Пусть об этом знают все - читать онлайн книгу. Автор: Рита Навьер cтр.№ 17

– Ты думал…

– Ну вы с ним на крыльце болтали как раз перед этим. И потом, кроме отца, матери, Артема и вот потом тебя, никто этого не знал. Причем Артем это знал всегда, а ты… Короче, так получилось, что только я тебе рассказал, как об этом тут же узнал Шилов. Конечно, я подумал на тебя! Еще и птичка эта…

– Какая птичка?

Но Максим отмахнулся, не стал вдаваться в объяснения, понимая, как это глупо и беспомощно прозвучит.

– То есть ты просто подумал, что я вот такая подлая и болтливая сплетница, даже не спросил меня, правда ли это, и сразу осудил? Навесил клеймо? И в наказание позволил втоптать меня в грязь?

Максим потупился. Горячий стыд душил его. Если бы она хотя бы не нравилась ему настолько сильно, то он наверняка смог бы говорить гораздо увереннее и убедительнее, а так удалось лишь с трудом произнести:

– Прости…

– Да даже если бы я выдала твой секрет, разве это оправдало бы ту подлость и жестокость? Разве это равнозначные вещи? Сплетни, банальные, глупые сплетни, и… поломанная человеческая жизнь?

Максим молчал, наблюдая украдкой, как нервно подрагивали ее тонкие пальцы, ни на секунду не находя покоя.

Да, он ожидал, что разговор будет не из легких, но не представлял, до какой степени. Самому ему было все предельно ясно: себя он не оправдывал, но понять в целом мог. Алена же как-то так все извернула, что теперь, как ни крути, а он предстает мерзким мстительным подонком. И тут даже не сообразишь сразу, что сказать в свою защиту. Что вообще говорить? Поэтому Максим в который раз повторил:

– Прости. Я правда сожалею…

– А как ты узнал, что это не я? Ну, что разболтала твой секрет не я? – Она посмотрела на него, прищурившись.

– Артем вчера признался, что это был он.

Она невесело усмехнулась:

– То есть теперь ты сожалеешь? А не признайся он, то и сожалеть бы не стал? Думал бы, что все нормально, да?

В ее глазах полыхал огонь, и щеки горели алым, только теперь явно не от смущения, а от гнева. И такой она ему показалась еще красивее.

– Да почему ты так говоришь? Конечно, я так не думал и не думаю!

– Но ведь извиниться решил именно теперь, после признания Артема. До этого, видимо, считал, что не нужно, что не за что извиняться.

– Да почему?…

Но Алена его перебила. Говорила она с таким пылом, с такой убежденностью, что Максим осознал: сейчас он до нее не достучится:

– Понимаешь, для меня страшно не то, что ты счел меня сплетницей, хотя это обидно и несправедливо, но ошибиться может каждый. Для меня гораздо страшнее то, что ты в принципе счел возможным разыграть меня в том гнусном споре. Понимаешь, у обычных людей такие вещи просто в голове не укладываются!

Она с шумом выдохнула. Ее еле заметно потряхивало.

– Потом, видимо, обида тебя отпустила, – уже спокойнее продолжила она, – раз ты все же пытался помешать, но все равно… Разве обида может оправдывать низкий, бесчеловечный поступок? Понимаешь, не важны мотивы. На такое человек либо способен, либо нет. Ты оказался способен.

Алена поднялась со скамьи.

– Ты куда? – встрепенулся Максим. – Подожди…

Она взглянула на него с каким-то щемящим сожалением и покачала головой.

– Прости, мне надо идти. Я тороплюсь. Пока.

Алена развернулась и стремительно пошла вдоль аллейки прочь.

– Пока, – разочарованно пробормотал Максим, глядя ей вслед, пока она не скрылась за поворотом.

Алена мчалась вперед, глядя перед собой невидящим взором. Предательские слезы – как она их ни пыталась сдержать – застилали глаза. Она закусила нижнюю губу, чтобы совсем уж не расплакаться. Чуть не налетела на какую-то пару. Словом, неслась бездумно, лишь бы подальше и поскорее уйти. Потом спохватилась, что остановка ее маршрутки совершенно в другой стороне.

До дома добралась вымотанная настолько, будто поле вспахала. Взглянула на себя в зеркало – взгляд потухший и вся сама будто больная.

Слезы снова покатились ручьем, и тут уж она не стала сдерживаться. Наоборот, распаляла себя. Какая же она дура! Какими смешными кажутся теперь ее потуги выглядеть красиво для него! Да плевать ведь ему на то, как она выглядит. Плевать на то, что она чувствует. На все ему плевать. Есть ли в нем вообще человеческое? Нет, он, конечно, извинился, но за что? За то, что ошибочно счел ее сплетницей! А то, что все они, друзья его, подруги и, как оказалось, он вместе с ними, унизили ее, выставили на посмешище, заставив участвовать в своем фальшивом представлении, растоптали в ней веру в людей, – это он, очевидно, и грехом особым не считал, раз два года молчал.

И зачем Мансуров уверял, что Максим не причастен никоим боком к тому спору? Отец ведь сразу сказал, что без него там и мухи не летают. Что все они в рот ему смотрят. А значит, не стали бы такое учинять без его ведома. В принципе, понятно, почему соврал Мансуров – друзья ведь. Но зря он. Лучше бы она сразу, еще тогда, все это перетерпела. Во всяком случае, сейчас она бы уже успокоилась и больше не страдала. А главное, не строила бы напрасных иллюзий.

Алена часто думала: нравилась ли она ему? Ни разу он не сказал ей ничего подобного. Даже банального комплимента она от него никогда не слышала. А все равно почему-то очень хотелось, чтобы ее чувства были хоть чуточку взаимны. И тешила себя: он же целовал ее, он же так смотрел! Он же пообещал, в конце концов, что если ей неприятно, то ни с какими другими девушками он не будет. Правда, судя по фотографиям в инстаграме, девушки все же в его жизни есть. Одна – точно.

И все же, когда он позвонил ей утром, сердце от волнения чуть не выскочило. Услышав его голос в трубке, она так перенервничала, что и ответить сразу не смогла. Лишь собравшись с духом, сумела с трудом выдавить: «Привет».

Язык и губы точно одеревенели. Он предложил встретиться, и тут уж она совсем запаниковала. Вот так просто встретиться? После двух лет разлуки это казалось чем-то нереальным. Но он настаивал. Говорил, что важное хочет сказать. Вот тут она и попалась! Все, что уже тихо-мирно дремало внутри, лишь время от времени поднывая застарелой раной, вдруг забурлило, загорелось с новой силой.

Умом понимала: к чему эта встреча? Только раздразнит себя, и все. Ведь он уедет скоро, вернется к той другой, а ей опять тосковать-мучиться. Но хотелось увидеть его, очень хотелось!

Он настаивал на встрече сегодня, и Алена, сославшись на мифические дела, выторговала три часа, чтобы успеть привести себя в божеский вид. А с каким тщанием наводила она марафет! Голову три раза вымыла, памятуя о словах Нины, отцовской помощницы, что чистые волосы – это половина женской красоты. Косметикой она пользовалась редко, лишь по особым случаям, но тут раз за разом подводила глаза, придирчиво вглядывалась, смывала и снова за карандаш. Ну а над нарядом голову себе сломала. Никогда особо не терзалась вопросом, что надеть, а тут перемерила половину гардероба. Так хотелось произвести на него впечатление…