Можно всё  - читать онлайн книгу. Автор: Даша Пахтусова cтр.№ 169

На следующий день я чуть не перерезала себе горло. Остановило то, что в Гугле не было нормальной информации, куда воткнуть нож, чтобы от потери крови откинуться наверняка. Тогда я поняла, что не хочу больше думать о том, в чем смысл жизни. Я вообще не хочу больше думать.

В Мексике ноябрь – месяц мертвых. Скелеты в шляпах и с розами на голове танцуют на экране супермаркета, пока я жду своей очереди поменять последнюю сотку. Я радуюсь при виде их, потому что тоже мертва. Без черных дыр вместо глаз, но с такой же пустотой внутри и с зубастой улыбкой. Перерождение – процесс болезненный. Чувствуешь себя растерянно оттого, что не ты вдруг управляешь собственной лодкой. Какое-то время течение будет нести ее само, и в такие моменты надо сушить весла, наблюдать, куда тебя вынесет, и не ссать. Но в теории это звучит проще, чем на практике.

3

Мы могли покинуть «убежище», но «убежище» не покинуло нас. И все девять человек, которые объединились в подземной квартирке Питера в тот закат лета, так и остались связаны навечно. Ната уехала к Леле в Одессу, а Влада собирала свои вещи в Питере и ждала, когда к ней придет Тимур, чтобы нарисовать ее маслом. В первый день нового года она должна была прилететь на мой континент. Чтобы ничто не держало ее в Питере, она решила избавиться от всех своих накопленных за два с половиной года вещей, в том числе огромной коллекции книг, которая теперь горой лежала на полу рядом с огромным шкафом. И вот, пока Тимур месил сугробы с краской и холстом под мышкой в поисках дома Влады, она открыла полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого и нашла в нем четыре марки. Влада даже не знает, что такое марки. Но на помощь приходит Тимур. Методом хрен знает чего они понимают, что маркам два года. Влада пишет мне и спрашивает, как я думаю, будут ли работать марки спустя два года. На что я уверенно отвечаю, что нет. Проходит пара часов. Я была в гостях у приятеля, когда мне стали приходить сообщения от Влады.

Влада:

Даш

два года

не срок

сон в летнюю ночь

вагнер

у меня очень мокрые руки

Даша:

Два года чего?

Влада:

два как для вина

Даша:

Бля, что?

Влада:

обои

они умеют дышать

Даша:

Ты на каком языке говоришь? Ты под маркой?

Влада:

Да

Тут Тимур

Он тоже говорит что обои умеют дышать

Они начинают мне звонить. Я понимаю, что, чтобы выйти с ними «на связь», мне тоже необходимо съесть марку, ибо они уже в другом мире. Они уже едут в поезде. И я должна тоже сжевать счастливый билет, если хочу попасть на поезд. Поскольку это мои любимые друзья, а у меня все и так идет по пизде, я решаю, что это знак. Надо сказать, что к предыдущим принятиям ЛСД я готовилась месяцами. Это были сбалансированные решения с конкретной продумкой, зачем и с кем я это делаю. Так опрометчиво я не принимала решения проглотить марку никогда. Примечательно то, что тут, в Мексике, сделали какой-то новый вид кислоты. Химическая формула немного другая, поэтому вещество абсолютно легально. Я съедаю половинку. В отличие от ЛСД, вещество даже не горчит и не так быстро действует. Через час я совершаю классическую нарко-ошибку: решаю, что было мало, и закидываюсь еще одной половиной. И понеслась. Я звоню ребятам. Они уже в припадке. Таращась на меня огромными черными планетами, они смеются и несут море рассуждений вперемешку с конкретной ахинеей. Нас уносит в совместный трип. ЛСД соединяет наши сердца сквозь пространство, как самая быстрая сотовая связь – сложно объяснить наверняка, как, черт возьми, оно действует, но действует же.

Я отчетливо чувствую их обоих. Будто их внешность – лишь подсказка, легкий способ сконцентрироваться на душе. Но время продолжает идти, действие кислоты усиливается, и в какой-то момент я понимаю, что связь связью, а пространство вокруг меня уже вовсю расплывается и дышит, оно куда больше, чем один маленький экран монитора, и пора бы с ним синхронизироваться. Я объясняю это ребятам, говорю, что перезвоню, и закрываю компьютер.

Мироздание сразу же падает на меня, словно пьяная недолюбленная женщина, отхватившая сто процентов мужского внимания. Комната начинает идти ходуном. Она дышит. И я вместе с ней. Отмеряя, изучая каждый выдох и вдох, я включаю Moby, ложусь на кровать, нахожу верного друга и начинаю на нем печатать, постепенно, клавиша за клавишей… Каждая буква, на которой останавливается мой взгляд, будто взлетает вверх, оторвавшись от компьютера. Очарованная самой моей способностью нажимать на клавиши и оставлять тем самым на экране буквы, я медленно складываю их в слова:

весь смысл в том, что с лсд мы соединяем себя с миром,

мы осознаем, сколько всего происходит,

как я это печатаю,

лсд дарит волшебное чувство, что мы едины,

чувство, которое мы ищем всю жизнь

я лежу в комнате,

и она вся плывет в пространстве

она есть, но ее нет, мы плывем на корабле

неизвестно куда,

но мы плывем вместе, я смотрю на буквы, а они настоящие,

каждая так много значит

я создаю миры,

в комнате тишина, а у нас разговор

что я должна понять?

Мир такой огромный… И я будто взлетаю над ним. Но мне нужно нащупать свою связь. Как будто из моего пупка идет нить, пуповина. Я хватаюсь за нее, пытаясь опуститься обратно на землю. На привычный мир. Где мой якорь? Где эта связь заканчивается? Федя. Ну, конечно же! Федя! Он моя связь! Моя любовь! Он держит нить! Я должна связаться с Федей. Федя. Федя! Под ЛСД любая пришедшая в голову мысль, любое желание превращаются в одержимость; ты больше не можешь думать ни о чем другом. И вот твое желание уже превращается в самую важную миссию.

С трудом открыв скайп, я звоню обратно ребятам. Меня накрывает все сильнее. На экране появляется квартира. Ребята зарылись под одеяло и трипуют пуще прежнего.

– Влада. Я не могу это объяснить, но мне нужно найти Феееедю. Я должна связаться с Федей.

В Москве три ночи. Обычно он спит уже в двенадцать. Сейчас он стопроцентно спит. Но я должна ему позвонить. Это необходимо. Влада подхватывает волну чрезвычайной важности и отчаянно ищет телефон, но у нее ничего не получается. Я больше не могу терпеть, мне кажется, что проходит вечность.

– Я открою перископ! Попрошу кого-то в России ему позвонить!

– Даша! Не делай этого!

– Я не могу больше ждать.

– Даша! Послушай меня…