Швейцарец. Лучший мир  - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 24

– А почему обязательно из пары?

– А это чтобы командиры сразу приучались воспринимать зенитчиков как полноценное подразделение, а не как один пулемёт, который непонятно куда приткнуть, поэтому «пусть он постоит вон там, чтобы не потерялся и глаза не мозолил».

Фрунзе ненадолго задумался, после чего спросил:

– Но в общем новые уставы готовы?

– Не совсем, – осторожно ответил Владимир Кириакович.

– То есть? – удивился нарком.

– Вот. – Триандафилов раскрыл папку. – Это предложения нашей группы. Мы предлагаем провести двухэтапное внедрение новых уставов. Первый, м-м-м… пул документов, – тут заместитель начальника штаба использовал новомодное словечко, появившееся в обиходе Владимира Кириаковича именно с подачи Фрунзе, – планируется ввести в действие через два года. И эти изменения будут хотя и вполне революционны, но достаточно ограниченны. Именно вследствие того, что к тому моменту мы всё ещё будем испытывать значительный дефицит вооружения, средств связи, разведки и средств инженерного обеспечения, производство которых в лучшем случае сейчас только разворачивается, а по кое-каким позициям и вообще ещё только выданы технические задания. То есть в этих промежуточных штатах у нас будут присутствовать практически все новые подразделения, предусмотренные окончательными новыми штатами, но в крайне ограниченном составе. То есть там, где по окончательному штату у нас имеется отделение, будет один расчёт, где батарея – секция, где дивизион – огневой взвод или в лучшем случае батарея. Ну и так далее. – Владимир Кириакович развёл руками. – Увы, в условиях столь недостаточного финансирования мы просто не способны…

– Я знаю, – несколько раздражённо оборвал его Фрунзе. – Но до конца второй пятилетки ^[34], увы, ничего радикально не поменяется. На политбюро принято решение в первую очередь развивать гражданские отрасли. По военным в приоритете – РККФ, да и то потому, что корабли строятся долго. По армии же решено пока тиражировать уже принятые на вооружение образцы, а по новой технике сосредоточиться на научно-исследовательских и опытно-конструкторских программах. Массовое же насыщение РККА новыми образцами планируется уже в третьей пятилетке.

Триандафилов всё это знал, так что не стал ни спорить, ни задавать новых вопросов. Тем более что кое-что для армии всё-таки делалось. Например, недавно запустили в производство очень неплохой лёгкий гусеничный артиллерийский тягач, оснащённый новым двигателем, производство которого было только-только освоено на ГАЗе ^[35]. Несмотря на то, что он считался лёгким, на испытаниях тягач вполне себе «тянул» всю гамму дивизионной артиллерии, а при необходимости способен был утащить и корпусную, а то и кое-что из артиллерии особой мощности. Правда, далось ему это тяжело и то по более-менее ровной дороге, но справился… А главное – он был относительно дешёвым, поскольку в конструкции были широко использованы автомобильные агрегаты, а ходовая часть была собрана из элементов ходовой части нового лёгкого танка, который как раз сейчас проходил обширные испытания. Так что и со снабжением запчастями, и с ремонтом и обслуживанием в строевых частях особых проблем не предвиделось. Также готовился к запуску в серию и полноприводный грузовик, причём разрабатывался он по «спецификациям» (ещё одно новое словечко от наркома), принятым для «армейского автомобиля снабжения». Впрочем, это была не столько чисто военная техника, сколько, так сказать, техника двойного назначения. Например, те же тягачи довольно широко планировалось поставлять ещё и геологам, и мелиораторам, и на лесозаготовки, а по поводу грузовиков и говорить нечего…

Самое же интересное произошло в самом конце этой встречи. То есть тогда, когда и с докладом, и с вопросами, возникшими в процессе его обсуждения, они уже покончили. Именно тогда Фрунзе и попросил Триандафилова задержаться, а секретарю дал команду принести чаю с сушками.

– М-м-м, Владимир Кириакович, – начал Михаил Васильевич, когда чашки с чаем и вазочка с сушками оказались расставлены на столе, а секретарь тихо исчез, прикрыв за собой дверь, – тут такое дело… – Он сделал короткую пазу и эдак с сомнением посмотрел на Триандафилова. Похоже, тема, которую он собирался затронуть, приводила его в некоторое смущение. – Короче, есть, м-м-м… возможность ознакомиться с, так сказать, «исходниками» тех материалов, на базе которых ваш отдел ведёт разработку наших новых уставов.

Триандафилов резко подобрался. Это было очень, просто чрезвычайно интересно. Он прямо умирал от любопытства, мучимый желанием узнать, кто и где смог посчитать «стандартный расход боеприпасов на погонный метр фронта в условиях широкого применения автоматического оружия», додумался до разделения соединения авиации на «группу расчистки», «группу подавления ПВО», «ударную группу», «группу прикрытия»? Где и на каком театре военных действий велись столь масштабные военные действия, что на их основе был сделан вывод о том, что «организация обороны на основе использования системы индивидуальных стрелковых ячеек является совершенно неприемлемой, потому что при массированном артиллерийском обстреле существенная часть бойцов впадает в предпаническое и даже паническое состояние, поскольку им начинает казаться, что вокруг уже никого нет, все соседи по отделению уже убиты, средства усиления уничтожены и они остались одни, вследствие чего стойкость подразделений в обороне резко падает? Где именно шла та война, во время которой происходили те самые «массированные артиллерийские обстрелы», на основании которых и были сделаны выводы о катастрофическом ухудшении психологического состояния солдата в стрелковой ячейке? Ибо, насколько он знал (а Владимир Кириакович старался максимально тщательно отслеживать все публикации в этой области), по итогам империалистической войны ничего такого сделано не было. Ну не вёл никто подобных исследований – ни в Германии, ни в Англии с Францией. Не говоря уж о всяких там Бельгиях и Япониях. Да и не практиковались во время той войны никакие стрелковые ячейки. На первом этапе война была маневренной, а на втором, позиционном, оборона строилась на базе сотен линий траншей, протянувшихся в глубину на десятки километров от линии фронта. Про Гражданскую и говорить нечего – не было там ни сплошной линии фронта, ни тем более массирования артиллерии… Это только сейчас возникли некие новомодные идеи насчёт того, что личная стрелковая ячейка лучше, потому что представляет из себя более малоразмерную и потому намного куда более сложную цель для отдельного артиллерийского снаряда. Хотя заместитель начальника штаба РККА считал это чушью. Как, впрочем, и большинство командиров РККА. Траншеи – лучше. Например, потому, что позволяют осуществлять манёвр силами и средствами под огнём противника, не входя в зону прямого поражения. Но проверять их в бою пока было негде…

– Ну-у, я бы считал это чрезвычайно полезным, – осторожно ответил он. Фрунзе отозвался не сразу. Он ещё где-то с минуту сидел нахмурившись и покусывая ус, что говорило о чрезвычайно напряжённой работе мысли, и бросая на собеседника испытующие взгляды, после чего пояснил: