Пуля не дура - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Ребров cтр.№ 60

В тот день космические каналы связи между людьми трудились исправно, и, конечно, далеко не одну трудно выздоравливающую голову Кондратьева навещали мысли о сумасшедшем мире, в котором приходится жить.

Одним из единомышленников Ивана был Тимур Навасадов, по национальности чеченец, по образованию экономист, по служебному статусу — зам генерального директора небезызвестного «Лукойла». Последнее обстоятельство позволяло ему не считать каждую копейку, как большинству соотечественников, обустроив свой московский быт по высшему классу. Приобрел он двухэтажную квартиру с пентхаусом в элитном доме на улице Климашкина и, отдавая дань памяти о родном Кавказе, устлал ее драгоценными коврами ручной работы, на стенах красовалось грозное оружие дагестанской чеканки, на полах высились бронзовые кувшины, дом населяло еще множество мелочей, без которых хозяин не представлял себе комфортного существования.

Надо сказать, что Навасадов настолько вжился в столичный быт, что не сразу понимал, о ком идет речь, когда его ученый друг, завкафедрой экономики МГУ, в разговоре употреблял словосочетание: «чеченская диаспора». Несмотря на кавказское убранство квартиры, он с трудом вспоминал далекие детские годы в родных краях. Да и что вспоминать, если, переехав в Грозный из Казахстана, куда в свое время переселили всех его родных, он через пару месяцев вместе с дядей откочевал в Москву, окончил десятилетку, затем Плехановский институт народного хозяйства, более известный под не очень благозвучным именем «Плешка». Он еще не успел распределиться, когда началась горбачевская перестройка. Тимур сразу правильно понял брошенный генсеком лозунг: «Позволено все, что не запрещено». Так возникло сразу четыре кооператива, рабочий день молодого чеченца дошел до двадцати часов в сутки, зато, как он любил шутить, Тимуру удалось стать первым «новым русским чеченцем». Его авторитет рос одновременно с ростом благосостояния. Навасадова даже несколько раз приглашали в правительство Доки Завгаева, но он неизменно отказывался от такой сомнительной чести. Предлог был достаточно благовидный — занятость на работе. На самом деле он отлично понимал, что правительство марионеточное, король-то голый, и ничего решить люди, в него вошедшие, не смогут. Разве что своруют пару-другую миллионов долларов. Дальнейшее подтвердило прогнозы.

А жизнь продолжалась. Знаменитый Артем Тарасов, прославившийся не только талантом бизнесмена, но и тем, что заплатил партвзносы в размере нескольких миллионов рублей, о чем взахлеб сообщили все газеты, придумал сразу ставшее безумно популярным «Русское лото», поставив его руководителем чеченца. Хасбулатов стал председателем Верховного Совета. Президентом «Лукойла» стал также кавказец.

Так, не спеша, образовалась законопослушная чеченская элита. Правда, общественное мнение предпочитало кричать лишь о пресловутых чеченских группировках, которые, разумеется, тоже можно было без микроскопа обнаружить в российских городах и селах. Что тут поделаешь, у каждого народа есть и свои Ломоносовы, и свои бандиты! Но Навасадова раздражало не это, а то, что у его народа замечали лишь плохое. Вот и теперь, после очередного взрыва, все сами собой закричали о «чеченском следе», о террористах Хаттаба и Басаева, Москву снова обклеили фотороботами возможных преступников. В них сквозь приблизительность рисунка явственно проглядывали черты «лиц кавказской национальности».

Эта новая кампания взбесила Навасадова. Если иметь хоть какое-то подобие головы на плечах, было ясно, что взрыв меньше всего был выгоден его родине. В условиях изнурительной партизанской войны взрыв в столице России с многочисленными человеческими жертвами давал новый козырь Москве в ее попытках привлечь Запад на свою сторону в борьбе с террористами. С другой стороны, население, уже начавшее роптать против политики президента «мочить террористов в нужниках», потерявшее тысячи своих сыновей, получало новый стимул верить в «правильность» этой войны. Короче, с какой стороны ни посмотри, взрыв был не нужен в первую очередь его маленькой горной стране. Вот почему сразу же после информации о новом террористическом акте Тимур настоял на том, чтобы чеченцами была объявлена награда в 200 тысяч долларов за помощь в поиске преступников. Это, считал он, единственное правильное решение в создавшейся ситуации.

Организовали круглосуточную телефонную линию, так сказать, «диспетчерскую». Звонили много, стенографистки нескольких дочерних фирм могущественного «Лукойла», переквалифицировавшиеся на время в «барышень на телефоне», покрывали своими таинственными значками килограммы бумаги, но после тщательной фильтрации оставалось всего несколько строчек, представлявших хоть какой-то интерес. Знакомясь с очередным «поступлением», Навасадов невольно вспоминал знаменитые строчки Маяковского: «…изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды».

Соловьиная трель звонка прервала его размышления и заставила насторожиться. Гости приходили редко — все нужные и дружеские встречи хозяин квартиры предпочитал проводить в дорогих ресторанах, кроме того, любой визит предварялся сообщением охраны по домофону и вопросом, допускать ли посетителя в элитные хоромы. Навасадов хотел было вызвать охранника, чтобы выяснить, какой такой Копперфильд смог проникнуть в тщательно охраняемое здание, но для начала все же решил посмотреть на незнакомца в «глазок». На лестничной площадке нетерпеливо переминался с ноги на ногу долговязый детина явно кавказской наружности в камуфляжной куртке, что уж совсем не сочеталось с правилами хорошего тона приходивших гостей. Однако, разглядев внимательней позднего визитера, Тимур радостно принялся отпирать замки.

— Привет, Руслан! Каким ветром в наши края занесло? Тут даже у меня, если я без машины, на каждом шагу документы проверяют, а ты наверняка на общественном транспорте ко мне добирался.

— Лесами и оврагами. У вас тут, правда, в Москве «зеленки» маловато, но мы же разведчики…

Руслан Валиев был школьным другом Тимура. Правда, совсем недолго — заканчивать среднее образование он уехал из Москвы в Грозный, но и после школы им доводилось несколько раз встречаться. Началась первая чеченская война, и имя Валиева замелькало в сообщениях газетчиков как имя одного из самых известных полевых командиров. Впрочем, его отряд ни в каких захватах заложников не участвовал, но война есть война, и стреляли там не из игрушечных автоматов.

— Понимаешь, узнали о твоих премиальных и отправили меня в командировку. — Руслан улыбнулся одними глазами и стал похож на того, из далеких школьных лет, Русланчика. — Двести тысяч долларов — деньги немалые. А если серьезно, дорогой, то на хрен нам твои деньги. Мы этих долбаных террористов и за бесплатно поймаем. Ваша милиция только психов вроде Радуева ловить может…

Навасадов не считал себя трусом, но дать приют в самом центре Москвы чеченскому бандиту — а можно не сомневаться, Руслана все силовые ведомства держат за «кровавого террориста», которого надо немедленно «мочить», — это развлечение не для слабонервных.

Руслан словно прочитал мысли бывшего друга.

— Не бойся, дорогой, если поймают, скажу, что захватил тебя в заложники. Еще национальным героем станешь. — В глазах Валиева снова засветилась улыбка и тотчас погасла. — Только поймать меня — это вряд ли…