Армадэль. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Уилки Коллинз cтр.№ 63

Он ждал и смотрел по сторонам. Я ждала и смотрела по сторонам. Затем он сказал, что улица вряд ли подходящее место для разговора о деликатном предмете, но к себе домой тем не менее не пригласил. Вы, моя милая, наверное, наблюдали, как иногда две кошки подозрительно принюхиваются одна к другой. Если наблюдали, то можете себе представить, какую картину мы представляли в этот момент — я и пастор «Ну, так как, мадам, — сказал он наконец, — будем продолжать наш разговор, невзирая на обстоятельства?»

«Да, сэр, — ответила я, — к счастью, мы оба уже в таком возрасте, когда можно пренебречь этими обстоятельствами». (Я заметила, как эта старая калоша посмотрел на мои седые волосы и, видимо, решил, что его репутация не пострадает, если кто-нибудь увидит его со мною.) После всех этих виляний мы наконец заговорили по существу. Я начала говорить ему о своих опасениях, что его заинтересованность в вас не проистекает из дружеского расположения. Он с готовностью подтвердил это, конечно же заботясь и на этот раз больше о своей репутации. Потом я сказала, что как раз тогда, когда мы заметили, что он шел за нами, вы рассказывали о своем визите в Сомерсетшир, и я повторила все, что вы рассказали. Не волнуйтесь, моя милая, я делала это из принципа. Если вы хотите, чтобы блюдо вашей лжи проглотили, добавьте немного гарнира из правды. Так вот, почувствовав, что разбудила таким образом доверие «милого джентльмена», я сообщила, что вы стали совсем другой женщиной с тех пор, как он видел вас. Я оживила старую развалину — вашего мужа (конечно, не упоминая имен), переместила его по делам в Бразилию (первое, что пришло в голову) и пересказала письмо, которое он якобы написал и в котором он изъявлял готовность простить заблудшую жену, если та опомнится и вернется к нему. Я заверила пастора, что благородное поведение вашего мужа смягчило вашу грубую натуру. Потом, решив, что произвела на него нужное впечатление, я резко перешла к предмету, который, очевидно, больше всего интересовал его. Я сказала: «Как раз в то время, когда вы встретили нас, сэр, моя несчастная подруга рассказывала о ее поведении по отношению к миссис Армадэль и всячески сожалела о том, что так нехорошо вела себя. В порыве откровенности она раскрыла свое искреннее желание хоть как-нибудь загладить свою вину перед сыном миссис Армадэль, если только это возможно. И вот она попросила меня (поскольку не осмеливается показаться вам на глаза лично) узнать у вас, находится ли мистер Армадэль все еще в Сомерсетшире и не согласится ли он принять небольшими суммами те деньги, которые (она сознается в этом) она получила от миссис Армадэль путем вымогательств, спекулируя на ее страхе». Я именно так и сказала. Согласитесь, столь тонкую версию (так детально продуманную во всем) вряд ли кто придумает. Камень и тот расплавился бы. Но этот сомерсетширский пастор оказался тверже камня. Хоть бы для вида скрыл, что не верит ни одному моему слову о вашем изменившемся характере, о вашем муже в Бразилии и о вашем желании непременно вернуть деньги! Куда там! Это было бы слишком для него! Воистину, надругательство, что такой человек служит в церкви. Такая бесчувственность неслыханна в человеке этой священной профессии!

«Ваша подруга намерена отбыть к своему мужу со следующим пароходом?» — вот все, что он соизволил сказать, когда я кончила.

Признаюсь, я была ошеломлена, очень разозлилась и выпалила: «Да, со следующим пароходом».

«Как же я свяжусь с нею?» — спросил он.

Я снова выпалила: «Письмом — через меня».

«А по какому адресу, мадам?»

Тут я ему снова влепила: «Вы ведь сами узнали мой адрес, сэр, — сказала я. — В справочнике по адресу вы узнаете мое имя, если хотите узнать его самостоятельно. Впрочем, вот, пожалуйста, моя карточка».

«Большое спасибо, мадам. Если ваша подруга захочет связаться с мистером Армадэлем, то я тоже дам ей свою карточку».

«Спасибо, сэр».

«Спасибо, мадам».

«До свидания, сэр».

