Сокровище падишаха - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Баскова cтр.№ 55

— Это мой любимый торт, — соврал Горячев: вообще-то он предпочитал «Пражский». Ниночка послала ему слабую улыбку и исчезла. Нонна сыграла вступление и запела романс на слова Тургенева. Сильное лирическое сопрано наполнило комнату. Когда она закончила, мужчина подскочил к певице, как голодный пес за подачкой, и впился в ее руку:

— Вы богиня!

— Правда? — Полякова снова взяла несколько аккордов. — Давайте попробуем вместе, например, какой-нибудь романс. Что вы знаете?

На его счастье, он знал «Я встретил вас».

— Учтите, у меня нет и одной сотой вашего дара, — признался он. — Боюсь, я только испорчу ваше божественное пение.

— Я преподаватель и слышала всякое, — отмахнулась она. — Ну же, давайте вместе.

Она проиграла вступление и запела. Он робко присоединился, стараясь попадать в ноты. На его удивление, старушка осталась довольна.

— Вы талантливее многих моих учеников, — она увидела, что Нина уже поставила чашки и чайник, и встала. — Жаль, что не учились музыке профессионально. Это большое упущение ваших родителей. Ну, пойдемте пить чай, а после снова помузицируем.

Владимир оглянулся в поисках Нины, но не увидел ее. Наверное, она не имела права садиться за стол, если мать не приглашала. Горячев даже не спросил об этой несчастной женщине. Нонна занимала его гораздо больше.

— Какие у вас драгоценности! — Он взял ее руку и поднес к свету. — Это уникальная бижутерия?

Хозяйка скривилась:

— Чтобы я надела стекляшки? Вы в своем уме, дорогой? Нет, все подлинное, досталось мне в наследство от матери-дворянки. Кое-что я купила в нашем ювелирном. Но чтобы бижутерия… Фи… Нет, вы обо мне плохо думаете…

Он не отпускал ее руки, вглядываясь в каждый камешек.

— Какая красота! Это все бриллианты?

— Да, бриллианты, — хозяйка вдруг надула губы. — Я вижу, мои драгоценности интересуют вас больше, чем я.

Он понял, что допустил оплошность, и покраснел.

— Господи, как вы могли такое подумать! — В каждое слово Владимир постарался вложить как можно больше искренности. — Пусть это бриллианты, но ни один не сравнится с вами.

Певица так любила лесть, что не почувствовала фальшивых ноток.

— Ладно, садитесь за стол и расскажите о себе.

В тот вечер они проговорили до полуночи. Разумеется, больше говорила она, а Владимир лишь с благоговением внимал, опомнившись, когда старинные часы с гирькой пробили двенадцать. Он мог сидеть и дольше, однако это было неприлично.

— Огромное спасибо за сегодняшний вечер, — прошептал он в коридоре, прощаясь. — Самый лучший в моей жизни.

Она кокетливо улыбнулась:

— Вы всегда желанный гость в моем доме. Приходите когда захотите.

Вернувшись в гостиницу, Горячев, находясь в блаженном состоянии, вдруг подумал, что тоже мог жить в этой прекрасной квартире. А что? Разве он недостоин? Бросить все к чертовой матери в Запорожье, рвануть в Москву, жениться на старой певице и сделаться наследником ее богатства! Разница в возрасте? Да бог с ней! За границей это не считается преступлением, да и в СССР нет законов, которые запрещали бы подобные браки. Люди будут коситься? Будут ненавидеть, избегать и шептаться по углам, что он женился по расчету? Да наплевать! Ее драгоценности перевесят все. А ее старость ему на руку. Когда Нонна отдаст концы, Владимир продаст золото и станет жить безбедно. Эта мысль понравилась ему, захватила все его существо, и он зачастил в Левшинский, правда, к сожалению, остаться с Нонной наедине больше не пришлось. Ученики приходили постоянно, менялись одни на других, и Горячев, к своему несчастью, отмечал, что старая певица более благоволит к молодым. Себя молодым он мог назвать с некоторой натяжкой. Ему уже перевалило за сорок, а вокруг Нонны вились такие же, как он, охотники за бриллиантами, только моложе и привлекательнее. Горячев загрустил, даже впал в депрессию, но продолжал упорно посещать певицу. Однажды, сидя за столом рядом с Ниной, он услышал, как та тихо произнесла, недоброжелательно глядя на мать:

— Ее век недолог. И тогда я стану наследницей всего этого.

Ельцова даже не произнесла, а прошептала крамольные слова, испуганно посмотрев на Владимира (получалось, она высказала вслух то, что таила в душе), однако мужчина впервые с интересом взглянул на эту женщину, которую прежде просто не замечал. Она была тенью великой матери — и только. Немного поразмыслив, он решил, что Ниночка права. Сколько еще осталось этой старушенции? Пусть она молодится, пусть следит за своим драгоценным здоровьем, но лекарство от старости еще не придумали, а посему ее век действительно недолог. И тогда, если ему повезет и он правильно все рассчитает, можно будет жениться на наивной дурочке Ельцовой, а потом потихоньку прибрать к рукам все драгоценности и стать хозяином не распашонки в Запорожье, а элитной квартиры в Левшинском. Горячев долго размышлял, как подступиться к старой деве, чтобы она ответила на его чувства, а приемная мать не рассердилась на них обоих и дала свое родительское благословение. Однажды он пришел к Нине с огромным букетом роз и начал с порога, не давая ей опомниться:

— Ниночка, я безумно люблю вас! Будьте моей женой!

Нонны не было дома, но бедная женщина все равно опешила и смутилась:

— Да в своем ли вы уме, Владимир Николаевич? Вы перепутали меня с матерью. Проходите в гостиную, она скоро придет.

— Мне не нужна ваша мать, я к вам, дорогая, — он театрально упал на одно колено. — К Нонне Борисовне я подбирался только для того, чтобы быть ближе к вам. Прошу вас, составьте счастье моей жизни.

Мужчина бросился обнимать ее, это было театрально, неправдоподобно, пошло, но Ельцова сдалась. Она позволила затащить себя в спальню… Так началось это нелепое ухаживание за женщиной, к которой он не чувствовал ничего, кроме отвращения. Во время визитов в Москву он обычно ссылался на срочные дела и не шибко радовал ее своими посещениями, даже когда старая певица умерла и некому стало наблюдать за ними. Однако со свадьбой все же следовало поспешить, не то — упаси боже — его невеста найдет себе другого. Половина поклонников Нонны, таких же охотников за бриллиантами, как и он, перекочевала в стан Ельцовой. Горячев с тоской думал, что теперь она заказывала музыку и могла в одну минуту прервать их отношения. В тот роковой день он выгреб из копилки все сбережения и побежал в ювелирный, чтобы купить кольца. Но Нина не обрадовалась такому повороту событий.

— Мне кажется, мы слишком торопимся, — сказала она. — Давай подождем.

Он скривился, чувствуя, что добыча уходит из рук.

— Подождем чего?

Она пожала плечами:

— Не знаю, чего и сколько. Понимаешь, Володя, я не ощущаю от тебя тепла. Ты ведешь себя со мной так, будто я тебе не совсем приятна, и в то же время делаешь предложение. Неужели все из-за Нонниных побрякушек?