Говорящий с травами. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Денис Соболев cтр.№ 41

До места добрались, когда солнце уже клонилось к закату, поливая тайгу тусклыми розовыми лучами. Глубокие синие тени пролегли по снегу, придавая тайге совсем уж сказочный облик. В тайге снега было больше, чем в деревне, как всегда. Местами на снегу лежала шелуха от шишек – белки с бурундуками шелушили кедры, собирая зимний припас. Да и клесты с их удивительными клювами ловко выбирали орехи из еловых шишек. Елки стояли вокруг, облепленные снегом, будто кутаясь в белые шубки. Красота…

Матвей восхищенно глазел по сторонам. Как же красива тайга под снегом! Торжественна и молчалива. Он глянул на маму – та соскочила с телеги и стояла на опушке, глядя на солнце, и глаза ее сияли. Отец тоже посмотрел на нее и… не стал окликать. Стан они и сами с сыном поставят, пусть любуется.

Матвей привычно пошел за дровами – принести пару бревнышек для нодьи, да и лапник для шалаша нужен. Когда он вернулся к телеге, волоча по снегу отяжелевшие к зиме бревешки, мама уже вовсю суетилась, помогая отцу. Снег они уже расчистили, отец принес первую порцию лапника и сооружал шалаш. Они шутили, и мама звонко, по-девчоночьи смеялась, белозубо улыбаясь. Матвей улыбнулся и пошел назад – еще пару ходок за дровами и лапником сделать нужно.

Потом они готовили ужин, и мама тихонько напевала что-то под нос. Отец же зарядил винтовку и поставил ее к дереву. По первому снегу еще могут выйти медведи – не все из них залегли в берлоги. Да и волков в округе очень много. Волк, конечно, не пойдет к костру – слишком осторожен. Но в тайге отец привык быть настороже.

Спали на большой медвежьей шкуре, укрывшись тулупами, Серко улегся рядом с Матвеем. Маму они уложили между собой – так она точно не замерзнет.

Утром Матвея разбудил громкий цокот белки над головой. А потом на лицо ему посыпался снег, заставив проснуться окончательно. Он открыл глаза и улыбнулся – белка сидела на ветке прямо над ним и любопытно заглядывала ему в лицо, забавно крутя головой и блестя черными бусинками глаз. Серко встрепенулся, поднял голову и тоже уставился на белку – уже переодевшаяся в серую зимнюю шубку, она была такой красивой, что он даже забыл зарычать.

Белка еще поглядела на них, потом ловко побежала вверх по стволу. Пробежала по ветке и перескочила на соседнюю елку, уронив на спящих родителей целый пласт снега!

Мама заполошно вскинулась, а отец рассмеялся и сказал ей:

– Вот такая в тайге побудка. Проснулись белки и тебя будят – вставай, лежебока!

Затем посмотрел в небо и сказал Матвею:

– Вёдро сегодня. Сгонит снежок солнышком, ягоду легче будет брать. Эх, хорошо!

Он потянулся и вдруг громко, звонко гаркнул:

– Эге-ге-ге-гей!!!

Эхо разнеслось далеко по тайге, спугивая мелких птах. Мама прыснула и сыпанула ему в лицо рассыпчатым снегом. Отец обнял ее, прижал к себе и крепко чмокнул в щеку…

Позавтракали быстро, затушили нодью и отправились к ряму.

Клюква обсыпала кочкарник на болоте, и ярко алела из-под снега.

Взяли туеса и принялись за сбор… Через пару часов Матвейка перестал чувствовать свои пальцы, а туесок наполнил едва на четверть. Отец же с мамой набрали гораздо больше. Матвей решил посмотреть, как же они берут ягоду. Оказалось, отец просто продирал кустики всей ладонью, расставив пальцы наподобие грабель, собирая ягоду с листвой. Увидев удивленный взгляд Матвея, сказал:

– Дома отвеем, сын. А так проще ее собирать.

