Безбилетный пассажир  - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Данелия cтр.№ 46

Последние годы мама по вечерам сидела на кухне, курила и раскладывала карточный пасьянс. Кухонное окно выходило во двор, и я, гуляя перед сном с собакой, поглядывал на светящийся прямоугольник на пятом этаже.

Наверное, самое дорогое мое воспоминание – то светящееся кухонное окно, за которым – мама.

^Мама.

Верико и мама в моем сознании неразлучны. Верико, по существу, моя вторая мать.

В семнадцать лет, окончив гимназию св. Нины в Кутаиси, Верико, не спросив ни у кого разрешения, уехала в Москву, прошла актерский конкурс и ее взяли в Театр Революции к Охлопкову. Через два года вернулась в Тбилиси и стала ведущей актрисой в театре знаменитого грузинского режиссера Константина Марджанишвили.

Из рассказов Чиаурели. Верико не была красавицей, но в ней было столько шарма, что мужчины сходили с ума. Поклонников у нее было очень много, но полюбила она молодого скульптора, обаятельного красавца Михаила Чиаурели. И он в нее влюбился, и оставил ради нее жену и ребенка. Отец Михаила Эдишер, зеленщик, долго не мог простить за это сына. А о Верико он даже слышать не хотел: «Чтобы я никогда в глаза не видел эту шлюху»!

Чиаурели послали на стажировку в Германию. Верико поехала с ним. Из Германии Верико вернулась раньше мужа. Чиаурели купил в Германии подарки родителям и попросил Верико отнести эти подарки его отцу: «Когда он тебя увидит, он меня простит. Вкус у него есть».

Верико надела самое скромное платье, туфли без каблуков, гладко причесалась, на голову накинула платок и пошла к свекру.

Старый Эдишер – в шлепанцах, в сатиновых брюках, заправленных в шерстяные носки и в рубашке навыпуск – сидел во дворике на ступеньках веранды первого этажа и перебирал четки. Верико подошла и поставила перед ним кожаный саквояж с подарками.

^{Верико Анджапаридзе. 40-е годы.}

^{Верико Анджапаридзе и Михаил Чиаурели.}

– Здравствуйте, батоно (уважаемый) Эдишер. Это вам ваш сын Миша прислал из Германии.

– Спасибо. А ты кто?

– Я та самая Верико, батоно Эдишер.

Эдишер внимательно оглядел Верико.

– Да… – он тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю Мишу. Ты такая красивая, такая хорошая… Разве можно в тебя не влюбиться?

Верико засмущалась и, чтобы поменять тему, сказала:

– Батоно Эдишер, здесь вот Миша вам кое-что купил и для мамы – очень красивую шаль.

– Да? Спасибо, милая. Сейчас мы ее позовем… Соня! Соня!

– Что хочешь? – с веранды третьего этажа выглянула мать Чиаурели.

– Иди сюда! Мишина блядь приехала!

…Верико гордилась вся Грузия. Она была величественной и мудрой, как царица. Когда Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев посетил Грузию, встречать его попросили Верико.

Но она была и другой. Простой и заботливой. Если я приходил, а Верико была дома одна, она накрывала на стол, ставила тарелки, несла суп… Мне даже хлеб нарезать не давала:

– Сиди. Я женщина.

Заботилась она обо мне как мать. После желчного перитонита мне была прописана строгая диета. Но когда я приезжал в Тбилиси, естественно, меня все время приглашали в гости. Только просили: «Пусть Верико ничего не знает»! Верико боялись: она очень за мной следила и выдавала виновникам нарушения моей диеты по полной программе: «Гиечка легкомысленный, но вы-то должны понимать, что ему все это вредно»!

(Гиечкой меня звали мама и Верико. А потом – Софико. А сейчас и внук Петька. Он называет котов Афоню и Шкета – Гиечкины коты, а кафе-мороженое на Чистых прудах – Гиечкин ресторан.)

…Верико было под девяносто, но она все еще играла на сцене. Правда, редко. Как-то я прилетел в Тбилиси как раз в день, когда шел спектакль с Верико. Вечером пошел в театр. Прошел через служебный вход. В проходе перед актерскими комнатами меня остановили и показали на невысокого с седыми усиками старичка в широкополой шляпе: «Это твой дядя из Америки». Какой дядя из Америки? У меня родственников за границей нет!

Оказалось, были. Муж одной из бабушкиных сестер, генерал Сокольский, после революции оказался в Америке вместе с сыном Алексом. Алекс там обосновался, стал американцем и сейчас, через семьдесят с лишним лет, приехал в СССР в качестве туриста. С супругой. В самолете, когда летел из Москвы в Тбилиси, рассказал соседу по креслу, грузину, что родился в Грузии и раньше жил в Кутаиси, там даже родственники какие-то остались, Анджапаридзе. Грузин спросил, не родственница ли ему актриса Верико Анджапаридзе. Она тоже из Кутаиси.

– А сколько ей лет?

– Да столько примерно, сколько и вам.

– Быть может, это Верочка, моя кузина. А ее можно найти?

– Можно. Выйдете из самолета и спросите кого угодно, вам любой скажет.

Устроившись в гостинице, Алекс позвонил Верико. Верико сказала, что, конечно, помнит его, но прямо сейчас принять не может: готовится к спектаклю. Пригласила его на спектакль, билет пообещала прислать в гостиницу: «А после спектакля мы поедем ко мне, поужинаем, поговорим…»

И вот Алекс – типичный американец – стоит у прохода из артистической на сцену и ждет, когда появится Верико. С ним жена – высокая, спортивная американка лет под восемьдесят. (Американки всегда выглядят моложе своих лет.) Сначала в проходе появилась молодая актриса.

– Это Верочка? – спросил Алекс.

– Нет.

Вышла костюмерша среднего возраста.

– Это?

– Нет.

Потом вышла Верико. Идет, ни на кого не смотрит – в образе.

– Вот Верико.

– Верочка! – закричал Алекс. – Верочка, это я!

– Здравствуй, Саша. Я вижу… – не останавливаясь, проговорила Верико. – Потом, потом…

– Верочка, мне прислали билеты, спасибо! Сколько я должен?

– Не говори глупости, Саша…

– Нет, ты скажи сколько? У меня есть русские деньги!

– Засунь их себе в жопу, – не выходя из образа, сказала Верико и прошла на сцену.

Алекс захохотал. Перевел жене – та тоже заржала.

– Она и в детстве такая же остроумная была, – радостно объяснил Алекс окружающим.

… А после спектакля Верико устроила банкет, и они с кузеном до утра вспоминали детство…