Тетрис с холостяками - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мазаева cтр.№ 5

– То-то и оно, что он с виду слишком прост. Это и настораживает. В этом есть какая-то загадка, которую мы – мы! – должны отгадать. Кто в наше время цифровых камер ходит с «Зенитом» и печатает фотографии сам? Ты, кстати, была у него в фотолаборатории?

– Нет, он всегда сам прибегает и все приносит.

Маринка хитро улыбалась и непрестанно многозначительно подмигивала Эллочке. Хотя, может, это у нее был нервный тик.

– Я знаю, зачем ты пришла именно на завод, – неожиданно выдала она, но не закончила свою мысль, а вдруг предложила: – Слушай, а у нас есть коньячок в шкафчике. Мой сегодня в хорошем настроении. Сбегать?

– Сбегай, – Эллочка решила ничему не удивляться, а отдаться во власть стихии.

Маринка вернулась с початой бутылкой коньяка, двумя рюмками и шоколадкой.

– У меня этими шоколадками весь стол забит: носят, носят... вот и пригодилось. А коньяком наши – в смысле начальник ОВС, ну, отдела внешнеэкономических связей, Белоножко, первый зам генерального Кауфман – с иностранцами договора обмывают. – Она ловко разлила. – За любовь! – Чокнулись, выпили, и Маринка констатировала: – Мужичка себе здесь ты хочешь подцепить.

Эллочка чуть с кресла не упала.

Новая подруга пожала плечами:

– У тебя же на лбу написано: «Хочу выйти замуж».

Эллочка в ужасе схватилась за лоб.

– Да не пугайся ты так, все в твоем возрасте хотят выйти замуж. Только не надо это так афишировать.

Эллочка взвыла.

– Основная твоя проблема, – потягивая коньячок, медленно вещала Маринка, почуяв, что ее слова падают на благодатную почву, – у тебя на лбу написано, что ты хочешь замуж. Ты же фактически говоришь это каждому встречному мужику, заглядывая к нему в глаза: «А не ты ли мой будущий муж?» А мужик – это охотник. Так, о чем это я? А, мужик – охотник. У меня племяшка есть, в садик еще ходит. Так вот она как-то сказала: «Теть Марина, а я знаю, что нужно сделать, чтобы за тобой все мальчики бегали!» У меня аж челюсть отвисла. «Что?» – спрашиваю. А она выдает: «Надо встать перед мальчиком и побежать». Беги, Эллочка, беги. И все будут твоими. Хочешь заполучить его – стань жертвой. Но достойной жертвой. Будь независимой, легкой. Флиртуй! – Маринка подлила коньяка себе и Эллочке. – Флиртуй! Но при этом делай вид, что сам по себе тебе этот кадр вовсе и не нужен. И тогда – что?

– Что? – восторженно внимала розовощекая Эллочка.

– Он начнет доказывать, что именно он-то тебе и нужен. А иначе мужик тебе на шею сядет. Вот такой пермендюр.

Иными словами, все было просто.

У Маринки – Эллочка поняла – все было просто. Простые джинсики (но в такую обтяжку... в какую надо, в общем), простой прямой взгляд, изучающий собеседника до печенок, простые истины, но сказанные особым вкрадчивым голосом, как внушение, под гипнозом, – уже не отвертишься. Но Эллочке всего этого и хотелось: коньяка, уюта, простого человеческого участия и «не отвертишься».

– Ты – феминистка? – вопрошала Эллочка в пятый раз.

– Каждый раз, когда я не позволяю вытирать об себя ноги, они говорят мне, что я – феминистка, – отвечала Маринка.

Эллочка снова купилась и даже заплакала, такая это была выстраданная правда.

Потом Эллочка шумно рассказывала Маринке про емкости для хранения пропана и котлы-утилизаторы. Восторгалась новым неожиданно открывшимся для нее миром, так не стыкующимся с привычно книжным.

– А мужиков кругом полно! – соглашалась Маринка. – Ты это зря, что «не те», очень даже те! Я вот себе такого клевого компьютерщика подцепила. Знаешь отдел компьютеризации на первом этаже пристройки? Их там пруд пруди. Уже полгода встречаемся! Слушай, а почему у тебя вечно так тихо? – Маринка с темы на тему переключалась неожиданно, не давая Эллочки времени опомниться.

– Не люблю я радио...

– К черту радио! Почему ты диски не слушаешь на компе?

– Да у меня ни дисков, ни колонок нет...

– Айн момент. – И Маринка схватила телефон, Эллочка даже пикнуть не успела. – Отдел компьютеризации? Будьте добры Данилу. Данилка?! Это я, привет, как дела? Слушай, тут бы в редакцию пару колонок, да, да, нашему новому редактору. Не знаешь? Козловцева уволили, Виноградова – редактор. Да, так вот, ей бы колонки, музычку слушать. Ага, и пару болванок, я ей что-нибудь запишу. Что она любит? Элка, ты что вообще слушаешь? – Эллочка пожала плечиками. – Данилка? Потом выясним. Так что, принесешь? О’кей, целую, пока. Вот так, Эллочка, дела делаются!

Эллочка работала на новом месте уже больше месяца. Как-то само собой котлы-утилизаторы и емкости для хранения сжиженного пропана перестали сниться ей в страшных снах, похожих на фильмы о Терминаторе. (Иногда, правда, ей снилось, что черные, с голыми торсами, рабочие литейки обмакивают ее, обнаженную, в котел с расплавленным металлом, ей страшно, но не больно, а тепло и щекотно...) Она наконец научилась отличать, какое оборудование нефтехимическое, а какое – бумагоделательное, и перестала ойкать от любых резких звуков в пролетах цехов. Как только начальник, специалист, любая шовинистски настроенная шишка мужского пола повышала на нее голос или говорила: «Нет, я занят», Эллочка тут же представляла себе его в одних трусах. А иногда даже совсем без одежды... Помогало стопроцентно. Голый Козловцев был особенно смешон: общение с ним теперь протекало ровно и без эксцессов.

Дружба с Маринкой крепла день ото дня. Правда, Маринка постоянно удивляла Эллочку, сбивала ее с толку. Точнее, сбивала ее морально-этические настройки, заставляла ее снова и снова задумываться над вопросами, которые, как Эллочке казалось, у нее давным-давно решены. Так, Марина могла прибежать к ней в отсутствие Козловцева с мобильником в руках и начать кому-то названивать:

– Привет, это я. Лучше всех. Как у тебя? Я зайду? Может быть, и до утра... Целую. Надеюсь. – И, довольная, отключалась. Глазки ее блестели. Надо сказать, Маринке постоянно кто-то звонил, куда-то звал, что-то предлагал, и только Эллочкин телефон лежал в сумочке, как мертвая, ни на что не годная пластмасса.

– С кем это ты так? – обалдевала Эллочка.

– Да есть у меня один друг. Лелик. Клевый мужик. Алкоголик, правда, зато – настоящий художник.

– А Данилка? – пыталась Эллочка собрать в голове этот пазл.

– А что Данилка? Нити у него, понимаешь, мировые, законы хреновы – а я его у кинотеатра часами жди. И вообще, друг у меня уже давно, а Данилка – без году неделя.

– Так уж и без году... А родителям ты говоришь, что у Данилки ночуешь?

– Нет, конечно, тайное ведь всегда становится явным. Я им правду говорю.

– ?!

– А я им давно сказала, что Лелик – импотент. На почве алкоголизма. Влюблен в меня до смерти, а никак.