Медикус и пропавшие танцовщицы - читать онлайн книгу. Автор: Рут Дауни cтр.№ 62

— Это британская кухня, хозяин, — осмелилась вымолвить Тилла.

— О боги! Даже странно, что при такой еде и погоде ваш народ ещё сохраняет волю к жизни. — Он протянул ей несколько монет и сказал: — У меня нет времени заниматься этим. Сходи и купи на ужин пару готовых пирогов. Но только не в британской лавке. Поняла? — И с этими словами он вышел из дома, сжимая в одной руке сумку, а в другой — яблоко.

Она вернулась в спальню и твёрдо решила, что следующую ночь проведёт спокойно. Взяла метлу, выгребла палкой из-под кровати гору грязной одежды. Обнаружила среди тряпок покрытую застывшим жиром тарелку с остатками пищи, на которых виднелись вмятины от крохотных зубов, а также две чашки, в которых проросла пушистая зеленоватая плесень. Затем она нагнулась и начала тыкать ручкой метлы в нечто напоминающее старый льняной чепрак, застрявший в дальнем углу под буфетом. Ничего не получалось. Тогда она протолкнула метлу ещё дальше, подцепила чепрак и начала протаскивать его между ножками буфета. Подошла собака, стала принюхиваться. Двое щенков тоже прибежали посмотреть, что происходит. Некогда красный, а теперь полинявший, оранжевый на сгибах старый чепрак отказывался вылезать из-под буфета, вместо него она вытащила целый ком серого пуха, пыли и чёрного мышиного помёта.

Как можно жить в такой грязи? Вычистив этот угол, она ещё раз прошлась по полу, затем заткнула все щели в тех местах, где разошлись половицы или виднелись дырки, прогрызенные неутомимым мышиным племенем.

После этого она занялась сложенным в несколько раз выцветшим куском ткани, который торчал из-под буфета. Пыталась метлой разогнуть его края, но они не поддавались. Тогда она взобралась на кровать, нагнулась и начала толкать его метлой уже под другим углом, вкладывая в толчки всю свою силу и вес. Сегодня, если удастся заманить в спальню собаку и забить щель под дверью, чтобы не мешал свет, есть шанс наконец-то выспаться хорошенько.

Всё произошло так быстро, что толком разглядеть не получилось. Собака молнией метнулась под буфет, палка от метлы дрогнула в руке, скатанный кусок ткани развернулся. Из этого гнезда выскочили крохотные серые комочки — и так и прыснули в разные стороны. Метла с грохотом упала на пол. Щенки заверещали. Тилла закрыла рот ладошкой, чтобы приглушить отчаянные крики.

* * *

Узкий проход между домами был безлюден. Тилла повернула ключ в замке, подёргала дверь, проверяя, надёжно ли та заперта. Надёжно. Теперь она в безопасности. Прочь из этого ужасного дома! Сердце перестало биться как бешеное, дыхание немного выровнялось. Здесь, на улице, за стенами форта сияло солнце, а свежий бриз приносил с собой запах моря. Над головой парила, накреняясь, белая чайка, издавая пронзительные крики. Откуда-то издалека доносился стук железа по железу — это кузнец был занят своей работой. Она привязала ключ к поясу, как и подобает хорошей хозяйке, подняла с земли пустую корзину для покупок, повесила её на перебинтованную руку. Затем надела петлю собачьего поводка на здоровую руку, немного сдвинула её к локтю. И вот, крепко сжимая поводок в руке, она набрала полную грудь свежего воздуха и огляделась по сторонам.

Дом стоял немного на отшибе, в конце продолговатого поросшего сорняками участка, отделяющего госпиталь от ближайших казарм. Места, где виднелись развалины старых снесённых домов, буйно поросли крапивой. Крапива — хорошая штука, полезная, пусть даже и лету конец. На чёрном обгорелом клочке земли — очевидно, месте старого пожара — выросла целая клумба из чертополоха, крестовника и колокольчиков, виднелись там и пучки какой-то травы с широкими тёмно-зелёными листьями. Посреди посыпанной гравием аллеи, что проходила мимо двери в дом, виднелось ещё одно тёмное пятно.

