«Умоляю, сделай так, чтобы она не страдала», — обратилась я
к Богине, и ответ не заставил себя ждать:
«Даю тебе клятву, Возлюбленная!.. Я не позволю ей страдать».
— Как я рада, что ты здесь, мама, — повторила Мирна.
Голос дочери был слабым, но за мою руку она цеплялась
неестественно крепко.
— Я тоже, мамино солнышко, — тихо сказала я.
— Ты давно не называла меня так, — улыбнулась Мирна.
— Быть может, я перестала говорить эти слова, но всегда
думаю о тебе только так.
— Мама, — произнесла она так тихо, что мне даже пришлось
наклониться поближе, чтобы расслышать. — Мне страшно.
— Тебе нечего бояться, милая. — Я обняла Мирну и прижала к
себе. — Я здесь. Эпона тоже. Вскоре и твоя дочь будет с нами.
— Позаботься о ней, мама, да и о Гранте тоже. Ему
понадобится твоя помощь.
Ее слова отозвались болью в моем теле, и я ответила:
— Ты сама будешь заботиться о своей дочке и принимать
сторону Гранта, когда нам случится поспорить о ее режиме или о том, что я
закармливаю девочку сладким.
Мирна поймала мой взгляд и прошептала:
— Я знаю, что-то не так, мама.
Меня спас Клан-Финтан, ворвавшийся в комнату.
— Папа! — воскликнула Мирна.
Женщины расступились, он подошел и встал по другую сторону
кровати. Как и я, кентавр наклонился и поцеловал ее во взмокший лоб.
— Моя красавица, милая девочка, как дела? — Он обращался к
Мирне, а сам смотрел на меня, и я заметила отчаяние в его темных миндалевидных
глазах.
— Тяжело, папа... — начала Мирна, но тут же перебила сама
себя: — Снова начинается!
— Теперь тужься, Мирна! — приказал Каролан.
Клан-Финтан, Грант и я запричитали на разные голоса,
стараясь ее подбодрить. Она напряглась всем телом, заскрежетала зубами и
принялась тужиться изо всех угасающих сил. Потом наступила передышка, но мне
показалось, что она длилась всего лишь секунду. Потом Каролан вновь приказал
Мирне тужиться. Я не считала, сколько раз это повторялось — схватки, короткая
передышка, опять схватки! — запомнила только, как Каролан взял нож у одной из
своих молчаливых помощниц. Послышался ужасный звук раздираемой плоти. Не успела
я промолвить и слово, как тело Мирны сотрясли очередные схватки. Она закричала,
а ее дочь наконец выскользнула наружу в потоке крови.
Все это произошло невероятно быстро.
— Она жива? Она жива? — все время твердила Мирна.
Я пыталась ее успокоить, а сама то и дело поглядывала, что
происходит там, у Каролана. Потом, слава Богине, комнату наполнили громкий
отчетливый крик новорожденной и радостные возгласы женщин.
Каролан передал запеленатую плачущую малышку Аланне,
стоявшей рядом. Моя подруга, все такая же бледная, тихо запричитала и поднесла
ребенка Мирне. Та с готовностью обняла сверток, и все мы уставились на
крошечное красное личико, которое показалось нам идеальным.
— Привет, Этейн, — сказала Мирна. — Я очень счастлива, что
ты наконец здесь.
Мы все плакали. Грант и Мирна целовали свою дочку. Мы с
Клан-Финтаном трогали ее крошечные ручки и ножки. Меня наполнила такая
невероятная любовь и счастье, что я сама начала верить — все будет хорошо.
Но тут Мирна охнула, застонала, перевела взгляд на меня и
тихо позвала:
— Мама...
Действуя по наитию, я осторожно забрала Этейн из рук матери,
поцеловала ее в поразительно мягкую макушку и передала девочку отцу.
— Грант, держи дочку поближе к Мирне, чтобы она могла видеть
и трогать ее. — Мне не пришлось добавлять: «Пусть даже у матери больше нет сил
держать новорожденную».
Заплаканное лицо Гранта сказало мне, что он все понял. Я
взяла руку Клан-Финтана и перетянула его к себе. Теперь мы с ним стояли бок о
бок по одну сторону от Мирны, а ее муж и ребенок — по другую.
По телу Мирны пробежала судорога. До нас дошел густой запах
родовой крови, смешанной со свежей. В какой-то момент я еще сознавала, что
Каролан боролся с бесконечным, как мне казалось, кровотечением, пытался
остановить поток, лившийся на пол и растекавшийся алой лужей. Я услышала, как
Клан-Финтан затянул тихую песнь верховного шамана, готовясь облегчить переход
освобожденной души на луга Эпоны. Я знала, что он плакал, не стесняясь, но его
молитва ни разу не сбилась. Древняя магия целиком заполнила комнату. Я ощущала
ее мощь всей своей кожей, но не сводила взгляда с лица дочери.
Она тоже смотрела на меня, явно стараясь успокоиться. Тогда
я отстранилась от своей безграничной скорби и сосредоточилась на Мирне.
«Я нужна своей дочери в последний раз. Я Избранная Эпоны,
верховная жрица Богини. Мне удастся это сделать. Я сумею успокоить дочь и
облегчить ее уход».
— Все будет хорошо, мамино солнышко. — Я ласково улыбнулась
и погладила Мирну по голове. — Тебе нечего бояться. Эпона знает тебя и любит с
того момента, как ты появилась на свет.
— Я... верю тебе, мама.
Голос ее надломился. Она повернула голову, чтобы посмотреть
на Этейн.
— Скажи ей, что мне очень жаль, мама. Пусть она знает, что я
люблю ее и буду по ней скучать.
Я кивнула, с трудом сдерживая рыдания.
«Помоги мне, Эпона!»
Меня тут же наполнило чувство покоя. Я знала, что оно было
ниспослано моей Богиней.
— Я все ей передам, моя милая девочка. — Мой голос звучал
громко и уверенно. — Я расскажу Этейн, какой красивой и умной была ее мама и
как она ее любила.
Мирна перевела взгляд с дочери на меня и прошептала:
— Спасибо.
Очередной спазм сотряс тело, и без того изможденное. Мирна
закрыла глаза. Я крепко сжала руку дочери, направляя в нее то чувство покоя,
что даровала мне Богиня. Она медленно открыла глаза и снова посмотрела на меня.
— Уже не болит, мама. Я больше не боюсь. — Потом ее взгляд
переместился куда-то наверх за мое плечо, глаза округлились. — Ой, мама! Это
Эпона! Какая она красивая. — Лицо Мирны внезапно осветилось невероятной
радостью. — Она говорит, что наделила меня волшебным даром. Это Этейн. Моя
девочка станет великой жрицей, любимой и почитаемой во всей Партолоне. Ее
потомки будут служить Богине, и защищать нашу страну.
Мирна прерывисто вздохнула. Ее тело вновь содрогнулось, но,
видимо, она уже покинула материальный мир, потому что радость на ее лице не
померкла.
По-прежнему глядя поверх моего плеча, она сказала:
— Я люблю тебя, мама. Мы с Эпоной будем ждать, когда ты
придешь к нам. — Мирна улыбнулась, устало вздохнула и больше уже не дышала.
Я поцеловала ее, склонила голову и сказала: