Можно всё  - читать онлайн книгу. Автор: Даша Пахтусова cтр.№ 149

– Он что-то означает?

– «Плавая по миру, возвращайся домой».

– А почему кит?

– Киты – невероятные млекопитающие, единые в своем роде. Они вымирают, ты знаешь? Представляешь, возможно, когда-то мы будем рассказывать своим внукам, что были такие славные ребята, но вымерли, и это произошло в наше время. Удивительно, да?

В этот момент к нам подошел не самый приятный молодой человек и стал активно пытаться познакомиться.

– Как вас зовут, девушка? – обратился он к Леле.

Она оглядела его, как помещение несколько минут назад, и ответила:

– Анжелика.

– Анжелика! Как приятно!

– Мне тоже! Но, вы знаете, нам пора, – ответила она, и после еще нескольких неловких вопросов мы с извинениями поспешили исчезнуть в темноте.

– Анжелика? – переспросила я, улыбаясь.

– Я часто представляюсь Анжеликой перед людьми, которые мне неинтересны с первой секунды, и это очевидно. Если я представляюсь не своим именем, дальше мне проще лукавить или врать, вести себя не так, как вела бы себя Леля. Я будто другой человек в эти моменты. И, конечно, Анжелика более дерзкая, чем я, и она может быть кем угодно. Врачом, продавцом, актрисой, бездельницей. И если я, например, стоплю и водитель в какой-то момент просит номер моего телефона, а потом спрашивает мое имя, я представляюсь как Анжелика, потому что, если он мне позвонит и скажет: «Анжелика, привет», – будет сразу ясно, что я занята, в другом городе и вообще мы не можем встретиться или что-то такое. Я это делаю, потому что не хочу обижать людей. Они не виноваты, что неинтересны мне, и мне кажется, честнее врать им об имени, чем прямо говорить, мол, чувак, это наша последняя встреча, ты мне не нравишься.

– Милая Лёля, ты прекрасна…

– Руса-а-лка… – ответила она. – Красота в глазах смотрящего.

Вечер превратился в ночь, и мы перешли из «Порта» в подпольный бар «Шкаф», где к нам присоединились Тарас и его друг. Бар гремел от живой музыки и был переполнен молодыми и пьяными одесситами. Мы разместились рядом с книжным шкафом и ждали официанта, когда мне позвонила Ната. Ее музыкант бросил ее по телефону. Она стояла в единственном месте глухой деревни, где была связь, и под лай собак, заикаясь, без эмоций повторяла мне его слова, будто надеясь, что я могу разгадать этот шифр под названием «мужская логика». Она старалась не плакать, но я будто видела ту пропасть, над которой она опять стояла. Когда твоей подруге разбивают сердце, худшее заключается в том, что ты не можешь восполнить потерянную любовь своими чувствами. Это как сыпать в человека не те таблетки. Ты вроде попытался, но лучше пациенту от этого не стало.

Я долго ходила по улице, думая о бессмысленности создания планов, и вернулась, когда ребята вытащили из шкафа книгу и стали гадать. После двух довольно странных ответов я спросила: «Вы меня хоть слышите?»

Тарас долистал до загаданной страницы, отсчитал пальцем строчки и произнес: «Его глаза, не мигая, в упор смотрели на нее».

28–30

Мы с Максимом продолжали нашу странную связь. После той истории с Иисусом в следующий раз мы встретились в «Молодости». Он приехал, сел рядом, достал телефон и сказал:

– Я буду замерять по 30 секунд. И мы будем с тобой говорить по очереди.

– Что говорить? – переспросила я.

– Что хочешь сказать, то и говори. Можешь 30 секунд молчать. Смысл в том, что это твои 30 секунд и я не могу тебя перебивать, как и ты меня.

– Хорошо.

Такие разговоры действительно помогли, и появляющаяся между нами пропасть снова стала срастаться. Позже он рассказал, что провел прошлый день с другой девочкой. Она повязала ему на руке фенечку, сплетенную специально для него.

– Видать, любит тебя девочка, раз такую фенечку красивую сплела…

– Ты так думаешь?! Боже, это же, наверное, так! – сказал он и спустя несколько секунд вдруг начал ее рвать. Порвать полностью не получилось, и вот он уже в состоянии паники трет фенечку о бетон на полу. А что ты знаешь о боязни обязательств и привязанности?

В ту ночь мы ночевали в отеле, пытаясь побыть наедине, но и тут нас узнали. Это уже становилось нелепо.

– Привет, я Костя! Я здесь менеджер.

– Привет, Костя, я Даша, – ответила ему я, направляясь из ванной в комнату, где прятались мы с Максимом.

Нам не хотелось распространять сплетни.

– Откуда приехала, Даша? – поинтересовался он как бы невзначай. – Из Балашихи?

* * *

Мы занимались любовью до утра, но, наверное, это был самый странный и муторный секс в моей жизни. Да и сексом это сложно назвать – Макс уломал меня полночи делать ему минет. Я буквально стерла рот. В остальное время он изучал меня, как в лаборатории. Не буду вдаваться в подробности, уж слишком не по себе такое описывать… В завершение всего он опять превратился из ловеласа в ребенка. Он снова меня стеснялся, прятался под одеялом, хихикал, а затем свернулся в калачик, лег на мою грудь и попытался сосать ее, как ребенок. Я растерялась. На мне лежал двухметровый мальчик и, закрыв глаза, причмокивал от удовольствия, будто ждал, что в его рот сейчас потечет молоко.

С утра нас попросили разыграть в постели целую сценку для фото на рекламу, но Липатов отказался, и отдуваться пришлось мне.

На следующий день Макс снова стал взрослым и расставил все точки над «i». Мы под дождем сидели на старой лавочке на Дерибасовской. Люди разбежались, а мы так и остались сидеть одни. Он передал мне один наушник и поставил стихи Веры Полозковой. Чтобы она все сказала за него. «И в лесу, у цыгана с узким кольцом в носу, я тебя от времени не спасу, мы его там встретим», «Когда меркнет свет и приходит край, тебе нужен муж, а не мальчик Кай…»». Я все поняла и заплакала. Максим пытался донести мне, он «не той кто мені потрiбен».

Еще утром того дня я увидела, какую девочку он подобрал на первый заезд «Дома на дереве». Высокая, стройная, с экзотическими татуировками, пирсингом и белыми волосами до самой задницы. «С шилом в попе, с ветром в голове» ^[109]. Она выглядела как модель, при этом была походницей, писала стихи и вела свой блог. Как ты понимаешь, я моментально ее возненавидела.

Когда я сказала, что знаю, зачем Максим ее берет, он не стал ничего отрицать. Макс считал себя полиамором и никогда не клялся в верности ни одной из девочек. Тут не на что было обижаться, ведь он этого не скрывал. Я худо-бедно приняла такой расклад и все же решила, что морально не вытяну смотреть, как он клеит эту девочку на моих глазах, поэтому сказала, что поеду во второй заезд, когда в составе будет больше людей, а не два женатых мужика, Макс и эта девка. Мы оба сошлись на том, что так будет лучше.

31

«Пожалуйста, не танцуйте» – вот что гласит неоновая надпись в «Тихом» баре на Греческой улице. Бар этот находится на втором этаже, и поговаривают, что старая перегородка между двумя этажами вот-вот обвалится. Но все, конечно, все равно танцуют. Просто как в последний раз.