Жизнь с нуля - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Сабин Роже

Сколько ни пытайся предвидеть непредвиденное, сложности возникают в самый неподходящий момент: я собирался умереть.

Умирание – одна из тех деликатных ситуаций, когда нежелательные свидетели могут очень помешать.

К последним минутам я подготовился заблаговременно. Расторг арендный договор на квартиру начиная со следующего месяца. Навел порядок, вынес мусор, освободил холодильник и кухонные шкафы, вымыл окна и полы до почти безупречной чистоты. А несколько минут назад, сварив себе утренний кофе, отключил электричество и газ.

Документы у меня были в полном порядке. Я мог спокойно уйти из жизни.

Чтобы отметить это событие, я даже приобрел траурный костюм, а также соответствующие рубашку и туфли. В одежде, решил я, должны преобладать темные тона и черный цвет. А вот выбрать носки оказалось труднее. Какие они должны быть? С узором, в тоненькую полоску? Наконец я остановился на носках с оригинальным рисунком: красные и желтые медвежата, стилизованные в духе Энди Уорхола, на фоне вечных снегов.

Да, я умру, но умру тщательно одетым.

Я был в восторге от этих носков.

Сегодня я встал раньше обычного. В шесть утра. Это был важный день, и я знал, что не проживу его до конца.

Сходил в булочную за круассанами, приготовил себе кофе. Просмотрел альбомы с фотографиями. Зачем-то еще раз протер тряпочкой абсолютно чистую плиту, попытался посмотреть фильм, почитать книжку – не получилось. Сто раз косился на часы. Удивительная штука: когда ждешь свидания, время словно замедляется. Часы становятся вязкими, распадаются на минуты, тягучие и липкие, словно нить слюны, свисающая из собачьей пасти. А я так долго ждал своего последнего мгновения. Не скажу: «ждал, как праздника», но все же мне не терпелось узнать, что произойдет. Только одно меня раздражало: это должно было произойти здесь. За последние годы у меня возникали разные причудливые, порой грандиозные планы: проститься с жизнью где-нибудь в китайской глуши, в опиумной курильне; среди австралийских аборигенов, под заунывную мелодию местной дудки. На склонах вулкана. В объятиях Жасмин, в самом сердце Манхэттена. Разумеется, ни один из этих планов не осуществился. Я все не мог выбрать, в какой обстановке будет предпочтительнее отправиться на тот свет, и по неискоренимой привычке откладывал решение на завтра. В итоге время было упущено. И теперь мне предстояло умереть у себя дома, то есть самым банальным образом. Это последнее утро стало для меня горьким разочарованием, и к тому же тянулось оно невыносимо медленно.

За пятьдесят минут до назначенного часа я, не зная, чем себя занять, и уже слегка озверев от скуки, улегся на диван-кровать, чтобы чуточку расслабиться в так называемой «позе трупа», хорошо известной покойникам, а также тем, кто занимается йогой, как, например, я в последние три недели. Руки вытянуты ладонями кверху, ноги слегка раздвинуты, ступни повернуты носками наружу, диафрагма не напряжена, дыхание медленное, спокойное, а глаза неотрывно смотрят на проклятые часы, которые висят на вытяжном шкафу, прямо напротив дивана, и пережевывают мои последние мгновения бесконечно долго, с осторожностью старой дамы, чья вставная челюсть не справляется с хлебной коркой.

Было уже 10:12.

В 10:13 раздался настойчивый стук в дверь. От стука она открылась, затем сразу же захлопнулась. Ага, значит, не зря у меня было ощущение, что я о чем-то забыл: входная дверь осталась незапертой.

– Ты еще в постели, толстый лентяй? – обронила Пакита, быстрой походкой пересекая мою однокомнатную квартирку: ни дать ни взять крутобокая антилопа, скачущая к водопою на двенадцатисантиметровых каблуках.

Не сбавляя шага, она кинула шубку из искусственного меха на край дивана, затем зашла за стойку, которая отделяет условную кухню от условного кабинета-гостиной. Пакита всюду чувствует себя как дома, в особенности у меня. Она из тех людей с изменяемой геометрией, которые заполняют любое, даже самое просторное помещение, стоит им туда войти.

– Ты знаешь, что у тебя звонок не работает?

Ясное дело: я же отключил электричество.

Она машинально взглянула на меня – и задала вопрос, в котором слышалось легкое удивление:

– Ты спишь в костюме?

И добавила:

– Где ты откопал такие носки? На благотворительной распродаже?

И сама рассмеялась своей шутке. По части юмора она не слишком требовательна.

Взяв себе в верхнем шкафчике чашку, она сказала:

– Надеюсь, у тебя осталось немного кофе? Осталось! Вот счастье-то!

А затем:

– Надо же, какой тут сегодня порядок! Наверно, пригласил знакомую отпраздновать День святого Валентина, а, шалунишка?

Нет.

И еще:

– Слушай, у тебя и плита не работает! Ты, случайно, не выпал из реальности?

Думаю, да. Более того: я уверен, что это произошло уже давно.

И еще:

– Ну ничего, он не успел остыть.

И через секунду:

– Ну и ну! Зайчик мой, у тебя не холодильник, а пустыня в штате Колорадо! Если поднимется ветер, тут будут кататься травяные шары, как в кино про Дикий Запад!

Это маловероятно, ибо вышеупомянутые «травяные шары», то есть перекати-поле, а по-научному Salsola tragus, встречаются преимущественно в пустынных районах на севере Соединенных Штатов, но не в Колорадо.

К тому же в холодильнике никогда не бывает ветра. Что за нелепая идея.

Но возражать Паките, приводить разнообразные аргументы – пустое дело: она редко слушает, что ей говорят. Поэтому я не стал поправлять ее, когда она завела речь о растениях, и промолчал, когда она раскритиковала мой стиль в одежде.

Я в восторге от этих носков. И точка.

И вообще: не Паките указывать мне, как я должен одеваться. Сама одета как шлюха. Говоря это, я вовсе не желаю ее принизить: таково было ее изначальное призвание, а я всегда уважал людей, которые знают, чем им заняться в жизни. Правда, не всем нашим планам суждено сбыться. Насардин забрал ее с панели еще до того, как она успела на нее попасть. Впрочем, это уже другая история.

Будь у меня время, я рассказал бы вам ее.

Я знаю Пакиту и Насардина больше двадцати лет. Пакита, наверно, раз сто описывала мне их первую встречу, а растроганный Насардин молча кивал, подтверждая, что все так и было, и глаза у него наполнялись слезами, как у старого бладхаунда; в самых волнующих местах рассказа он похлопывал ее по руке.

Они встретились ранней весной, на ярмарке.