Буря мечей - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Мартин cтр.№ 146

— Он прятался под лестницей, ведущей в подвал, — откашливаясь, сказал Джек.

— Да это же Утт, — заулыбался Торос.

— Септон Утт. Божий человек.

— Какому богу нужны такие служители? — громыхнул Лим.

— О да, я согрешил, тяжко согрешил, — заныл септон. — Прости меня, Отец. Я великий грешник.

Арья помнила септона Утта по Харренхоллу. Шагвелл-Дурак говорил, что тот всегда плачет и молится о прощении, убивая очередного мальчика. Иногда он даже просил других Скоморохов бить его плетьми. Они все находили это очень забавным.

Лорд Берик вернул меч в ножны, погасив пламя.

— Окажите умирающим последнюю милость, а остальных свяжите по рукам и ногам для суда, — приказал он.

Суд был скорым. Разбойники свидетельствовали о делах Бравых Ребят: о разоренных городах и деревнях, сожженных полях, поруганных и убитых женщинах, подвергнутых мукам и увечью мужчинах. Упоминалось и о мальчиках, убитых септоном Уттом, а он все это время плакал и молился.

— Я слабый тростник, — сказал он лорду Берику. — Я молю Воина о силе, но боги создали меня слабым. Сжальтесь же надо мной. Эти милые мальчики… я совсем не хотел обижать их…

Вскоре он, голый, в чем мать родила, закачался на высоком вязе, и все прочие Бравые Ребята поодиночке последовали за ним. Некоторые из них боролись и брыкались, когда им накидывали петлю на шею. Один арбалетчик кричал с сильным мирийским акцентом: «Я солдат, я солдат», другой обещал показать, где спрятано золото, третий расписывал, какой хороший разбойник из него выйдет. Но всех их раздели и вздернули, одного за другим. Том Семиструнный играл им погребальный мотив на своей арфе, а Торос призывал Владыку Света послать их души в адский огонь до конца времен.

Скоморошье дерево, думала Арья, глядя, как они болтаются — белые при тускло-красном зареве горящего септрия. Вороны уже слетались на мертвечину. Они перекликались между собой, и Арье было любопытно, о чем они говорят. Септона Утта она боялась не так, как Роржа, Кусаку и некоторых других, оставшихся в Харренхолле, но все равно радовалась, что его повесили. Надо им было и Пса повесить тоже или отрубить ему руку. Вместо этого разбойники, к ее возмущению, перевязали Сандору Клигану ожоги, вернули ему меч, коня и доспехи и выпустили на волю в нескольких милях от полого холма. Только его золото они забрали себе.

Стены септрия рухнули в реве огня и клубах дыма. Восемь бурых братьев взирали на это с покорностью. Только они и остались из всей братии, объяснил старейший из них. На шее у него висел железный молоточек, указывающий, что он поклоняется Кузнецу.

— До войны нас было сорок четыре человека, и наш септрий процветал. Мы держали дюжину коров и быка, сотню ульев, обрабатывали виноградник и яблоневый сад. Но львы забрали у нас все вино, молоко и мед, зарезали коров и сожгли виноградник. А после этого нашим гостям и счету не стало. Этот ложный септон был последним. Один оказался настоящим чудовищем… мы отдали ему все наше серебро, но он думал, что у нас где-то спрятано золото, и его люди убивали нас одного за другим, чтобы заставить старца заговорить.

— Как же вам восьмерым удалось выжить? — спросил Энги.

— Это моя вина, — сказал старик с молоточком. — Мне очень стыдно. Когда пришел мой черед умирать, я рассказал им, где спрятано золото.

— Брат мой, — сказал Торос, — тебе должно быть стыдно только за то, что ты не сказал этого сразу.

На ночь разбойники устроились в пивоварне у речки. У хозяев под полом конюшни сохранился запас съестного, и они все вместе поужинали овсяным хлебом, луком и жидким капустным супом с легким привкусом чеснока. Арья нашла в своей миске кусочек морковки и сочла, что ей повезло. Братья не спрашивали у разбойников, как кого зовут. Наверно, они и так это знали. У лорда Берика на панцире, щите и плаще изображена молния, на Торосе сохранились лохмотья красных одежд. Один из монахов, молодой послушник, имел смелость попросить красного жреца не молиться своему ложному богу, пока он находится под их кровом.

— Ты это брось, — сказал Лим. — Он и наш бог тоже, а вы нам обязаны своей разнесчастной жизнью. И какой же он ложный? Ваш Кузнец чинит сломанные мечи, но сможет ли он починить человека?

— Перестань, Лим, — одернул его лорд Берик. — Пока мы у них, будем соблюдать их правила.

— Если мы пропустим пару молитв, солнце светить не перестанет, — согласился Торос. — Уж я-то знаю.

Лорд Берик ничего не ел. Арья ни разу не видела, как он ест, но иногда он выпивал чашу вина. Казалось, что он и не спит никогда. Его единственный глаз часто закрывался, словно от усталости, но стоило с ним заговорить, и глаз тут же распахивался опять. Он никогда не снимал своего потрепанного черного плаща и помятого панциря с облупленной эмалевой молнией. Тусклая черная сталь скрывала страшную рану, которую нанес ему Клиган, а толстый шерстяной шарф — темную борозду на шее. Но ничто не могло скрыть его проломленного виска, и красной ямы на месте глаза, и выступающих под кожей лица черепных костей.

Арья смотрела на него с опаской, припоминая все истории, слышанные ею в Харренхолле. Лорд Берик, словно почувствовав ее страх, повернул голову и поманил Арью к себе.

— Ты боишься меня, дитя?

— Нет. — Арья прикусила губу. — Только… я думала, что Пес вас убил, а…

— Рана была серьезная, — вставил Лим. — Очень серьезная, но Торос исцелил ее. Свет еще не видел лучшего целителя.

Лорд Берик странно посмотрел на Лима своим одиноким глазом.

— Это верно, не видел, — устало согласился он. — Мне сдается, Лим, что караулы пора сменить. Займись этим, будь так добр.

— Да, милорд. — И Лим вышел, мотнув своим желтым плащом.

— Даже храбрые люди притворяются порой слепыми, боясь что-то увидеть, — сказал лорд Берик. — Торос, сколько раз ты возвращал меня назад?

— Это Рглор возвращает вас назад, милорд, — склонил голову жрец. — Владыка Света. Я всего лишь его орудие.

— И все-таки, сколько?

— Шесть, — неохотно ответил Торос. — И с каждым разом это все труднее. Вы совсем не бережетесь, милорд. Неужто смерть так сладка?

— Сладка? Нет, дружище. Ничего сладостного в ней нет.

— Тогда не ищите ее. Лорд Тайвин командует сражениями из задних рядов, и лорд Станнис тоже. Последуйте их мудрому примеру. Седьмая смерть может стать концом для нас обоих.

Лорд Берик потрогал вдавленный висок над левым ухом.

— Вот здесь сир Бартон Кракехолл проломил мне шлем и голову своей палицей. — Он размотал шарф на шее. — А это знак, который оставил на мне мантикор у Бурливого водопада. Он схватил бедного пасечника с женой, думая, что они мои люди, и распустил повсюду слух, что повесит их, если я сам к нему не явлюсь. Я пришел, но он все равно их повесил, а меня вздернул между ними. — Он потрогал яму на месте глаза. — Здесь Гора пробил кинжалом забрало моего шлема. — Усталая улыбка тронула его губы. — Я уже трижды умирал от рук дома Клиганов — пора бы извлечь из этого урок.