«До свидания, мадам».

Так мы расстались. Я пошла своей дорогой — у меня было свидание на работе, а он пошел своей дорогой — очень поспешно, что уже само по себе подозрительно. Что я не выношу в нем, так это его бессердечность. Господи, помоги тем людям, которые вынуждены посылать за ним в свой смертный час!

Соображение следующее: что же нам делать? Если мы не найдем способ вывести эту старую развалину из игры и скрыться от него, то он может разрушить все для нас в Торп-Эмброзе. Подождите меня, пока я не приду, надеюсь, свободной от головной боли по поводу другого затруднения, которое беспокоит меня сейчас здесь. Надо же так не повезти. Подумайте только, этот пасторишка оставляет свой приход и прибывает в Лондон именно в тот момент, когда мы отозвались на объявление майора Мильроя и можем подвергнуться расспросам буквально на следующей неделе! Я не вынесу этого! Его епископ должен вмешаться.

Преданная вам Мария Ольдершо".

2. "От мисс Гуильт к миссис Ольдершо

(Вест Плейс. 20 июня.)

Моя бедная милая старушка! Плохо же вы знаете мою чувствительную натуру, как вы изволили выразиться! Нисколько не обидевшись, когда вы оставили меня, я села за фортепьяно и, забыв обо всем на свете, играла до тех пор, пока не появился ваш посланный. Ваше письмо невыносимо. Я до изнеможения смеялась, читая его. Надо же придумать столь абсурдную историю, которую вы преподнесли сомерсетширскому священнику! Ничего забавнее я никогда не читала. А ваше интервью с ним на улице! Не смыть нам этого греха. Вот насладилась бы публика, если бы представить все это в виде фарса в каком-либо театре!

К счастью для нас обеих (если перейти к серьезным вещам), ваш посланный оказался довольно расторопным. Он послал наверх узнать, будет ли ответ. Это отвлекло меня от веселья, и у меня хватило ума послать вниз и сказать: «Да».

Какой-то бесцеремонный мужчина, герой книги, которую я когда-то читала, сказал, что никакая женщина не в состоянии держать в голове две мысли одновременно.

Заявляю вам, что вы почти убедили меня в том, что этот мужчина прав. Если вам удалось пробраться незамеченной на ваше рабочее место и если вы подозреваете, что ваш дом, где я сейчас нахожусь, под прицелом соглядатаев, то как же вы собираетесь вернуться сюда и позволить таким образом пастору снова напасть на ваш след? Что за безумие! Оставайтесь там, где вы есть. А когда справитесь со своим затруднением в Пимлико (здесь, конечно же, замешана женщина, ох уж эти женщины!), то потрудитесь, будьте добры, прочесть то, что у меня есть сказать вам о вашем затруднении в Бромптоне.

Во-первых, как вы и предполагали, дом находится под наблюдением.

Через полчаса после того, как вы оставили меня, мою игру на фортепьяно прервали громкие голоса на улице. Я подошла к окну. У дома напротив, где сдаются комнаты, стоял кэб. Какой-то пожилой человек, на вид почтенный прислужник, препирался с кэбманом о гонораре. Другой пожилой человек вышел из дому и остановил их. Затем этот пожилой человек вернулся в дом и осторожно занял свое место у фасадного окна. Вы знаете его, моя драгоценнейшая, несколько часов назад он показал себя беспардонным грубияном и усомнился, что вы говорите ему правду. Не бойтесь, он меня не заметил. Когда он взглянул наверх после того, как перепалка с кэбманом затихла, я уже была за занавеской. Еще один или два раза после этого я подходила к занавеске, и этого оказалось достаточно, чтобы убедиться, что он и его слуга будут, заменяя друг друга, дежурить денно и нощно у окна, чтобы постоянно держать ваш дом в поле зрения. Чтобы пастор догадывался о наших подлинных намерениях, это, конечно, невозможно. Но то, что он твердо уверен, что я замышляю против юного Армадэля что-то недоброе и что вы полностью подтвердили эту его уверенность, так же ясно, как дважды два четыре. И это случилось (как вы справедливо пишете мне) именно в тот момент, когда мы отозвались на объявление и когда в ближайшие несколько дней о нас могут расспрашивать доверенные майора!