Остатки костра или недавнего пожара? Наверное, подумала Тилла, всё это как-то связано со следами гари на стенах и противным устойчивым запахом дыма, что царит в доме медикуса.

Поводок натянулся. Собака стремилась вырваться на открытое пространство, затем вдруг присела и внесла свой вклад в коллекцию помёта, что был разбросан вокруг. Тилла брезгливо поморщилась и решила, что собирать крапиву здесь не стоит.

Справа, в конце прохода, виднелась широкая улица с булыжной мостовой, она проходила параллельно высокой внешней стене форта. С верхней части стены внезапно сорвалась и взлетела с карканьем встревоженная чем-то ворона. Появились двое часовых, они шли по узкой каменной дорожке, проложенной в верхней части стены. Прошли и, похоже, вовсе не заметили её.

Тут вдруг Тилла подумала, что она — единственная в семье, кому довелось побывать внутри римского форта. Затем при мысли о пропуске, что висел в кожаном кошельке на поясе, вдруг почувствовала неуверенность и тревогу. Вошла в доверие к легионерам — это не делает ей чести. И за более безобидные проступки людям перерезали горло. Тем не менее медикус значительно облегчил ей задачу — сбежать отсюда ничего не стоит! Должно быть, это богиня постаралась, услышала её молитвы. Она оказалась куда сильнее и мудрее всех этих римских богов, хотя и отворачивалась на протяжении столь долгого времени от её рода. Богиня помогала ей бежать. Тилла помнила слова Хлои. Она, единственная из всех, поведала ей то немногое, что знали девушки о смерти Софии. Тилла не станет повторять ошибку несчастной. Что же касается истории с Эйселиной... тут всё покрыто мраком. Но богиня знает, должна знать. Богиня её защитит.

Тилла плотно сжала губы и даже разрешила себе немного пожалеть медикуса, совершенно бессильного перед волей той, которая отвечает на её молитвы. Медикус обращался с Тиллой хорошо. И она служила ему с тем усердием, на которое только была способна. За несколько дней, что она находилась у него, Тилла сделала всё, что в её силах, чтобы как-то оживить и привести в порядок это ужасное жалкое жилище. Правда, готовить она так и не научилась.

На третий день отсутствия Валенса утро началось с музыкального сопровождения. Виной тому была погода. Любой проходящий через форт на рассвете мог насладиться звуками ливня, барабанящего по крышам, шумом воды, хлещущей из водосточных труб, звонкой песней ручейков, что бежали по канавам, хлюпаньем влаги под ногами. В госпитале «концерт» состоял из переклички многочисленных протечек, вода появлялась и текла в самых неожиданных местах и с разной скоростью, и шум её время от времени акцентировался звонким «пинг» там, где служащие успевали подставить металлические тазики, потому как вёдер уже не хватало. Дождь начался с первыми проблесками рассвета, и Русу это было известно лучше, чем кому бы то ни было, потому что вызвали его на работу ещё затемно. Повсюду пахло сырой шерстью — это одеяла вывесили на просушку. Помимо безрадостного настроения сотрудников угнетала мысль о том, что запланированную модернизацию госпиталя в очередной раз придётся отсрочить ещё как минимум на день из-за погоды и по той причине, что работы в термах ещё не закончились. Даже Приск со всей своей властью и напором был, похоже, бессилен: потолок в его кабинете не просыхал.

Рус с мрачной решимостью диктовал Альбану примечания и рекомендации, но тут заглянул дежурный и объявил, что к доктору посетитель. И настроение Руса ничуть не улучшилось, когда он увидел, что посетителем этим является не кто иной, как знакомый офицер из гарнизона надзора над провинциями. Он пришёл спросить, нельзя ли на время позаимствовать охотничьи силки Валенса.