Дом учителя - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 6

Выпив чаю, отужинав домашними бутербродами, укладываясь на ночь, Анна Аркадьевна опасалась, что ей будут снится жертвы из недочитанного, с отвращением брошенного детектива, но спала она без кошмаров. Сказывалась накопленная усталость. Проснулась только один раз, около полуночи, когда зазвонил будильник в телефоне попутчицы. Девушка снова переоделась в офисную униформу, распустила волосы. Они легли красивой пышной волной, впереди чуть закрывали плечи, а на спине спускались до талии. Взвизгнула молния на кабинном чемоданчике, девушка надела пальто, открыла дверь купе, потащила чемоданчик за ручку и все-таки оглянулась, посмотрела на Анну Аркадьевну, убедилась, что та не спит, попрощалась. Хоть что-то. Анна Аркадьевна поднялась и отправилась в туалет, на обратном пути спросила проводницу, что за станция. Ростов-на-Дону. Засыпая, ворочаясь на жесткой узкой полке, Анна Аркадьевна представила, как муж ее сегодня спросит по скайпу или по вацапу, какая попутчица попалась.

– Одна из жертв маньяка из твоего тошнотворного детектива. Проживала в Ростове-на-Дону, так фанатично боролась с лишним весом, что могла почти сутки не ходить в туалет.

В Москве была холодная, слякотная, хмурая, предзимняя погода, а Кисловодск встретил солнечной золотой осенью, с необлетевшими листьями на деревьях и поздними цветами на клумбах.

Татьяна Петровна, возможно, потому что ойкала в телефонном разговоре, представлялась Анне Аркадьевне хлопотливой толстушкой вроде соседки Ольги. У Чехова про таких сказано просто, кратко и гениально – вдова с ямочками на щеках. Хозяйка оказалась рослой, костлявой, сутулой женщиной, впалые щеки и никаких ямочек. Привет предчувствиям! Глаза Татьяны Петровны были не от ее лица. На таком вытянутом, с тяжелым подбородком лице должны быть глаза-щелочки, пробившиеся через костный заслон. А у нее были круглые, навыкате, точно все время тужилась, старалась угадать и выполнить желания людей.

К приезду Анны Аркадьевны хозяйка приготовила диетический, у вас же гастрит, обед из пяти блюд: витаминный салатик из мелко нашинкованных овощей, жидкие щи, паровые котлеты и картофельное пюре, яблочный пирог с чуть-чуть подрумяненной корочкой и ягодный кисель. Как будто Анна Аркадьевна была любимой больной родственницей, а не жиличкой, про которую опытные товарки наверняка говорили, что баловать не следует, а надо сразу поставить в рамки.

Анна Аркадьевна поблагодарила и сказала, что для нее это слишком много, признательна за хлопоты, но даже во время приступов она не может заставить себя есть сиротские супчики, резиновые паровые котлеты, вареные мясо и рыбу, питается чаем с сухариками, пока лекарства не выполнят свое благое дело.

– Хоть попробуйте, – просительно заморгала Татьяна Петровна.

Анна Аркадьевна попробовала и… умяла все, даже пирог, тесто в котором было не мучнистым, а творожно-воздушным.

– Татьяна Петровна! Вы волшебница! Я мысли не допускала, что диетическая еда может быть вкусной. Взаимоисключающие понятия, оксюморон, как горячий снег или белая чернота.

– Ой, это не я, – польщенно отмахнулась Татьяна Петровна. – Это у нас в санатории была девочка, то есть не девочка, а врач-диетолог. Такая увлеченная умница, столько прочитала, столько сама рецептов придумала. Больные на нее молились, по их просьбе она лекции читала про как правильно готовить. Мы все ходили слушать.

– Что стало с девушкой?

– Не прижилась. На хороших-то продуктах и на правильных пропорциях не своруешь. Да и устала она – к пяти утра каждый день на закладки на кухню приходить, контролировать, ругаться с поварихами, с завстоловой. Потом в других санаториях работала, в самых… – Татьяна Петровна потыкала в потолок.

В санаториях для номенклатуры, знаменитостей и просто очень богатых людей тоже воровали, что в формулировке Татьяны Петровны звучало как везде хотят жить. Судьба девушки, однако, сложилась счастливо. Какой-то язвенник сначала уговаривал ее идти к нему на большие деньги в поварихи, а потом и вовсе сделал предложение руки и сердца.

– Его можно понять, – кивнула Анна Аркадьевна, – за такие блюда полцарства не жалко.

– У них хорошо все сложилось, – посчитала необходимым уточнить Татьяна Петровна, – по любви потом. Двое деток родились.

– Она его за язву полюбила, а он ее – за супчик и котлеты, – усмехнулась Анна Аркадьевна. – Простите за иронию. Просто я подумала, что мои муж и дети сейчас перейдут на исключительно пельменную диету.

Специально завела разговор о своей семье, ведь хозяйке, понятно, интересно знать, какого поля ягодка жиличка. Муж военный, полковник, преподает в академии, дочь в ординатуре, оканчивает медицинский институт, сыну тридцать два года, работает в большой авиакомпании. Сама Анна Аркадьевна трудится мелкой чиновницей в одном из научных институтов при Министерстве образования и читает спецкурсы в педагогическом университете. Хороший тон требовал расспросить хозяйку и о ее близких.

– Муж спился, сгорел от водки, – поведала Татьяна Петровна. – Потому что был очень рукастый и мозговитый, учеба его сгубила.

– Не вижу связи, – удивилась Анна Аркадьевна.

– Он сантехником работал и учился заочно. Все к нему ходили – напиши курсовую, диплом, сделай чертежи. А благодарили как? Бутылками. И за левую работу, за халтуру тоже бутылки.

«Ей так проще хранить память о муже, – подумала Анна Аркадьевна. – Придумать миф и поверить в него. Кто-то сгубил, а не сам виноват. Не его собственная болезнь безволия, а чужие злодеяния».

– Чем занимается ваш сын? Как его зовут? – спросила она.

– Юрчик. Автобус водит, у нас ведь трудно работу найти. Но его сразу взяли. Юрчик ответственный и не пьет.

– Потому что не учился? – вырвалось у Анны Аркадьевны.

Попала в точку, Татьяна Петровна отвела глаза, сама понимая, что вслух произнести подобное нелепо. Но с мифами и суевериями расстаться труднее, чем с верой в злые силы.

Выпуклые, нелогичные глаза Татьяны Петровны подернулись ласковой влагой, когда она говорила о сыне, брови, мелкие мышцы на лбу и на щеках слегка затанцевали. Все женщины любят говорить о своих детях, радуются возможности, теплеют. Но далеко не каждая при этом излучает свет, робкий и нежный.

Юрчик в полтора года уже хорошо говорил, в три года сам, никто не учил, стал читать, книжку за книжкой, в школу пошел, мог трехзначные числа в уме складывать.

– Хоть кого спросите! – клялась Татьяна Петровна. – Все удивлялись.

– Я верю, верю, – кивнула Анна Аркадьевна.

И подумала: «Никуда мне от них не деться».

Научная работа Анны Аркадьевны была связана с одаренными детьми. Служебная – в организации для них специальной системы обучения.

Она посмотрела на книжные полки, занимавшие одну из стен в этой чистенькой и бедной гостиной, именуемой залой, занимали одну из стен. На самом верху стояли двенадцать томов советской детской энциклопедии с потрепанными корешками, зачитанные.