Эфирный оборотень - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Живой cтр.№ 79

Антон шагал почти замыкающим, вместе с Егором. А медсестра, как один из слабых членов отряда, шла впереди. Ставить впереди медленно идущих – закон всех, кто ходит в горы группами больше одного. Остальным, волей-неволей, приходилось равняться на них. Шагая впереди, Катя понимала, что сейчас минуты решали все, и старалась идти изо всех сил. Так быстро, как только было возможно, чтобы не подводить ребят и капитана. Когда тропа изгибалась серпантином вдоль склона, Антон смотрел, как она старательно переставляет ногу с камня на камень и тихо радовался, что девчонка ничуть не уступает здоровым мужикам в сноровке. Сейчас это было самым главным. Он и понятия не имел, чем ей дается такой ритм. Жесткие лямки рюкзака впивались в ее, не привыкшие к такой нагрузке, плечи, оставляя на них красные полосы. Когда объявляли короткий привал, Катя с облегчением скидывала рюкзак на камни, а когда время передышки заканчивалось, с ужасом надевала его обратно, стараясь не подавать вида. На одном из таких привалов от Антона все же не ускользнуло молниеносно появившееся и исчезнувшее на ее лице выражение просьбы о помощи. Ему захотелось подойти и взять часть ее вещей себе, но капитан бы этого не позволил. Он и так уже о чем-то догадывался и косо посматривал на Антона, словно это он обманом заманил медсестру в горы, а не сам капитан взял девушку в отряд.

За почти полдня пути Антон успел составить себе первое впечатление об обмундировании. Это конечно были не фирменные пластиковые ботинки с шипастой подошвой и яркое капроновое снаряжение из альпинистской истории его прошлой жизни, но выданные куртка и брюки пришлись впору и нигде не жали, свитер грел исправно, а черные кожаные ботинки пока не натирали ноги. Немного мешала болтавшаяся за спиной австрийская винтовка с оптическим прицелом, да оттягивавшие карманы узкотелые гранаты, но скоро Антон привык к их ритмичным тупым ударам по телу, и перестал обращать внимание. После трех часов солнца погода опять начала портиться и, когда отряд подошел под перевал Кичкинекол, внезапно поднявшийся из долины вязкий туман почти лишил людей видимости. Капитан Иванов принародно покрыл матом местные метеоусловия и приказал начать подъем при плохой видимости – времени ждать не было. По счастью перевал был не очень сложным. Не надо было вешать страховочных веревок, поскольку крутизна и высоты были еще не те. По сути дела пока все расстояние, которое они прошли, было только продолжением предгорий, но еще не самими горами. А то, что называют Кавказом, только теперь начиналось за Кичкинеколом. Первая серьезная долина, с двух сторон над которой возвышаются мощные хребты, уже слегка увенчанные снегом, предвещавшие скорое появление горных вершин, с чьих отрогов снег не спадал никогда.

Первые бойцы поднялись на двадцать метров по тропе и сразу исчезли в тумане. Иванов приказал всем снять притороченные до поры к бокам рюкзаков ледорубы, чтобы использовать их для страховки. Камни, обильно смоченные промозглой туманной влагой, стали казаться еще более мокрыми и скользкими. Бойцам приходилось очень осторожно ставить ноги, чтобы не споткнуться и не съехать вниз, свалив кого-нибудь из идущих сзади. За Антоном шел только Егор, который умудрялся даже иногда любоваться красотами окружающих видов, и угрюмый боец, имени которого Антон не успел спросить, но знал, что друзья кличут его Емелей. На каждом перевале, видимо желая подбодрить остальных, Емеля негромко, как бы невзначай, высказывал вслух предположение о том, что немцы уже давно прошли Узункол и наверное спускаются к электростанции, а потому весь их поход потерял смысл. Но мысль свою Емеля ничем не заканчивал, а говорил словно сам с собой. Когда Антон смотрел на Емелю, то у него возникало стойкое ощущение, будто такие жизнерадостные люди в отряде нужны исключительно для того, чтобы остальным жизнь медом не казалась. Впрочем, Емеля был мужик выносливый и пер как вол, потому и стоял замыкающим. По первой военной специальности он был артиллерист, а теперь считался снайпером, так же как и Антон.

Все время, пока отряд непрерывно поднимался, Антон видел только расплывчатые очертания мелькавшей в тумане спины впереди идущего бойца, он думал о том, что случилось вчера вечером. Теперь он не сомневался в том, что нравится Кате, но чувство радости было слегка подпорчено недавними грустными воспоминаниями. Временами ему хотелось догнать ее и при всех попросить прощения за то, что накричал на нее вчера, но первое желание быстро сменялось желанием этого не делать, а подождать пока она сама подойдет и заговорит. Ведь, в конце концов, он был прав, черт возьми. Нечего ей было делать в горах, где большинство из них почти наверняка скоро ждала верная смерть, потому что они были не столь обучены и опытны как немцы. Опасностей хватало и там, откуда она пришла. И там тоже можно было служить родине. Но в глубине души Антон знал, что там Катя имела бы больше шансов выжить, и злился оттого, что она отказалась их использовать. Отказалась из-за него. И теперь Антон чувствовал тревогу и за свое и за ее будущее, ответственность за которое как бы легла на него самого. Добровольцами из отряда двигало только одно желание – остановить врага, но враг был хитер, жесток и беспощаден, а потому Антон старался не думать о том, что должно было скоро произойти. Каким-то подсознательным чувством он надеялся на то, что останется жив. Кроме надежды никаких гарантий у него не было, но тем не менее он шагал по мокрым холодным камням вверх, сжимая гладкий приклад австрийской винтовки, и надеялся победить. Так прошло три часа.

Наконец, впереди раздался негромкий окрик, это Семен Ершов, впередиидущий, повторил переданную по цепочке команду Иванова остановиться на привал. Антон снял с плеча винтовку, скинул рюкзак на большой плоский камень, присел на него сверху и закурил. Осмотрелся. Туман слегка поредел и теперь взгляд проникал сквозь него метров на двадцать-тридцать. Чуть впереди скалы сужались и между ними был виден распадок, уходивший вниз. Это означало, что отряд уже поднялся на перевал и сейчас начнет спуск. Рядом присел Егор.

– Ну, как ощущения, сапер? – поинтересовался Гризов.

– Хорошо, – бодро ответил Егор, прикуривая папиросу, – Даже не хочется ничего взрывать, такая кругом красота. Идешь себе, любуешься окрестными видами и не верится, что где-то в соседнем ущелье прячутся фашисты, готовые в любой момент пристрелить тебя как собаку. Ну не могут они мирно сосуществовать с такой красотой. Не стыкуется все это.

– А они и не стараются мирно сосуществовать. Им дела нет до красоты, поскольку задание имеется: уничтожить побольше русских военных объектов. – ответил Антон, – Идут себе они чрез горы и размышляют только о том, как бы нам напакостить, сукины дети. А мы идем им на встречу и думаем о том же. Так что, жизнь не так проста, как кажется – она еще проще. А задание у нас вообще проще некуда – остановить немцев. Как уж это получится, один Бог ведает и верховное командование. Хотя, я думаю, что верховное командование на самом деле понятия не имеет чем эта операция может закончиться.

Егор молчал. Было видно, что он над чем-то усиленно раздумывает.

– Ты о чем задумался? – спросил Антон, – Изобретаешь новую бомбу, террорист?

– Навроде того, – ответил Егор, – Соображаю, сколько взрывчатки надо заложить в заряд, чтобы одновременно и народу положить немало, и лавину себе на голову не вызвать. Проблема, понимаешь.