Пустая - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шагаева cтр.№ 52

Не помню, как оказался на улице, я ничего вокруг не видел, только очень бледное лицо Виталины. Я осматривал ее как ненормальный, пытаясь уловить дыхание. Хоть какие-то признаки жизни. Они занесли ее в скорую, подключая к каким-то аппаратам. Когда я захотел сесть в машину, парень грубо меня отстранил, схватив за пиджак. Я был готов сломать эту руку, которая не пускала меня к Виталине. Отшвырнул парня от себя и ворвался в чертову скорую.

— Вы кто? Вы родственник девушки? — нервно спросила меня женщина, что-то записывая в бумагах.

— Я ее… — сглотнул, зная, что если скажу, что я просто ее знакомый меня не оставят с ней ни в скорой, ни в больнице. — Я ее муж, — уверенно произнес я, и машина спешно тронулась с места, вновь с режущим слух звуком сирены.

— Ну что же Вы допустили тогда, чтобы Ваша жена порезала себе вены? — с едким осуждением спросила меня женщина. А я вновь посмотрел на ее кровоточащие стянутые запястья, и меня затошнило от самого себя. Я считал эти обвинения правильными. Я не знаю, что заставило Виталину захотеть лишить себя жизни, от чего она решилась на такой ужасающий поступок, но я был виновен в том, что оставил ее одну на этот месяц, устав от борьбы. Я должен был пытаться снова и снова, сделать сотни, тысячи попыток сблизится, но достучаться до нее. Тем более, что моя девочка тоже меня любит. Я должен был пробить эту стену, но не допустить того, что сейчас произошло.

Приборы пищат, на полной скорости машину скорой помощи трясет и подбрасывает на разбитой дороге. Смотрю на Виталину, и в моей голове она кажется мне не живой, поднимаю взгляд к приборам, которые убеждают меня в обратном. Хочется взять ее за руку и отдать моей девочке все свое тепло, потому что мне кажется, что ей ужасно холодно. Тяну к ней руку, но тут же одергиваю себя, боясь прикоснуться к ее израненным рукам и причинить боль. Из груди рвется болезненный крик, вынуждающий меня кусать собственные губы.

— Кая группа крови у Вашей жены? — спрашивает меня женщина.

— Не знаю, — что я мог сказать, когда действительно ничего про нее не знаю. Я бы и рад узнать про нее все вплоть до мелочей, только она не позволила мне этого сделать. Женщина недовольно хмыкает, начиная проводить какие-то манипуляции. Хочется взять моего котенка на руки, прижать к себе, согреть, отдавая ей все свои жизненные силы до последней капли, но я сейчас бессилен и вся моя надежда на вот эту недовольную женщину.

— Держись, котенок, прошу тебя, моя девочка. Ты же сильная, не оставляй меня. Не сбегай так далеко, что я не смогу тебя найти, останься со мной, — повторяю эти слова словно молитву, тихо, беззвучно шепча, смотрю на Виталину. Дальше все проходит в какой-то прострации, в густом липком тумане. Мы почти подъезжаем в больнице, как один из приборов начинает сильно пищать, разрывая мое сердце к чертовой матери. Женщина начинает суетиться, быстро наполняя шприц каким-то лекарством. А безжизненная Виталина вдруг начинает очень глубоко дышать, словно бессознательно задыхается.

— Что происходит? — спрашиваю я, резко соскакивая с места, чувствуя, как по телу проходит озноб. Но мне никто не отвечает. В голове раздается жуткий гул, больше похожий на скрип. Никогда в жизни не чувствовал себя настолько беспомощным. А сейчас мне казалось, что земля уходит из-под ног, все с треском рушится и я ничего не могу с этим поделать. Меня накрывает болью, отчаянием, какой-то кромешной тьмой и страшной мукой. Я впервые до ужаса, проносящегося холодным потом по телу, боюсь потерять свою женщину.

* * *

Я не знаю, сколько прошло часов с тех пор, как мою малышку забрали в один из десятков больничных помещений, не пуская меня к ней. Я метался по чертовым коридорам, похожим на лабиринт, и бился головой об стены в ожидании, когда ко мне хоть кто-то выйдет и скажет, что с моей девочкой. Даже когда я успокаивался и опускался на больничные стулья, душа внутри меня металась и задыхалась. За это время я испытал тысячи эмоций, от жгучей ненависти к самому себе, до полного отчаяния. Меня мучил только один вопрос. Почему?! Почему она это сделала?! От чего молодая, красивая девушка решила лишить себя жизни?! Но она пыталась это сделать не в первый раз. У моей девочки давно болит душа, и это был рецидив.

Я был готов молиться кому угодно. Богу, дьяволу, лишь бы с Виталиной было все хорошо. В какой-то момент дверь скрипнула, и ко мне вышел лысый пожилой мужчина. Он спокойно с усталым видом хотел пройти мимо меня, но я схватил его за руку, останавливая. Мужик, попытался дернуться и высвободится из моего захвата, но я вцепился в него мертвой хваткой.

— А, это Вы ее муж? — недовольно произнес мужик, смотря на сдавливающую его плечо руку.

— Что с ней? Как она?! — буквально рычу, ему в лицо, потому что устал от людей, безразличных к чужой боли. Мне надо знать, что ее можно трогать и перевозить и тогда я увезу ее в свою клинику к своим врачам.

— Не кричите, здесь больница, а не базар. Что вы от меня хотите? — с недовольством спрашивает он, дергая плечом, пытаясь вырваться.

— Я хочу полную информацию о состоянии Виталины! — все таки отпуская его, отвечаю я, но тон не снижаю. Он смотрит на меня с таким высокомерием, будто считает себя Богом, а мне хочется врезать по его недовольной физиономии за то, что заставляет меня мучиться от неведения.

— Пройдемте в мой кабинет, — кидает он мне, и идет вперед. Когда мы, доходим до кабинета врача, он устало опускается в кресло, трет свой морщинистый лоб и глубоко вдыхает. Я сажусь на стул напротив и смотрю вопросительным взглядом в надежде, что он, наконец, начнет выдавать мне информацию.

— В общем Ваша жена подошла к суициду со знанием дела, — хмыкает он. — Вены мы зашили, кровь перелили, ее состояние сейчас стабильно. В таких случаях обычно через пару дней мы отправляем больного в психиатрию, но учитывая то, что Ваша жена в положении и Вам несказанно повезло, что плод удалось сохранить, то она останется здесь. Но когда она проснется, все равно ее будет вести психиатр и мы поставим ее на учет, — он еще что-то говорит, но я уже ни хрена не слышу. В моей голове отпечатываются только слова о том, что Виталина в положении. Зажмуриваю глаза до боли, и не могу в это поверить. Меня накрывает неконтролируемой злостью на Виталину. Как она могла сделать это с собой, будучи беременной?! Как она могла лишать жизни не только себя, но и ребенка?!

— Какой срок беременности?! — перебиваю его.

— Четыре-пять недель. Вы не знали? Хотя не удивительно, срок маленький, возможно, Ваша жена сама не знала.

— Я хочу немедленно ее увидеть.

— Сейчас это невозможно. Она проспит до утра. Приходите утром в часы посещения, — говорит он и встает с кресла, включая чайник на подоконнике, показывая мне этим жестом, что все сказал.

— Как Вас зовут? — спрашиваю, даже не думая уходить и ждать до утра.

— Юрий Константинович.

— Так вот, Юрий Константинович. Мне нужна отдельная комфортабельная палата, полный уход и должное лечение для моей жены. Никакого психиатра Вы не вызываете, ни на какой учет Вы ее не ставите. Я найду для нее своего психолога.