Швейцарец. Лучший мир  - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 16

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Швейцарец. Лучший мир  | Автор книги - Роман Злотников

Cтраница 16
читать онлайн книги бесплатно

Но в настоящий момент ситуация уже развивалась совершенно по-другому. Практически через месяц после перехода Алекса, во второй половине апреля тридцать третьего, Сталин неожиданно поменял руководство НКВД и ЦКК, которые возглавили приснопамятные Алексу Ежов и Мехлис. Чем был вызван подобный выбор (который Алексу, кстати, совершенно не нравился) – парень не знал. Но, в конце концов, это было и не его дело. Хватит, уже попытался влезть в, так сказать, высокие сферы и сдвинуть ситуацию по своему разумению. Больше не надо… Ещё через пару месяцев от своего поста был отстранён Тухачевский, который попал под следствие в связи с обвинениями в «бездарной растрате» средств, выделенных на научно-технические исследования в области технического оснащения РККА. Затем в прессе развернулась громкая кампания против «группировки, окопавшейся в руководстве Коминтерна», которая вела «авантюристическую, левацко-анархическую политику», следствием которой стал, в частности, «раскол и дискредитация рабочего движения Германии» и, как следствие, приход к власти в Германии «антикоммуниста и антиинтернационалиста» Гитлера. Короче, к намеченному на январь XVII съезду ВКП(б), на котором в прошлой реальности как раз и произошло окончательное оформление противостоящей Сталину со товарищи оппозиции, на этот раз эта самая оппозиция должна была подойти в намного более ослабленном состоянии. И более того, серьёзно расколотой. Но насколько серьёзно – Алекс пока ещё даже и не догадывался…

Из Центрального института труда парень смог вырваться только после шестнадцати часов. Когда у Гастева началось рабочее совещание. Впрочем, тот активно зазывал Алекса и на него, но парень отговорился тем, что и так уже провёл в институте куда больше времени, чем собирался, и поэтому теперь у него цейтнот. Хотя на самом деле никакого цейтнота не было. Просто усталость.

Алексей Капитонович Гастев оказался тем ещё фруктом. Слесарем и выпускником Парижской высшей школы социальных наук, начальником уголовного розыска Новониколаевска [21] и секретарём ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов, директором Центрального института труда, а также ещё и поэтом и писателем. Естественно, что подобная биография не могла не отразиться на общей неуёмности его характера. Ну, или, наоборот, именно неуёмный характер стал главной причиной подобной, так сказать, биографической всеобъемлемости. Так что отвертеться удалось с трудом. Но удалось…

А вообще в Центральном институте труда Алекс оказался по воле Сталина. Потому что, согласно планам «триумвирата», именно этому учреждению отводилась одна из ключевых ролей в области внедрения в экономику СССР элементов той самой японской системы «канбан», с чего было решено начать преобразование социалистической экономики… Нет, специальные программы разрабатывались практически в каждом наркомате, а общее руководство планировалось возложить на ВСНХ, всё так же возглавляемое Орджоникидзе, который, впрочем, потерял значительную долю своей власти и влияния, потому что из состава ВСНХ в настоящий момент были выделены аж девять новых наркоматов – от народного комиссариата машиностроения и до наркомата промышленности строительных материалов [22]. Но у всех этих организаций было множество и других задач, которые с них никто не снимал. Так что очень уж сильно сосредотачиваться на организационных вопросах, связанных с внедрением новой системы организации труда, они были априори неспособны. А вот ЦИТу всё это было, считай, по профилю. Ну кому ещё этим заниматься, как не организации, именующейся Центральным институтом труда? Во-от! Поэтому именно на него и были возложены как методическое обеспечение этой задачи, так и функция контроля. Ну, чтобы молодая, но уже вполне опытная советская бюрократия ничего не замотала и не похоронила за кучей отписок… Однако, как выяснилось, для этого надо было сначала убедить в том, что всё это не только нужно, но и хотя бы возможно, самих сотрудников этого института. И кто, по мнению Сталина, мог бы справиться с этим лучше, чем человек, который единственный во всём этом времени реально убедился в том, что предлагаемая система не только работает, но и сумела вывести нищую и обделённую как ресурсами, так и технологиями, с городами, превращёнными массированными бомбардировками и атомными бомбами в щебень и выжженную пустыню послевоенную Японию в технологические лидеры мира? Вот Алекса и бросили, так сказать, на эту амбразуру… Впрочем, в настоящий момент он стал подозревать, что это было не столько задание, сколько, так сказать, страшная месть Иосифа Виссарионовича. Ну за весь тот геморрой, который он регулярно вываливал ему на голову. Ибо знать будущее, как выяснилось, оказалось слишком тяжко. Потому как все те совершенно понятные и логичные теории, согласно которым Советский Союз вроде как вполне себе успешно строил своё великое будущее, раз за разом неизменно приводили его к краху… И за те полторы недели, в течение которых парень каждый день, как на работу, приходил в этот институт и общался с его сотрудниками, он успел наряду с весьма здравыми мыслями наслушаться та-а-акого бреда. Причём высказывалось всё это во вполне себе марксистской риторике и терминологии… А с другой стороны – ничего нового. Потому что вера «продвинутых» жителей Страны Советов в марксизм и советскую власть была очень похожа на веру «продвинутых» жителей позднего СССР в демократию или не менее «продвинутых» жителей незалежной Украины в святую и мгновенно решающую любые проблемы как страны, так и каждого отдельного её жителя Евроассоциацию. Так что всё было как всегда… Но непосредственно с директором института Алекс познакомился только сегодня. Дело в том, что Алексей Капитонович, кроме всего прочего, ещё и являлся председателем Всесоюзного комитета по стандартизации и как раз перед самым появлением парня в его, так сказать, вотчине убыл в служебную командировку в Прагу. Где располагалась штаб-квартира Международной ассоциации по стандартизации [23]. И сегодня как раз был его первый рабочий день после возвращения. Потому и разговор у них состоялся такой… нервный. Похоже, Гастеву с утра уже успели нажаловаться, что какой-то левый «варяг» баламутит воду и «очень мешает работать». Ну, сами же знаете лучшую отмазку бездельников и тех, кто привык к тухлому болоту однообразной рутины и не хочет делать ничего помимо того, к чему давно привык и приспособился…

Эрика уже была дома, так что Алекс сразу, с порога, попал в объятия жены.

Год своей личной войны с Гитлером, которую девушка ещё и вела в состоянии перманентного отчаяния от регулярно возвращающихся мыслей о допущенной ею чудовищной ошибке, стоившей жизни её сыну, и постоянно натыкаясь на не то что непонимание, а на реальную враждебность окружающих, кое-что поменял в ней. Если не в её характере, то, как минимум, в приоритетных устремлениях и в отношении к людям и миру. Она стала более… не то чтобы спокойной, скорее ценящей, так сказать, простые радости – любовь близких, тёплый дом, смех ребёнка. Из неё практически ушла та непреклонная и даже немножко высокомерная пафосность, которая раньше нет-нет да и проскальзывала. Особенно после того, как Алекс, выбрав момент, показал ей фотографии того куска мяса, в который её превратили кованые сапоги штурмовиков после того, как она попыталась убить Гитлера.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию