Ироническая империя: Риск, шанс и догмы Системы РФ - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Павловский cтр.№ 83

Масштабирование ответа ускоряет и усиливает ультимативность действий Кремля: выйти из него «тихо» запрещено правилами Системы. Стратегический центр Системы – кремлевский ближний круг – превратился в резонатор случайных мнений Путина и его реплик. Почему-то там не могут этого не делать, это стало их главным занятием – почему?

Системе противостоит встречный усилитель – громогласный президент США Трамп. Казалось бы, на фоне Трампа Путину так легко выглядеть терпимым, умеренным центристом. Но для этого нужна масштабная уверенность в опоре внутри. Выборы в Приморье ее не показали.

Делегирование власти как симуляция государства

Что является мотивом делегирования? Центр недостроенного государства (недостаточного политически и бюрократически) уязвим и, находясь вне контакта с обитаемой страной, спасается безудержным экспортом власти на нижние уровни. Делегирование суверенитета несет верхам признанность, позволяя симулировать централизованное государство.

Такая государственность представляет собой изображение – «голограмму» власти, где каждый фрагмент власти нижнего уровня мнимо подобен целому. Столь странная организация власти поглощает неограниченное число людей. Каскадное делегирование компетенций, остающихся штабными, творит неформальные «штабы» нижнего уровня.

Все протекает в информационной среде, где доступ исполнителя к нужным данным не считают процедурно обязательным и он отсутствует. Но исполнитель знает, что при недовольстве начальства ему не позволят сослаться на информационный вакуум. И делегаты власти с околовластными их клиентами радикализуют действия – зная, что за это не спросят.

Неведение Кремль «компенсирует» сбором пустейших данных о коммерческой и интимной жизни назначенцев, реальные компетенции и планы которых ему неизвестны. Верховная инстанция Системы погружена в туман автофальсифицирования действительности, и лишь провалы ей напоминают: что-то пошло не так.

Плоский мир

Неуправляемое анонимное делегирование власти уплощает картину поля действий. Теряется знание о глубине различий между территориями и сообществами. Возникает flat world РФ – плоский мир актов Системы, куда проецируются планы операций, «проекты развития» и компромат на местное руководство. Даже часовые пояса перестают принимать во внимание. В сорванной фальсификации выборов в Приморье 2018 года взломщикам избирательных систем потребовалась более высокая отмашка, чем та, которую обещали местные власти, – но Москва спала.

В моменты кризиса обнаруживается, что Система не имеет резервов вровень запросу ее импровизаций. Зачем? Власть в Системе может счесть резервом и использовать как свой ресурс то, что им не было, – например, деньги Пенсионного фонда. Незачем создавать резервы, когда все в стране и за ее пределами рассматривается как ресурс.

Беслан как эталон будущих фальсификаций в Системе

Феномен Беслана в России плохо проанализирован. Внутри него отчетлив только проблематичный момент – когда событие на пике ужаса использовали для взлома конституционной системы. Но в путинском декрете сентября 2004-го видна имитация стиля Буша-младшего 11 сентября – с его созданием Министерства внутренней безопасности и иных немыслимых прежде в США институций. И здесь Кремль, импровизируя, использовал западный эталон. Драму Беслана коррумпировали и обратили в мнимый мотив для ранее обдуманного coup d’etat.

Использование удачного случая («удачность» только в том, что случай зверски кровав) открывает коридор нигилистической воле. Условием и субъектом таких операций является ледяной бес- технолог. Используя эмоциональную рану масс, он набивает трупы нужным ему контентом. Десять лет спустя для него не составит затруднения утка про боинг, полный трупов, запущенный в небо Донбасса ради спецоперации ЦРУ.

Беслан обновил паттерн безупречного сверхаргумента: при необходимости что-то сфальсифицировать или даже сломать в Системе – на РФ всегда «кто-то напал». Когда снова потребуется взломать Систему, массовое согласие на это уже наготове всегда, готовое к сделке. Нас не надо убеждать в реальности сверхаргумента – о нем извещают назывным путем.

Верно и обратное: когда Кремль ломает законную процедуру – он сообщает о внешней угрозе: «Зря Конституцию отменять не станут!» Мы вечно под атакой призрачного «врага по вызову».

Вертикальность Системы и ее проектная деформация

Скрытым параметром политтехнологической гегемонии двадцатилетия является ее нисходящий вектор – заказчик политики всегда находится «наверху», вдали, а не рядом. Новая ставка – на проекты вместо былых реформ, ниспускаемые сверху вниз из Центра на реальность. Проект – идеальная единица контроля как заместительной деятельности вертикали власти. Проект имеет автора, бенефициаров, защиту, бюджет и ресурсы. Проекты оживляют рынок контролирующих укладов. Проектная схема делегирования обрастает жадными исполнителями, неформальными активами и статистами, имитирующими «позицию­».

Блоки политтехнологических «сборок» декоративны, разнородны, конфликтуют друг с другом и с местным населением.

Фальсификация «подавляющего большинства»

В начале 2010-х говорили о необходимости создать новый народ. Народ, который будет способен воевать. Но важно, чтоб человек поверил, что относится к этому народу. Конструкция должна слиться с российским населением и ожить. «Управляемая демократия» не давала таких гарантий, ведь ее строили на выводе народа из политики. «Путинское большинство» было лишь электоральным, между выборами оно сводилось на ноль. Войну с Грузией оно не отличало от финала «Евровидения». Начинался путь к изобретению подавляющего большинства. «Подавляющее большинство» – фальсификат мегасуверена, якобы политически реального и действительного народного организма, волю которого творит Путин.

Федеральное Собрание выступает как орган подавляющего большинства России, единогласно принимая свирепые законы своим подавляющим же большинством. Лавина запретов и реакционных жестов, внешне оформленных законами, исходит будто бы не от «Путина», а от требовательной воли «подавляющего большинства».

Вакуум представительства реальных меньшинств заполняется провластными имитаторами «жесткой политики».

Вербуемые для этого «прокси»-группы правдоподобно имитируют политических акторов, репрезентуя волю несуществующего «подавляющего большинства», коррумпированные меньшинства практикуют фашизацию Системы. Но перед вами лишь ролевые проектные сгустки. Оставаясь зависимыми операторами полиции и ФСБ, они прибегают к насилию, добывая ресурсы выживания при власти. Донбасская шпана безопасно применяет спецсредства в налетах на организации либерального толка. Легитимация нападений – «возмущение большинства». Этидействия изображают спонтанной реакцией народного общества, хотя они изначально рассчитаны на полицейское прикрытие и финансирование. При серьезной угрозе власти те кидаются к ее кассам.