Можно всё  - читать онлайн книгу. Автор: Даша Пахтусова cтр.№ 139

Богдан был симпатичным малым, с добрыми глазами и огромным количеством мыслей. Он мне приглянулся. Я даже задумалась в теории, как бы выглядели наши отношения, если бы мы, два писателя, встречались. Но через час его ждал поезд в Киев, а уже через неделю и огромный проект для журнала, в рамках которого он должен был кататься по Украине весь следующий год и искать интересных людей для сюжетов.

Мы вышли из «Хаба» и решили вместе с другими проводить Богдана до вокзала. Ребята шли впереди, а мы с Богданом немного отстали. Он тащил огромную коробку собственных книг.

– И долго ты работал над этой книгой? – поинтересовалась я у Богдана.

– Над «Saint porno»? Да нет, ты что. Что там работать. Это так, книжечка для детей…

– Почему для детей?

– Ну а кто больше всего ведется на запретные темы? Только дети, которые еще не наигрались.

Мне так понравилась эта фраза, что я ее запомнила. Я подумала, что вся порнография – в целом игра для детей, спрятанных в телах взрослых. Тем временем Каролина проявила пленку, где по «цветущему акациями» ^[103] городу гуляю розоволосая я с венком из цветов. И пока я любовалась на цвета этих снимков, в левом углу страницы появилось окошко со словами: «Максу Липатову понравилась ваша фотография». Я улыбнулась и набрала сообщение:

Даша:

Ой, Макс Липатов лайкнул мою фоточку…

Макс:

Странная штука: ты в Одессе, я в Москве, а всегда было наоборот – это я должен постить солнечные фоточки. Всматриваюсь в фон и пытаюсь угадать улицы. Мой город тебе очень идет…

Даша:

Ох, ничего себе, спасибо. Общалась с местными… Ты тут, оказывается, первый бабник на деревне?

Макс:

Чтооооо? Это по молодости разве что. У нас теперь есть общие знакомые в Одессе? Кто они?

Даша:

Хочешь пропалить, кто тебя выдал? Я их не сдам.

Макс:

Я же все равно узнаю! Так что выкладывай – сдай всех! Неважно, че там они рассказывают, это же сплетни, я сам их обожаю. Мне интересно, с кем ты уже познакомилась из тех, кого я знаю, вот и все.

Даша:

Я не признаюсь.

Макс:

Ладно. Скоро приеду, и разберемся.

6–8

Седьмого мая в десять утра я проснулась оттого, что кто-то в нашем дворике на Базарной, сорок девять, где слышен даже шепот, громко и четко произнес: «Даша! Даша Пахтусова!» Откуда-то сверху сразу же донеслось: «И вас туда же!»

– Кажется, этот колодец говорящий… – слышу я задумчивый голос Иуанова во дворе.

Я выпрыгиваю из кровати в одних трусах и футболке и бегу вниз по лестнице босиком.

– Задрали здесь галдеть каждое утро! – орет на него какая-то женщина из другого окна. – Вчера еще всю ночь на гитаре играли! Как вам вообще могло в голову прийти – на гитаре ночью играть?! Совесть есть?!

– Простите, мы больше не будем. Молодые еще, глупые, настроение у нас хорошее было! – он извиняется так, будто был вчера в этой квартире. В этот момент я выбегаю и врезаюсь в него, крепко обняв.

Дима был со своей девушкой Наташей, с которой они начали встречаться еще задолго до того, как он махнул в кругосветку, и спустя час мы все вместе уже скрипели в трамвае на дачу Вовы Карышева у Черного моря. Димка радовался абсолютно каждой мелочи. Он торчал из окна, как счастливый пес, пока вагоновожатый не заорал в громкоговоритель:

– Че, голова лишняя? Я понимаю, что там ветер хуярит… – А потом совсем другим, обычным, монотонным голосом: – Следующая станция – девятнадцатая линия.

Мы выпрыгнули из трамвая и направились по заросшим вьюнком аллеям в дом, где нас уже ждал отец Вовы.

– Сижу я, значит, дома несколько дней назад, – рассказывает Вова. – И отец окликает меня с кухни словами: «Вова, а ты знаешь, что Даша Пахтусова в Одессу приезжает?» Я такой: «Да, пап, знаю. А ты-то откуда это знаешь?!» Оказалось, он большой почитатель твоих историй.

Я с ужасом представила, как его отец читает о моих любовных похождениях. Папа у Карышева оказался что надо. Отставной майор, серьезный, но тот еще мальчишка с отличным чувством юмора. Правда, в какой-то момент он выдал довольно неуместно звучащий комплимент моим грудям, я решила не акцентировать на этом внимания, но наедине с ним старалась не оставаться. Стол ломился от всеми любимых дачных яств, включая гигантские маринованные грибы и вареную картошку, а во главе красовалась бутылка шампанского «Одесса». Солнце пекло от души, свистели птицы. Поблагодарив отца за обед, мы взяли гитару, шампанское с клубникой, залезли на крышу, разделись и на полдня пропали с глаз «жемчужины у моря». А ближе к закату выкатились на набережную прогуляться. Димка с сомнением погладил волны, сказав: «Прохладненько, да. Не покупаешься… разве что по приколу», – и уже через пять минут я, заливаясь, снимала, как он бежит в ледяное море в трусах, а затем катается по песку, чтобы согреться. Ну вылитый пес!

Днем было здорово, но вечерами мне становилось невероятно тоскливо. И впервые в своей жизни я написала любовное письмо кому-то, кого еще не встретила. Чтобы добавить к этому какие-то шансы на успех, я выложила его на стену. Звучало оно так:

«Милый мальчик. Если ты где-то есть на этой планете, умоляю, направь свою магию против всех этих креативщиков сверху. Они, видно, решили, что мне одной тут суждено плясать. Пожалуйста, найди меня как можно скорее. Пустота давит на виски. Она не тонет ни в красном, ни в белом. Она бегает за мной весь вечер и возвращается поутру. А если тебя здесь нет, то и я пойду отсюда. Мне надоели эти лошадки. Они ходят по кругу, мальчик. Они ходят по кругу. Я устала ждать».

9–11

* * *

Три следующих дня я беспробудно писала. Дима со своей девушкой несколько раз проходили мимо кафе, где я, употребляя по три кофе за день, штопала текст. Написание текста подобно шитью платья. Shit-you, да. Сначала ты берешь материал, придаешь ему форму – грубо режешь. Дальше где-то укорачиваешь, где-то добавляешь. Потом ответственная часть – редактирование. Чтобы ни ниточка, ни узелок не торчали. И вот тогда, когда уже вроде готово, начинается чистая мастурбация: пытаешься то бантик пришить, то цвет пуговиц поменять, то пояс присобачить… Или без него лучше? Так, а почему здесь шов сбился? А может, брошку еще?..