Медикус и пропавшие танцовщицы - читать онлайн книгу. Автор: Рут Дауни cтр.№ 24

Рус почесал за ухом.

— А что, если офицер Приск увидит что-нибудь, что вынесено из других комнат, у меня? Вы скажете ему, что я это поставил?

— Да, господин... — Сторож колебался.

— И что дальше?

— В общем, мы тут подумали, господин, что прежде всего офицер Приск спросит, кто вам помогал поставить это сюда. Если, конечно, будет что ставить. Ну и тогда люди, которые просто хотели помочь, могут иметь неприятности, господин.

Рус тоже взглянул на молодых солдат, убедился, что те, по крайней мере, усердно притворяются, что не слышат всего этого.

— Займусь этим позже, — сказал он и обернулся к санитару. — Кто там у нас следующий? Заводи.

Следующим оказался пациент, прижимавший окровавленную тряпку к глазу. Рус покосился на практикантов и улыбнулся. Этот больной отвлечёт их от размышлений о том, что в госпитале явно творится что-то неладное. Вид пациента мог испугать кого угодно.

Надо сказать, пациент не обманул его ожиданий. И к тому времени, когда Рус отправил его на носилках в операционную — готовить к операции, — один из солдат успел хлопнуться в обморок, а двое других выглядели так, будто вот-вот присоединятся к нему, лежащему на полу. Рус проследил за тем, как они приводят в чувство своего товарища, а затем прочёл краткую лекцию на тему того, как важно не пугать пациентов.

Следующим вошёл бледный молодой солдат с жалобами на острую боль в нижней правой части живота. И вскоре вышел, сжимая в руке рецепт. Только бы не камни в почках, подумал Рус. Лечить их страшно трудно и хлопотно, а хирургической операции в подобных случаях он боялся не меньше, чем сами пациенты. Нет, всё, конечно, в руках богов, жизнь человека, болезнь и выздоровление, но сколько бы он ни старался, всю вину в случае неудачи всегда свалят на врача.

И вот на скамейке «срочников» остался всего один пациент, несчастный имел неосторожность наступить на гвоздь. Событие не из приятных, он, разумеется, страдал, испытывал боль. Но это был тот самый случай, когда студентам можно было доставить маленькое удовольствие и поручить обработку и перевязку раны.

— Вы тут заканчивайте, — сказал им Рус, — я вернусь через минуту. Но чтобы все подробно записали! — С этими словами он вышел из комнаты.

* * *

Неизбежное появление офицера Приска, похоже, возымело на штат то же действие, что производит на муравейник приближение лесного пожара. Рус с удивлением увидел, что работников в госпитале куда как больше, чем он предполагал. Откуда все они вдруг повылезали, так и осталось неясным. Повылезали — и так и носились вокруг с одеялами, бинтами, утками и мётлами.

В палате девушки было тихо. Она сидела, уткнувшись подбородком в колени, и, по всей видимости, прислушивалась к звукам бурной деятельности, что вдруг обуяла больницу. Рус выглянул в сад за окном. Какой-то мужчина подрезал траву, другой ползал на коленях вокруг клумбы и выдёргивал сорняки.

— Мне нужно перевести тебя отсюда, — сказал Рус и по привычке обглядел комнату, проверяя, собраны ли пожитки. Только потом он вспомнил, что никаких личных вещей у девушки при себе не было. Даже лохмотья, в которых её сюда доставили, уже успели сжечь.

У окна валялась расчёска. Он поднял её. Она что же, выбросить её хотела?.. Потом покосился на её волосы и понял, что в борьбе с ними расчёска потеряла несколько зубьев.

Он нагнулся, обхватил одной рукой девушку за плечи, другую завёл под колени. С какой-то особой остротой он вдруг ощутил, что под туникой из грубой шерсти на ней ничего нет. Придётся в ближайшее время заняться поисками одежды.

— Давай, поднимайся!

До чего же лёгкая, практически невесомая. Как и тогда, когда он вносил её сюда. Спутанные волосы щекотали ему щёку.

Остаётся надеяться, что насчёт вшей он ошибался. Носком сандалии он приотворил дверь, выглянул в коридор, затем вышел. И тут же свернул за угол, стараясь никому не попадаться на глаза.

Здание госпиталя образовывало большой квадрат вокруг внутреннего двора с садом, по одну сторону располагалась длинная приёмная и смотровые с операционными, остальные три стороны были заняты палатами и прочими помещениями. Чтобы сократить путь, придётся свернуть направо и пройти к приёмной. А уже там можно удрать через боковую дверцу рядом с термами, которая наверняка не заперта, поскольку в дневное время персонал так и шныряет туда-сюда.

Он прошёл по коридору примерно футов двадцать, как вдруг в отдалении послышался чей-то незнакомый голос. Властный, начальственный, он становился всё громче, по мере того как владелец его приближался.

Тогда Рус нырнул в другой боковой коридор, вдоль него тянулись двери в палаты. А голос меж тем стал ещё громче:

— И убрать здесь всё и вычистить немедленно!

— Слушаюсь, господин.

— А за эти палаты, — объявил всё тот же начальственный голос — Русу показалось, что прозвучал он у него над самым ухом, — ты у нас отвечаешь, Фест Юний!

Секунду спустя Рус вышел из одной из палат и притворил за собой дверь. Тиллы при нём уже не было. При виде его высокий худой офицер с неожиданно старческим, контрастирующим с чёрными густыми волосами лицом резко остановился в дверях комнаты напротив.

Рус ещё раз проверил, плотно ли закрыл за собой дверь, потом сказал:

— Офицер Приск, я правильно понимаю?

— Правильно, — ответил худой господин и слегка склонил голову. Санитар, стоявший рядом с ним, так и окаменел.

— Новый хирург, — представился Рус.

— А, доброе утро, доктор. Добро пожаловать к нам в госпиталь. Я ваш начальник. Вот, проводим ежедневный обход всех палат и помещений, так что если вам что-нибудь нужно...

Рус указал пальцем на дверь у себя за спиной.

— Не могли бы вы оставить эту палату на потом? Там у меня один ветеран, только что уснул, не хотелось бы беспокоить.

На лице Приска промелькнуло нечто, напоминающее выражение лёгкого неудовольствия. Но он тут же взял себя в руки, снова наклонился к Русу, почти задевая прядью волос его лицо, и пробормотал:

— Конечно.

* * *

Вернувшись в палату, Рус поднял девушку с краешка кровати, на который посадил. Старый центурион проснулся. Глаза его были расширены, грудь вздымалась в усилиях набрать побольше воздуха и заговорить.

— Ошибся палатой, — сказал Рус. — Прошу простить за беспокойство.

Ветеран открыл рот.

— Вам нельзя говорить, не рекомендую, — торопливо произнёс Рус. — Хотите, чтобы я позвонил в колокольчик?

Ветеран отрицательно помотал головой.

— Позже к вам загляну.

Старику явно стало значительно хуже. Рус оставил дверь его палаты открытой, чтобы санитары могли услышать звонок, и, уже выходя, вдруг услышал за спиной сиплый голос: