона — вы приехали в Трегарленд.

Он взял мою руку, и я не отняла ее — он был так расстроен и нуждался в помощи.

На следующий день Гордон уехал в Бодмин, и я с нетерпением ждала его возвращения, надеясь, что Матильда не придет в полное сознание.

Новости были удивительными. Она гуляла в окрестностях заведения без пальто, а ветер в тот день был холодный. Позднее ее стало лихорадить, и доктор поставил диагноз: воспаление легких. Матильда тяжело заболела.

— Она мало говорила, — рассказывал Гордон. — Только улыбалась. Была спокойной и печальной, безумный взгляд исчез.

Через два дня Матильда умерла.

Гордон поехал в Бодмин и оставался там весь день. Когда он вернулся, то выглядел уставшим и внутренне напряженным. — У нее был такой умиротворенный вид, какого я никогда не видела. Все кончено, Виолетта. И это к лучшему.

Я опять вспомнила, как Матильда хотела убить Тристана, и понимала, что смерть для нее лучший выход, поскольку, если бы к ней вернулась память, она была бы всю жизнь несчастлива, постоянно испытывая муки прошлого.

Старый мистер Трегарленд очень расстроился, когда услышал о смерти Матильды. Предполагаю, что он по-своему любил ее. Он плохо с ней обращался, и знал это. Должно быть, он проклинал себя за свою роль в этой трагедии.

Как только Матильду увезли в клинику, он резко переменился: подобрел, и жизнь перестала быть для него игрой, где ради собственного удовольствия он играл жизнями других людей.

Он приказал, чтобы тело Матильды привезли в Трегарленд и похоронили в Ист-Полдауне в семейном склепе. Ей бы это понравилось… признание после смерти. Он хотел пойти на похороны, но вряд ли был в состоянии сделать это, тем более, что и врач не советовал — старик уже несколько дней не покидал постели.

Однажды после обеда Эйми, одна из наших служанок, принесла мне письмо от мистера Трегарленда, в котором он приглашал меня прийти к нему.

Он утопал в подушках и выглядел маленьким и невзрачным, но в глазах его все так же сверкал злорадный огонек.

— А, добрая разумная Виолетта! Очень мило, что вы пришли навестить меня.

— Да, я пришла…

— Что-то происходит здесь, не так ли? Что-то дурное? Вот так живем, живем, и вдруг все превращается в драму. Такое сейчас происходит со всем миром, и события в Трегарленде незначительны по сравнению с сегодняшними трагедиями. «Всякий вид красив, и только человек портит его». Неправда, в человеке тоже много хорошего. Вы не согласны, мудрая Виолетта?

— Не знаю, почему вы называете меня мудрой. Я так же глупа, как и большинство людей…

— Только не вы. Вот почему я хочу поговорить с вами, прежде чем услышу мелодию «Nunc Dimittis»… Сколько же я цитирую в это утро? Это знак чего-то. Когда оглядываешься назад и вспоминаешь прошлое, многие вещи вдруг приобретают значимость. Не так ли?

— Думаю, что так.

— Когда человек приближается к концу пути, вся его прошлая жизнь проходит перед его мысленным взором. Прошлое издевается над ним и говорит: «Ты бы сделал это», но чаще: «Тебе не следовало бы делать это». Я оглядываюсь назад, Виолетта. Пришло время покаяния. Я вспоминаю свою жизнь и спрашиваю себя: «Что хорошего ты сделал, Джеймс Трегарленд?» — Возможно, очень мало, и плохое намного перевешивает. И сейчас я больной человек, готовый к последнему путешествию. Меня клонят к земле мои грехи и то зло, которое я принес другим. Не очень-то приятный итог, Виолетта.

— Не думаю, чтобы вы были хуже других.

На секунду он задумался.

— «Вина не в наших звездах, Брут, а в нас самих, потому что мы просто слабые человечки». Шекспир всему давал определение. Это своего рода исповедь…

— И вы исповедуетесь мне?

— А почему нет? Вы самый подходящий для исповеди человек в доме. И будете здесь, когда я уйду. Вы мало знаете обо мне. В прошлом, как я заметил, вы внимательно наблюдали за мной. Вы знаете о моей злобности. О том, что благодаря моей слабости я прожил здесь последние годы. Мне нравилось наблюдать за другими… особенно за Матильдой. Она интересовала меня потому, что я никогда не знал, что она предпримет. Понимаете, она воспитывалась в пуританской семье, но в самой Матильде не было ничего пуританского. Родители заточили ее в некую скорлупу, и она должна была рано или поздно сломать ее. Когда мы встретились, произошла вспышка, определившая будущее. Матильду воспитали в уважении к законам церкви, вернее, к законам папы и мамы Льюитов. Когда она уже собиралась родить незаконного ребенка, они выкинули дочь. Представьте! Я устроил ее в другом месте и, когда умерла жена, привез сюда в качестве экономки. Это старая история, которую вы уже слышали. Был Дермот, и был Гордон. И насколько Гордон больше подходил для роли наследника! Я наблюдал за Матильдой. Дразнил. Я ведь мог сделать ее сына наследником… а мог и не сделать. Вот так все и шло. Бедная моя Мэтти… она отчаялась.