Безбилетный пассажир  - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Данелия cтр.№ 32

Лейтенант включил рацию и возбужденно сообщил:

– Товарищ подполковник, здесь у нас актер Борис Андреев стоит! Это он по воде ногами лупил! Есть! Ждем! Нет, не отпущу!

Через минуту подъехал газик, оттуда выскочил подполковник:

– Сам Борис Андреев, живой, здесь, на Кильдине! Такой гость! – и лейтенанту – Такой гость, а принять по-человечески не можем, даже нз нет! – И опять Андрееву. – Садитесь, Борис Федорович, поедем к нам, хоть пообедаем!

– Спасибо, мы уже поели.

Лейтенант что-то шепнул подполковнику на ухо.

– О! Идея! Товарищ Андреев, садитесь, поехали! Я вам новую ракетную установку покажу! Самая последняя модель! И он назвал номер и аббревиатуру.

– Спасибо, ребята, как-нибудь в следующий раз, – твердо отказался Андреев.

Мы попрощались и начали спускаться.

– Меньше знаешь, крепче спишь, – сказал Андреев.

В Москве, когда мы с Конецким смотрели отснятый материал, позвал я и Андрея Тарковского, который попался мне в коридоре: он в нашем объединении снимал «Иваново детство». Досмотрели до сцены, как боцман пинает волны.

– Выкинь ты эту муть, – сказал Конецкий. – Гениальные метафоры пусть студенты первого курса ВГИКа снимают.

– Может, ты и прав, – согласился я.

– Ни в коем случае! – воскликнул Тарковский. – Это лучшее из того, что я здесь увидел.

И сцена в фильме осталась. По двум причинам: во-первых, я уже видел материал «Иванова детства» и понял, что Тарковский кое-что в кино понимает. Ну и перед Андреевым было неудобно.

В Мурманске по плану было намечено первой снимать сцену на набережной. Выбрали точку. Красиво – вид на порт, на Кольский залив. Только в кадр попадал грязный покосившийся забор. И я попросил администратора Федорца, чтобы завтра на съемку пригнали автобус – закрыть забор от камеры.

– Не надо, – махнул рукой второй режиссер. – Давай снимем так, нечего их ублажать.

Вторым режиссером на этой картине был Леонид Васильевич Басов, бывший заместитель Нового директора «Мосфильма» – тот самый, который на показе «Сережи» тапочки не разглядел. После того, как его разжаловали из замдиректоров, вкусы у него поменялись.

– Нет, – сказал я. – Потом начнут цепляться, что очерняем действительность. Как вы тогда с этими идиотскими тапочками.

– Человеку свойственно чувство самосохранения, – объяснил Басов. – Раскаленное железо рукой не схватишь, знаешь, что обожжет.

Утром на следующий день приехали на съемку – автобуса нет.

– Не дали, – объяснил Федорец.

– Снимем так, – опять сказал Басов.

– Нет, – уперся я и попросил Басова позвонить Залбштейну. Директором фильма «Путь к причалу» был Дмитрий Иосифович Залбштейн, осанистый пятидесятилетний мужчина с начальственным басом.

Басов из автомата позвонил в гостиницу и сообщил Залбштейну, что здесь в кадре всякая срань, а загородить ее нечем. Поэтому мы будем снимать все как есть и очерним советскую действительность. А виноват будет он, Залбштейн, потому что не обеспечил автобус.

– Не снимайте! – завопил Залбштейн. – Будет автобус.

Минут через сорок приехала милиция, а за ней начали подъезжать автобусы, один за другим. Все прибывают и прибывают. Милиционеры спрашивают, где автобусы расставлять… А потом приехали два БТРа. Из башни одного торчала голова Залбштейна.

После звонка Басова Залбштейн помчался в обком партии к первому секретарю. Секретарша попыталась остановить его, но Залбштейн отодвинул ее и ворвался в кабинет. Там за длинным столом сидело человек двенадцать – шло заседание бюро обкома (первые лица Мурманской области).

– Сидите? Не чешетесь? – заорал Залбштейн. – Хотите, чтобы мы очерняли советскую действительность? Не выйдет! Все партбилеты на стол положите! (Самое страшное наказание для коммуниста.)

Пауза.

– В чем дело? – спросил первый секретарь. – Выражайтесь конкретнее.

Залбштейн выразился конкретно: автобус не дали.

Все облегченно вздохнули и заулыбались.

И тогда к нам отправили автобусы с городских маршрутов. А член бюро обкома командующий военным округом на всякий случай прислал два бронетранспортера, на одном из которых и приехал на съемочную площадку Дмитрий Иосифович Залбштейн.

По сценарию на спасателе есть медведь. У него возникают «конфликты» с юнгой Васькой.

На роль медведя я заочно утвердил гималайскую медведицу Машку. Когда Машка с дрессировщиком приехали в Мурманск, администратор Саша Бродский, в ведении которого находился медведь, привел их ко мне в номер знакомиться.

Первым вошел маленький квадратный Бродский, за ним – унылый мужик в спортивном костюме с надписью на груди «СССР». А следом на двух лапах, виляя попой, вошла «артистка».

– Знакомьтесь, Георгий Николаевич, – представил гостей Бродский. – Это Валерий Иванович, а это Машка.