Матвей опустил глаза – он-то по ягодке обрывал. Неудивительно, что уже и спина болит, и руки отмерзают, а результата мало. С другой стороны, у него зато в туесе ягодка к ягодке…

Домой ехали, весело распевая песни. Настроение у всех было прекрасное – так замечательно прошел их день в тайге. И когда прямо перед мордой лошади с дороги на ветку вспорхнул тетерев, мама как раз тянула припев. Матвей резко вскинул винтовку и сбил черную птицу с ветки, попав в голову. Отец не зря уже пару месяцев учит его стрелять и навскидку, и в угон.

Мама замолчала на полуслове, а потом с гордостью глянула на сына – настоящим охотником вырос. Матвей же поднял увесистого косача, забросил в телегу и сам запрыгнул следом. Ох, и вкусный завтра будет обед!

По пути на снегу они видели сотни разных следов – и заячью стежку, и лисьи суетливые шажки, и собольи строчки. Зверя в их тайге всегда было много, и поздней осенью каждый житель тайги старался запастись едой на долгую снежную зиму. А зимы в их краях были суровые. Порой такие морозы подступали, что по ночам из тайги доносились целые кононады – это с громким треском рвались стволы деревьев.

В ворота вошли уже по темноте. Дом за сутки не успел остыть, и Матвей с наслаждением улегся в теплую постель. В тайге хорошо, но дома все же лучше…

И вот он подхватился посреди ночи – снова этот сон про тонкий лед. Матвей утер испарину, выпил воды и вышел на двор. Небо было затянуто низкими клубящимися тучами, быстро несущимися под резким северным ветром. Матвей поежился и вернулся в дом, досыпать.

Утром они с мамой перебирали ягоду, рассыпав ее на большом полотнище во дворе. Мама собиралась квасить капусту, и клюква в этом деле была как нельзя кстати. Да и пироги с клюквой у мамы получались чудные. За мамины пироги Матвей был готов на каторгу пойти.

Вот и старался, помогая ей отвеивать листву и мелкие веточки, благо с мерзлой ягодой это получалось легко – сор не лип к сладким спелым бокам клюквин. Но не очень-то ему это нравилось – уж слишком кропотливая работа. Мама кинула на него смешливый взгляд и сказала:

– Сходил бы к Анютке, позвал ее на подмогу. А сам вон капусту потом рубить. Тут от тебя толку все равно никакого. Не терпит ягода мужские руки.

Матвей вскинулся радостно, кивнул и побежал к Анютке. Та согласилась сразу:

– Конечно, Матвейка, обожди только, соберусь.

И умчалась в дом, одеваться. А уже через пять минут они входили в ворота Матвеева дома. Отец с утра уехал на участок, готовить избушку к промыслу, а на обратном пути заедет на зимовье – проверить.

Только зашли во двор, Анютка сразу бросилась помогать. Матвей поглядел на маму и Анютку. Две чернявые головы почти касались друг друга, склонясь над ягодой. Вздохнул и пошел на огород, рубить капусту.

А потом, уже в доме, он резал кочаны на мелкую-мелкую соломку, Анютка чистила и резала морковку. И перед ними росли две горки. Анютка сопела и старалась догнать Матвея, но у нее ничего не получалось, и она, закусив губу, старалась еще пуще. Матвей же только посмеивался и крошил, крошил капусту.

Мама глядела на них и улыбалась – очень они напомнили ей их с Матвеевым отцом в юности. Точно так она пыталась за ним угнаться, и не могла.

Мама брала нарезанную капусту и морковку, густо солила крупной солью и мяла в большой березовой кадушке. Потом добавляла в капусту добрую жменю клюквы. И так раз за разом, пока кадушка не наполнилась.

У них вышло четыре больших кадушки капусты – на зиму хватит. Матвей вынес их в сени, закрыв вырезанными из дуба крышками.