Свой среди чужих  - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Тюрин cтр.№ 48

В ходе расследования было составлено несколько протоколов со слов свидетелей. Позже к ним приложили отчеты и фотографии эксперты. После чего неспешно началось следствие, которое в итоге ни к чему не привело, а еще через пару месяцев дело сдали в архив. Как и было запланировано, так как вся эта история на семьдесят процентов была хорошо разыгранным спектаклем в двух действиях, куда входила инсценировка перестрелки и моя смерть. Помимо настоящих полицейских, все остальные роли играли специально нанятые актеры. Все это провернуть, как оказалось, совсем несложно, благодаря связям барона и моим деньгам. Конечно, проще было бы исчезнуть, но тогда меня запишут в предатели, что скажется на моих родителях, а возможно, и на людях, с которыми мне приходилось сталкиваться в жизни. Мое убийство товарищи из разведки сразу свяжут с исчезновением курьера и нападением на хутор, после чего снимут с Кости Звягинцева обвинения и начнут искать в своих рядах «крысу».

Еще года полтора тому назад, после долгих и осторожных поисков, мне удалось найти в Москве канал сбыта. Если деньги хоть как-то тратились, то золото и драгоценности, полученные в результате акций, лежали у меня мертвым грузом. Саквояж бывшего заместителя директора базы Голованова увеличил количество хранившихся у меня драгоценностей больше чем в два раза. А это были улики. Очень опасные улики, от которых мне нужно было как можно быстрее избавиться. Именно тогда я стал искать точку сбыта в криминальной среде и вышел через вора-домушника Тимоху на Михаила Артемьевича Думского. На вид это был совсем ветхий старичок с седыми, нависшими над глазами бровями, начинавший работать с антиквариатом еще при царе. Как мне туманно объяснил тогда вор, что старик давно завязал с воровским миром, но иногда помогает хорошим людям. Правда, в определении хороший ты или плохой человек, добавил Тимоха, все зависит от самого Думского. Как бы то ни было, у нас с ним все сложилось, и за все время нашего сотрудничества старик ни разу не подвел меня. Через него ушли картины, антиквариат, драгоценности и накопившаяся за эти годы большая часть денег, а взамен я получал бриллианты. Стоило мне узнать о командировке в Швейцарию, как сразу мысленно похвалил себя за такую предусмотрительность, хотя подобным обменом я заранее готовился к денежной реформе, которая должна была состояться осенью 1947 года. Я не боялся, что останусь без денег, так как в 1946 году собирался провернуть еще два налета на подпольных миллионеров, которые должны были мне принести как минимум полмиллиона рублей. Данные по этим двум архивным делам, записанные мною по памяти, сейчас лежали в тайнике моей квартиры, и я надеялся, что акты экспроприации пройдут не хуже, чем мое самое первое дело. Вот только с коллекцией монет какое-то время не знал, что делать. Для начала показал ее Думскому, но тот сразу заявил, что покупателя на столь редкий товар ему придется искать долго, и я встал перед дилеммой: спрятать здесь или все же попробовать забрать с собой. Даже по тем любительским знаниям по нумизматике, что достались мне от хозяина тела, я смог выделить из полутора сотен монет порядка четырех десятков, которые уже сейчас имели большую стоимость. Обдумав все еще раз, я выбрал третий путь: забрал только самые дорогие монеты, стоимость которых смог найти в специализированных каталогах, а остальные спрятал в надежном месте. В Швейцарию я приехал состоятельным человеком, имея при себе мешочек с бриллиантами и второй, намного тяжелее и больше – со старинными монетами и орденами. Все это было положено на сохранение в один из столичных банков. Когда во время очередной встречи с бароном я предложил ему деловое сотрудничество на паях, Арнольд фон Болен какое-то время молча глядел на меня, а потом, хитро улыбнувшись, спросил:

– Если я вас правильно понял, то вы собираетесь вложить в общее дело свою долю денег?

Его интонация и улыбка говорили сами за себя: откуда у русского коммуниста могут быть деньги? Это просто смешно! До этого я не говорил напрямую о деньгах, но уже в следующую нашу встречу построил маршрут нашей прогулки так, чтобы тот проходил недалеко от банка, где находилась моя ячейка. Когда наш разговор снова коснулся совместного бизнеса, я сказал, что готов представить ему доказательства своей платежеспособности.

– Что, прямо сейчас и предоставите? – улыбнувшись, поинтересовался барон.

– Вы сомневаетесь, господин барон? – вернув ему не менее хитрую улыбку, в свою очередь, спросил его я.

– У меня нет привычки, особенно в таких делах, верить кому-либо на слово.

– Я на это и не рассчитывал. Вон видите – здание банка? – когда барон утвердительно кивнул головой, я продолжил: – Давайте зайдем. Хочу вам кое-что показать.

Фон Болен сразу перестал улыбаться и как-то по-новому посмотрел на меня. Неужели этот коммунист не шутил? Именно такой вопрос читался в его взгляде.

Когда клерк, сопровождавший нас в отделение банковских ячеек, ушел, я вставил ключ, замок щелкнул. Выдвинув ящик, я подозвал стоящего в отдалении барона. Когда тот подошел, я достал замшевый мешочек. Развязав, осторожно вытряхнул часть содержимого себе на ладонь. При свете ламп камни вспыхнули, словно усыпанные брызгами ослепительного белого света.

– Как вам? – поинтересовался я, глядя на вытянутое от удивления лицо барона.

– Мой бог! Не ожидал! Просто не ожидал увидеть нечто подобное! Думал, какие-то военные секреты…

– Так вы думали, что я планами советского Генерального штаба буду торговать?

– Ну-у-у… – замешкался барон, явно не зная, что сказать.

– Возьмите один камешек. На выбор. Проверите у местных ювелиров.

Фон Болен осторожно взял один камень двумя пальцами из россыпи бриллиантов и так же осторожно опустил его в жилетный карман. Ссыпав бриллианты в мешочек, я достал второй, объемный и увесистый, мешочек. При виде него в глазах барона засветились огоньки любопытства. Развязал тесемки и достал монету.

– Это все старинные монеты? – несмотря на очевидность, уточнил барон.

– Очень старинные монеты и ордена. У меня есть несколько фотографий. Я их вам отдам. Проверьте, но вот насчет этой монеты, что сейчас держу в руке, могу сказать сразу: ее сестренку в 1941 году продали за 4250 долларов. Это американский серебряный доллар 1804 года. Еще имейте в виду, что с каждым годом эти монеты будут только прибавлять в цене.

Спрятав мешочек в стальной ящик, я достал оттуда несколько фотографий монет и орденов, после чего протянул фон Болену:

– Возьмите. Поинтересуйтесь у специалистов.

Выйдя из здания банка, мы какое-то время шли молча. Немец был в легком шоке и теперь пытался понять, как ему относиться к этому сразу ставшему таким непонятным русскому. До этого было все просто. Коммунист. Русский шпион. Один из тех, кто собирается утопить истинный миропорядок в крови капиталистов. А теперь? Кто перед ним?

Я понимал, что немецкому промышленнику трудно будет сломать сложившийся в сознании стереотип, поэтому не торопил его. Наконец барон заговорил:

– Вы меня удивили… Нет! Неправильно! Вы меня поразили своим деловым подходом! Да и как можно нечто подобное ожидать от коммуниста с их лозунгом: грабь богатых и раздавай бедным! От вас я такого точно не ожидал!