Интербеллум 1918–1939 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Громский, Александр Чаусов cтр.№ 86

К началу Первой мировой войны США реализовали свою доктрину «явного предначертания» в Центральной и Южной Америке. С тех пор и по сей день большинство государств Южноамериканского континента являются «задним двором» Соединенных Штатов. Но еще до Первой мировой американская экспансия продвинулась значительно дальше – например, в Азиатско-Тихоокеанский регион, в Китай, Японию и на Филиппины. И, несмотря на протесты «изоляционистов», американская экспансия продолжалась. Не всегда только военными, часто экономическими методами, однако частные корпорации США уже тогда вошли в силу и могли решать свои экономические проблемы вполне политическим путем. Например, методом государственного переворота, при этом конкурируя с такой же американской корпорацией. Жертв этой борьбы не особо считали и в самих США, что уж говорить о других странах. Тем более что мировоззрение американцев четко постулировало, что именно они «новый Израиль», новый «богоизбранный народ», а остальные нации и государства – глубоко второстепенны и, если эти нации и страны являются помехой на пути к американскому лидерству, тем хуже для них.

В силу того что Республиканская партия раскололась на сторонников Рузвельта и Тафта, а Демократическая, напротив, смогла консолидировать свои усилия, в 1913 году очередным президентом США стал Вудро Вильсон. Его приход в Белый дом совпал с важнейшим событием во внутренней, а в дальнейшем – и во внешней политике Штатов. Речь идет о создании Федеральной резервной системы 23 декабря 1913 года. До этого долгое время в качестве централизованной банковской системы в Америке существовал Первый банк США, созданный Александром Гамильтоном в 1796 году, в 1816-м он был преобразован во Второй банк США, а централизованную банковскую систему сменила сеть «свободных банков», но после серии банковских паник и финансовых кризисов было решено вновь вернуться к более четкой иерархии в сфере экономики и финансов.

Тем не менее ФРС как была, так и остается коммерческим агентством, которое наделяется полномочиями Конгрессом США, но крайне слабо контролируется исполнительной и законодательной властью Штатов. И в политическом смысле создание ФРС стало победой крупных капиталистов. За несколько лет до создания Федеральной резервной системы крупнейшие банкиры США во главе с Морганами и Рокфеллерами несколько лет работали над созданием «денежного треста» и через доверенного сенатора Арсена Пуджо опубликовали данные о своем влиянии на финансовую ситуацию в стране. Тонкость заключалась в том, что этот доклад носил характер «разоблачения» и предостерегал от дальнейшей децентрализации банковской системы.

В нем, в частности, говорилось: «Денежный Трест имеет шесть основных банковских домов наверху. Эти шестеро контролируют крупнейшие стальные, железнодорожные, коммунальные, нефтяные и нефтеперерабатывающие компании, а также другие крупные промышленные группы. Эта концентрация состояний и собственности венчается тем, что Денежный Трест контролирует основные американские средства массовой информации, что позволяет ему распространять пропаганду в своих интересах. Это система взаимосвязанных правлений, и все это управляется шестью домами частных банковских услуг: “Дж. П. Морган и К°”, “Первый национальный банк Нью-Йорка”, “Нэшнл Сити Банк”, “Кун Леб и К°”, “Киддер Пибоди и К° оф Нью-Йорк”, “Ли Хиггинсон и К° оф Бостон”» ^[200]. Фактически в докладе говорилось о том, что Соединенные Штаты плавно погружаются в олигархический государственный строй, где власть денег очень скоро будет абсолютизирована, а государственное управление может оказаться формальным.

«Доклад Комитета показал, что в 1913 году единственной вершиной этой обширной пирамиды экономической, политической и финансовой власти в Соединенных Штатах был банк частных инвестиций “Дж. П. Морган и К°”. Доклад Пуджо задокументировал, что Морган через пакеты акций и места в советах директоров занимал решающие позиции фактически во всех крупнейших корпорациях страны, включая следующие: “ЮЭС Стил Корпорэйшн”, “Америкэн Телефон и Телеграф”, “Вестерн Юнион”, “Дженерал Электрик К°”, “Интернэшнл Харвестер”, “Банкерс Траст К°”, “Гаранта Траст К°”, “Нэшнл Сити Банк” Нью-Йорка, “Нью-Йоркская Центральная железная дорога”, “Северная Тихоокеанская железная дорога”, “Большая Северная железная дорога” и “Балтимор и Огайо”. В целом в 1913 году Комитет Пуджо зарегистрировал 112 таких компаний под эффективным контролем группы Моргана.

Доклад указывал, что у Моргана также имелись обширные международные связи, поскольку он был партнером лондонского банкирского дома его отца, “Дж. Эс. Морган и К°”, позже “Морган Гренфелл”, а также парижского банкирского дома “Морган, Харьес и К°”. Моргана вызывали для показаний, но он отказался сказать что-либо по существу. Он расценивал себя как высшую и обособленную силу, не подчиняющуюся нелепым законам или требованиям республиканского правительства» ^[201].

Естественно, все это обеспокоило представителей федеральной власти. Под предлогом того, что государство в опасности, накануне сочельника 1913 года, 23 декабря в конгресс был внесен на срочное голосование закон Гласса – Оуэна, он же закон о ФРС. Поскольку большинство парламентариев было в этот момент на Рождественских каникулах, акт о ФРС был оперативно принят и уже через час подписан президентом Вильсоном. При первом рассмотрении этот закон действительно ограничивал крупных финансистов и банкиров, структурировал банковскую систему и сводил ее к единому стандарту, которого не было в «эпоху национальных банков». Но Морганы оставались во главе этой финансовой империи, а доклад комиссии Пуджо в этом контексте был воспринят как предупреждение, что если начать «двигать» Морганов, то ничем хорошим для федерального правительства это не закончится.

«ФРС была устроена, как независимый центральный банк. Хотя президент США назначал председателя и управляющих Федеральной резервной системы и это назначение должно было быть одобрено Сенатом, управляли системой президенты 12 частных резервных банков, и никто из них не был более влиятельным, чем президент Нью-йоркского Федерального резервного банка, первый среди равных.

Ключевое положение Закона о Федеральной резервной системе предусматривало, что решения ФРС не должны ратифицироваться ни президентом или кем-либо еще из исполнительной ветви правительства Соединенных Штатов, ни Конгрессом. Вместо этого погребенным в ворохе пунктов оказалось предоставление в действительности тотальной власти над кредитно-денежной политикой всех американских банков частному Нью-йоркскому Федеральному резервному банку и его директорам, носящим самые влиятельные имена в Денежном Тресте» ^[202].

Чтобы понимать, почему Вильсон пошел на этот шаг, а также на последующую экспансию, стоит обратиться к его убеждениям. Президент был выходцем из семьи протестантов-пресвитериан и был не просто экспансионистом: его стремление к максимальному расширению влияния США в мире имело под собой религиозный фундамент. Грубо говоря, он считал, что американская экспансия и мировое лидерство – это прямое повеление непосредственно Господа Бога. При этом в сильной финансовой системе, в американских корпорациях он видел мощное оружие экспансии. Достаточно привести цитату из его речи 1907 года, когда он еще был президентом Принстонского университета. Тогда он заявил: «Двери держав, запертые сейчас, необходимо взломать… Привилегии, полученные финансистами, должны охранять представители нашего государства, даже если при этом будет нарушен суверенитет тех стран, которые не склоны идти к нам навстречу» ^[203].