Синяя луна - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 27

— Да так, — Баурджин улыбнулся. — Дела.

— В моём доме не смей и думать о делах! — женщина лукаво погрозила пальцем. — Идём же скорей в сад, я покажу тебе новый цветок.

Взяв гостя за руку, вдова увлекла его за собою.

В зимнем саду стояла всё та же жара, и так же приятно благоухали розы.

— Иди, я сейчас, — Турчинай легонько подтолкнула в спину.

Князь остановился возле цветущего куста, наклонился, вдохнул полной грудью. И ту же отметил неровные края выложенной жёлтой плиткой дорожки. Здесь вот — покосилось всё, здесь — давно пора плитку менять, а вон там, в углу, явно протекает крыша. Ой, зря хозяйка отказалась от ремонта. Гордая.

Позади послышались лёгкие шаги:

— Любуешься розами? Не туда смотришь!

Баурджин обернулся...

Турчинай стояла в двух шагах от него, обнажённая, с венком из жёлтых роз, небольшая грудь её была тоже украшена бутонами — с шеи спускалось пышное цветочное ожерелье.

— Красиво? — кокетливо спросила вдова.

— Очень...

Князь сделал пару шагов, обнял, подхватил женщину, и, целуя, понёс к ложу.

— О, мой князь! — расслабленно шептала та. — О, мой князь...

Они там же и ужинали, в саду, среди роз, накинув лёгкие шёлковые халаты. Было жарко, и князь вышел на галерею — остыть. Внизу, во дворе, всё так же горели фонари, и вкусно пахло варёным рисом. Проходившие в распахнутую калитку подростки — очередные бедолаги в лохмотьях — совершали ритуальное омовение под бдительным присмотром слуг.

— Всё кормишь несчастных? — вернувшись, с улыбкой произнёс Баурджин.

— Ну да, ведь сам Будда завещал помогать бедным! Тем более — детям.

— Не такие уж они и дети, — усаживаясь на ложе, заметил князь. — Подростки лет пятнадцати. Я бы сказал — вполне взрослые юноши.

— От этого они не менее несчастны. Я позвала сюда танцовщиц, мой господин.

— Танцовщиц?

Наместник хотел спросить — зачем? Зачем какие-то танцовщицы, когда им так хорошо и мило вдвоём?! И кажется, что для двоих — целый мир! Нет, конечно, князь не забывал и о своих жёнах — Джэгэль-Эхэ, Гуайчиль, Лэй. Три жены у него уже было. И он готовился ввести в свой дом четвёртую. Турчинай! Милая Турчинай! Их дети, как и дети от Лэй, и младшие чада от Гуайчиль и Джэгэль-Эхэ станут настоящими горожанами. Если удастся остаться в этом городе навсегда. Не временщиком, а вполне легитимным правителем!

Заиграл музыка — лютня, бубен, флейты. Покачиваясь, в сад вбежали девять девушек, девять обнажённых граций.

Танцуя, хором пели девушки, одна из них вдруг подбежала к князю, изогнулась, почти коснувшись лица Баурджина грудью с вделанными в соски маленькими серебряными колокольчиками.

Затем тоже самое продела и другая, и третья... и все девять, по очереди.

— Они красивы, не правда ли? — обняв гостя, томно прошептала вдова. — Так не отказывай же себе, выбирай любых! Нет! Лучше я тебе выберу! Ли Янь, Карчюм, Мэй! А ну-ка, покажите господину всё, что вы умеете!

— Послушай-ка, милая Турчинай, — слабо упирался князь. — Стоит ли?

— Конечно, стоит, — хозяйка чудесного сада рассмеялась весенний звенящим ручейком. — Это мой подарок тебе, а ты не хочешь его принять! Смотри — обижусь.

И князь, словно бросаемый бурей челнок без руля и ветрил, отдался на волю волн.

Они подошли все трое разом — три обворожительные юные девы — Ли Янь, Карчюм, Мэй. Одна опустилась на колени, две других сняли с нойона халат...

О, как изгибалось юное тело! Девушки и впрямь были искусницы... Одна, другая. Третья... Лишь звенели на сосках колокольчики...

А остальные пели... О, нет! Пели только две — остальные ласкали хозяйку.

Баурджин вернулся во дворец лишь к утру. Вылез из повозки, прошёлся по просторному двору, наслаждаясь чистым и прохладным воз духом начинавшегося дня. На востоке, за грядой Пламенеющих гор, всходило багряное солнце.

Поднявшись по широкой лестнице, нойон рассеянно кивнул часовым и, проходя анфиладою комнат, остановился перед дверьми приёмной. На маленьком столике, окружённом цветами в большим поливных кадках, громоздились аккуратные стопки бумаг — аккуратный трудяга Фань, видать, приготовил их ещё с вечера.

Баурджин ухмыльнулся и, усевшись на небольшую скамеечку, взял в руки лежащий сверху листок.

— «Соображения по поводу государственных наград»... Гм. Интересно.

Князь поднялся, перестав скамейку к стене — так ему показалось удобней. Дотронулся рукою до лежанки-кана — холодный. Что же, вообще сегодня ночью не топили печи? Баурджин не поленился, подошёл к точно такому же кану у противоположной стены — тот был тёплым. Значит, другой — просто неисправен. Прав, прав был Чи Янь, вызвав ремонтников!

Снова усевшись, князь привалился спиной к стене и, дочитав документ до конца, потянулся к чернильнице. Яшмовая, массивная, она покоилась на самом краю стола. Чёрт, с каким напрягом двигалась! Приклеена, что ли?

Цзинь!

Послышался такой звук, словно бы резко расправилась пружина. Баурджин резко отпрянул, уловив, как что-то, пролетев переел самым его носом, впилось в стену. С минуту князь сидел не шевелясь... Нет, вроде бы всё было спокойно, никаких посторонних звуков, никого... Позвать часовых? А зачем поднимать панику, когда можно и самому разобраться?

Осторожно поднявшись, наместник подошёл к стене... Так и есть! Стрела! Тонкая арбалетная стрела — болт. А где же сам самострел? Нойон быстро просчитал траекторию. Ага, вот он — в цветах! Ничего не скажешь, ловко придумали. Маленький арбалет был искусно спрятан среди гераней и рододендронов, от спусковой скобы шла шёлковая бечёвка к чернильнице. Ясно.

Князь похолодел — если б он не переставил скамейку, стрела угодила бы прямо в затылок или в между лопаток. Интересно, она отравлена? По логике вещей — должна бы. Ну вот, вот и дождался покушения. Ладно...

Позади послышались шаги — анфиладою комнат шли на свои рабочие места двое — старый мажордом Чу Янь и юный секретарь Фань. Увидав князя, оба удивлённо застыли и поклонились: