Почти нормальная семья - читать онлайн книгу. Автор: Маттиас Эдвардссон cтр.№ 15

Мы с Ульрикой сидели, вцепившись друг в друга. Наша девочка находилась в пяти метрах от нас, а мы не могли даже дотронуться до нее.

Прокурор вошла на высоких каблуках, заранее возвестивших о ее приближении по всему коридору. Упругие шаги, дорогая одежда, позвякивающие украшения на шее и запястьях, типичное тело гимнастки: невысокая, стройная, тренированная, ноги колесом. На ней были очки в прямоугольной оправе, а волосы на голове аккуратно прилизаны, ни один волосок не выбивался. Разложив свои бумаги на столе в три большие стопки, она поправила их, сверкнув рубиновыми ногтями, и пожала руку Блумбергу и Стелле.

Не успел я сообразить, что суд начался, как председательствующий принял решение, что заседание будет закрытым, и охранник сообщил, что мы с Ульрикой должны удалиться.

– Это моя дочь! – крикнул я ему в лицо.

Охранник изумленно покосился на мой пасторский воротничок.

Любить – самая трудная задача для человека. Понимал ли Иисус, о чем он просит, когда призывал нас возлюбить ближнего своего, как самого себя?

Можно ли продолжать любить убийцу?

Пока я снова сидел в ожидании у дверей зала суда, во мне стала крепнуть одна мысль. Она возникала и ранее, но только теперь я позволил себе остановиться на ней. Мысль о том, что Стелла может быть виновна.

Пятна на блузке. Конечно, это могло быть все, что угодно. Но почему никто не видел Стеллу? Кто-нибудь, кто мог бы подтвердить, где она была и что делала. Несколько часов в пятницу вечером оказались провалом, пустотой. Чем она занималась в это время?

Не раз сидел я перед жуткими убийцами, обещая им безусловную любовь Господа. Человеческая любовь – нечто иное. Мне вспомнились слова апостола Павла о том, что любовь сорадуется истине, все покрывает, всему верит, все переносит.

Ради семьи. Вот о чем я подумал в тот момент. Я должен сделать все ради своей семьи. Слишком часто я терпел неудачу в своих стараниях быть лучшим в мире мужем и отцом. Теперь мне выпал шанс все исправить и искупить.

Когда вновь открылись двери зала заседаний, тело мое так отяжелело, что Ульрике пришлось помочь мне встать и войти туда. Перед нами сидела Стелла, уронив голову в ладони.

Мы с Ульрикой вцепились друг в друга, как два утопающих в бурном море.

Дверь за нашими спинами захлопнулась, и судья обвел взглядом помещение:

– Стелла Сандель на основании представленных улик подозревается в убийстве.

Ни один родитель никогда не поверит, что ему когда-либо доведется услышать имя своего ребенка в подобной ситуации. Никто, когда-то державший ребенка на руках, видевший, как тот дрыгает крошечными ножками и радостно гулит, не может представить себе ничего подобного. Это происходит с кем-то другим. Не с нами.

Крепко сжав руку Ульрики, я думал, что мы совсем не такие. У нас нет проблем с зависимостью, мы люди с высшим образованием и высокими доходами. У нас прекрасное здоровье – как физическое, так и психическое. Мы не какая-нибудь проблемная семья из дальних пригородов с социальными и экономическими проблемами.

Мы – самая обычная семья. Мы не должны сидеть здесь. И тем не менее мы здесь.

После заседания суда мы с Ульрикой в полном молчании ожидали Блумберга в конторе. Я вставал, снова садился и снова вскакивал. Подходил к окну и вздыхал.

– Где он?

Ульрика сидела неподвижно, уставившись в стену.

– Когда нам дадут поговорить со Стеллой? – спросил я. – Это бесчеловечно – держать ее в полной изоляции.

– Так это и делается, – ответила Ульрика. – Пока идет следствие, она будет в изоляторе.

Наконец появился Блумберг. Его щеки, напоминавшие два апельсина, теперь казались еще краснее. Он говорил возбужденно, взахлеб, словно взволнованный персонаж из мультика.

– Я поручил всем своим людям проверить Кристофера Ольсена. Выяснилось, что у него тоже есть труп в шкафу – уж извините за это выражение, – и даже не один.

Извинять его мне не хотелось, но сказанное меня слишком заинтриговало, и я промолчал, желая услышать продолжение.

– Рассказывай!

– Будучи бизнесменом, легко наживаешь себе врагов, – сказал Блумберг. – Но в случае с Ольсеном это не просто враги. Похоже, он вступил в конфликт с поляками, у которых список прежних судимостей нескончаем, словно проповедь.

Я состроил скептическую гримасу. Уж слишком все это смахивало на плохой полицейский сериал.

– Весной Ольсен прикупил недвижимость. А поляки держат на первом этаже пиццерию, от которой он мечтает отделаться. Думаю, такое соседство не очень хорошо сказывается на ценах за жилье.

– Но способ не указывает на мафиозное убийство, – возразила Ульрика.

– Кто говорит о мафии? Я упомянул лишь о польских держателях пиццерии. Но дальше будет еще интереснее.

Мне вся эта ситуация все меньше нравилась. В моем представлении расследованием убийства занимается полиция, а не адвокат. Кроме того, как-то некрасиво в чем-то подозревать жертву преступления.

– Всего полгода назад на Кристофера Ольсена было подано заявление в полицию по поводу многократных избиений и изнасилований. Было начато предварительное следствие, но через пару месяцев прокурор решил закрыть его за недостатком доказательств.

Блумберг сделал театральную паузу, окинув нас взглядом:

– Заявление подала бывшая сожительница Ольсена, прожившая с ним три года. По ее словам, Кристофер – насильник и жестокий тиран, загубивший ее жизнь.

Ульрика изменилась в лице:

– Стало быть, ей не удалось ничего доказать?

– Нет, – сказал Блумберг.

– Ее наверняка переполняет жажда мести.

Блумберг кивнул.

Ульрика повернулась ко мне:

– Ты понимаешь, что это значит?

План Блумберга состоял в том, чтобы представить альтернативного подозреваемого и вызвать обоснованные сомнения в виновности Стеллы. Польские владельцы пиццерии были первым вариантом, но бывшая сожительница Ольсена оказалась куда более подходящей кандидатурой.

– Но она, возможно, не имеет ко всему этому никакого отношения, – сказал я Ульрике, когда мы сидели ночью на диване, не в силах уснуть. – Разве не лучше будет предоставить это полиции?

Она взглянула на меня как на глупого пастора:

– Именно этим и занимаются адвокаты.

– Но разве не достаточно будет доказать, что Стелла невиновна? Представь себе, что другой человек попадет в трудную ситуацию. Ее избивали, насиловали, а теперь…

Ульрика резко поднялась:

– Мы говорим о Стелле! Наша дочь сидит в следственном изоляторе!

Само собой, она права. Нет задачи важнее, чем как можно скорее вызволить Стеллу. Допив виски, я встал и подошел к камину. Когда я открыл стеклянную дверцу, жар ударил мне в лицо, и я вынужден был подождать пару минут, прежде чем засунуть в камин кочергу, так что пепел полетел во все стороны и облако дыма поднялось над моей головой.