Человек 2.0. Перезагрузка. Реальные истории о невероятных возможностях науки и человеческого организма - читать онлайн книгу. Автор: Адам Пиорей cтр.№ 82

Чтобы выяснить это, группа Макгофа подвергла подопытных крыс воздействию неприятных стимулов, с тем чтобы у грызунов возникала мотивация избегать их, если они смогут запомнить эти раздражители. В определенном месте тренировочного маршрута экспериментаторы пропускали через лапы крыс слабый электрический разряд. После этого крысам с помощью инъекции вводили адреналин — гормон, который вырабатывается надпочечниками (широкой публике он известен главным образом по всплескам энергии, которые возникают при реакции типа «бей или беги»). Когда они вводили адреналин через два часа после разряда, память подопытных крыс не улучшалась. Но если инъекцию делали сразу после разряда, память грызунов заметно улучшалась. Не было никаких сомнений: адреналин положительно действует на способность крыс хранить воспоминания. Позже Макгоф пойдет по этому следу и покажет, что весьма широкий ряд различных неврологических процессов и гормонов, задействованных в стрессовых механизмах, может способствовать консолидации памяти.

По словам Макгофа, эти гормоны работают «как своего рода регулятор громкости».

«Давно существует представление, что забывать какие-то вещи даже хорошо, — отмечает ученый. — Иначе у нас [в голове] одновременно происходило бы слишком много. К примеру, вам совершенно незачем помнить, что ощущала ваша ступня в какой-то конкретный момент. Но нашим предкам необходимо было знать, где добывать пищу, им необходимо было помнить, в каких местах обитают хищники, чтобы выжить. Им требовался какой-то способ запоминания эмоционально значимых событий».

Уже не первый год находки Макгофа вызывают глубокую заинтересованность целого ряда фармацевтических компаний, пытающихся создать лекарства, которые улучшают память. Пока многие из таких работ идут слишком медленно — из-за нежелательных побочных эффектов, которые обнаруживаются у препаратов. (Отметим хотя бы, что некоторые стимуляторы вызывают привыкание.) Но разработки Макгофа в этой области вдохновили новое поколение ученых на то, чтобы попробовать изучить процессы, связанные с формированием памяти, на более глубоком — молекулярном — уровне. Может быть, это позволит найти способ более прямого контроля «регулятора громкости»?

И тут самое время снова обратиться к Тиму Талли.

* * *

Офис компании Dart NeuroScience, где Талли работает исполнительным вице-президентом по исследованиям и развитию, а также главным менеджером по науке, расположен на вершине впечатляющего горного хребта. Отсюда открывается вид на целые мили бесконечных холмов и на отдаленную полоску Южнокалифорнийского шоссе далеко внизу. В нескольких милях к западу — золотые тихоокеанские пляжи Сан-Диего.

Я приехал сюда в безоблачный декабрьский день, в один из тех идиллических южнокалифорнийских дней, которые позволяют ненадолго отдохнуть от мерзкого зимнего климата Восточного побережья, где я живу. Перед главным входом в здание полощется на ветерке гигантский флаг компании: на нем изображен голубой полумесяц и скопище мелких точек — молекул. Талли встречает меня в вестибюле. Он одет неформально: на нем черные джинсы и рубашка с закатанными рукавами.

Он показывает мне дзенский садик с журчащим фонтаном — место, где ученый может ненадолго уединиться, чтобы поразмышлять над мучающими его вопросами (если только у него хватит душевных сил отрешиться от нудного жужжания шоссе, проходящего, как уже отмечалось, далеко внизу). Мы заглядываем в тренажерный зал с новехоньким оборудованием, явно только что распакованным.

Затем Талли ведет меня в аудиторию на сто человек, специально построенную по заказу компании: здесь самые современные видеоустройства передают в потоковом режиме лекции для персонала, которые читают лучшие умы расположенных поблизости научных центров — Калифорнийского университета в Сан-Диего и Института Скриппса (две лекции в неделю — по нейронаукам, одна — по когнитивным). Талли гордится результатами этой пока еще сравнительно недавней тотальной реновации, которая обошлась во многие миллионы. Он гордится всем — вплоть до цветов в холлах.

— Нам выпала невероятная возможность, — говорит он. — Вы только оглядитесь вокруг.

Всё это стало реальностью благодаря фантазии и амбициям нелюдимого миллиардера по имени Кен Дарт, который некогда прочел о Талли в журнале Forbes и задумался о возможном появлении в будущем так называемой «виагры для мозга». В то время Талли имел вполне надежную и безмятежную работу: у него была собственная исследовательская группа в Лаборатории Колд-Спринг-Харбор, весьма уважаемом некоммерческом научно-исследовательском учреждении на Лонг-Айленде (штат Нью-Йорк), которым руководил нобелевский лауреат Джеймс Уотсон. Именно здесь Талли пытался прояснить биохимические и генетические основы памяти. Он часто печатался, вовсю участвовал в том расталкивании друг друга локтями, которое именуется борьбой за научный престиж и приоритет, а кроме того, читал лекции на академических конференциях — на темы, которые большинство простых смертных сочли бы маловразумительными: скажем, о «CREB-связывании» или «паттернах экспрессии генов».

Но «на стороне» Талли основал небольшую компанию вместе с Уотсоном (легендарным ученым, который некогда вместе с Фрэнсисом Криком открыл структуру ДНК, знаменитую двойную спираль). Цель компании Helicon Therapeutics была не менее амбициозной, как и у той фирмы, где теперь работает Талли, но бюджет недотягивал до сколько-нибудь реального воплощения мечты о таблетке памяти, и продвижение вперед шло слишком медленно. Подобно великому множеству фирм, основанных на рубеже тысячелетий, Helicon постоянно увязала в финансовых проблемах и, похоже, всё никак не могла по-настоящему набрать обороты. Но Дарт, унаследовавший империю Styrofoam, был достаточно заинтригован прочитанным в Forbes, чтобы сделать скромное первоначальное вложение в Helicon. А в 2007 г. магнат, не привыкший ходить вокруг да около, обратился к Талли с более смелым предложением. Что, если Дарт откроет новую компанию, будет полностью обеспечивать ее финансирование и поставит руководить ею самого Талли? Казалось, миллиардер предлагает ученому доступ к практически неограниченным ресурсам для реализации заветной цели обоих — создания первой в мире «таблетки памяти». Но богач поставил одно условие: Талли должен трудиться на него в режиме полноценного рабочего дня. Никакого совместительства.

Кен Дарт вообще-то не особенно славится бездумным транжирством. Кое-кто в Сенате США вообще выставляет его эдаким современным Эбенезером Скруджем. Этот выдающийся «капиталист-стервятник», известный своей манерой скупать безнадежные активы и получать на этом немалую прибыль, в последние годы то и дело мелькает в новостях: то он переселяется на Каймановы острова, чтобы не платить налоги; то он отказывается от компромисса с почти обанкротившимися Аргентиной и Грецией, которые должны ему уйму денег (он является держателем их «кредитных инструментов»); то он финансирует исследования в области крионики. Журналисты давали понять, что эту последнюю авантюру он предпринял в надежде стать «формально вечно живым», дабы его потомкам не пришлось в будущем платить налог на наследство.

Талли тоже говорил с ним прямо и откровенно. «Вы должны понять, что это удовольствие будет обходиться вам в сто миллионов долларов ежегодно на протяжении двадцати лет, прежде чем вы начнете получать прибыль», — предупредил он Дарта. Иными словами, речь шла примерно о 2 млрд долларов.