Можно всё  - читать онлайн книгу. Автор: Даша Пахтусова cтр.№ 130

То, что ребята решили записать со мной видео, я посчитала за честь. У них была отдельная рубрика под названием «Профайл», где они представляли главных действующих лиц «Бродяг». Полгода назад я не могла о таком и мечтать. Мы уселись на пол, Сашка установил камеру на штатив, прицепил ко мне маленький микрофончик, достал список вопросов, и я стала отвечать. «Вот бы переплюнуть Морозову по количеству просмотров», – подумала я. В итоге я каким-то чудом переплюнула всех. Когда видео вышло, мы с Натой пили шампанское и прыгали от счастья. При этом я понимала: не было бы ее рядом – и мою радость можно было бы делить на сто. «Happiness is only real when shared» ^[99] – вот неписаный закон, который всегда работает. В тот момент я испытала огромную благодарность за то, что она рядом. Смешной урок того года: я получила внимание тысячи глаз, чтобы понять, насколько дороже среди них всего одни глаза, которые не отвернутся от начала и до конца.

Мы закончили интервью, и Сашка остался ночевать у нас. Мы все уснули в обнимку, как волки одной стаи. Есть простой способ проверки на вшивость: если тебе комфортно спать рядом с человеком, значит, он твой. Тогда же, в той же квартире я познакомилась и с Димой Иуановым. С ним мы в одно и то же время были во Фриско. Он даже черканул мне тогда и предложил пересечься. Я зашла на его страницу, увидела, что его паблик называется «100 дней за 100 рублей» и что закрепленный пост посвящен сбору денег. «Сто рублей, значит, ага. Ну, понятно». Пролистала страницу ниже и увидела пост с фоткой на фоне Голден Гейта: «Сегодня день рождения Дмитрия Иуанова». Он написал это про самого себя! Дмитрий Иуанов пишет, что у Дмитрия Иуанова день рождения. И куча интервью – все о том, как он два месяца путешествует. Два месяца! Ну, охуеть теперь, ты звезда! Я поставила вердикт: «Идиот» – и даже не стала отвечать.

Но в Москве, где своих по пальцам можно пересчитать, было не до жиру, и я решила дать нам шанс понять друг друга. Мы вместе поржали и над его деланой фамилией («Я думал, очевидно, что это прикол», – пояснил он мне), и над тем, что он говорит о себе в третьем лице – я обозвала это первой стадией звездной болезни. По-моему, специально для меня в этом году он написал у себя на стене: «Сегодня МОЙ день рождения».

Поскольку я в своем депрессивном запое была безутешна, ему пришлось приехать к нам в гости, чтобы со мной встретиться. Пока он сидел на полу, я улеглась к нему на коленки, тем самым обозначив, что мы с ним одной крови. Обескураженный такой бесцеремонностью, Дима сначала буркнул что-то в стиле: «Я к такому не привы-ы-ык», – но при этом сразу стал меня чесать и даже остался с ночевкой. Москва такая огромная, что, если уж приехал, глупо сразу уезжать. Постепенно наш дом стал превращаться в притон бродяг. Мы с Димой довольно быстро снюхались и уже через пару дней пи́сали с одной крыши в самом центре Москвы (Дима сказал, что именно так нужно закреплять дружбу) и встречали утро у закрытых дверей метро. Нас ждала уйма совместных приключений, и каждый раз эти приключения заканчивались впиской где-нибудь у черта на куличках. Только спустя полгода мы осознали, что каким-то чудом просыпаемся вместе, «даже если уснули в разных местах». Он говорил, что не умеет дружить с девушками, и все-таки между нами никогда не было и намека на какие-то интимные отношения. Пару раз он как бы задумчиво, со свойственной ему ноткой хитрости и артистизма, спрашивал: «Даша! А почему я никогда не пытался тебя закадрить, а?» – не находил ответа, но и кадрить все-таки не пытался.

Дима был одним из самых загадочных персонажей всей нашей разрастающейся с того дня тревел-тусовки. Даже после того как мы создали с ним одну компанию, намотали вместе тысячи километров, жили в одной квартире, видели друг друга и в тоске, и в радости, я не могла наверняка сказать, что знаю этого человека. Кажется, и сам он не знал себя до конца.

Ко всем делам он любил подходить глобально и конструктивно. Решил выпустить книгу – значит, предварительно пройдет по всем телеканалам страны, как по шлюхам Квартала красных фонарей в Амстердаме, не пропуская ни одной двери. Влюбился в девушку – значит, полезет к ней в окно с букетом или снимет комнату в дорогущем отеле, который ему не по карману. Сделал фотографию – значит, триста раз убедится, что она неповторима и особенна, перед тем как ее выложить.

Он любил оставлять впечатление человека серьезного («Когда ты уже делом займешься, Дарья?» – любимый мне вопрос) и даже был способен таким быть, но при этом большего разгильдяя, способного легко опоздать на час или даже год, я не встречала.

– Мне нужно дотянуть любое дело до последнего момента, – объяснял он впоследствии. – И затем совершить героический поступок – все сделать! Если в исполнении какой-либо задачи я не чувствую подвига, то она мне неинтересна!

Его система общения с большинством людей была построена на «интервьюировании». Любого нового человека в компании он закидывал кучей провокационных вопросов, заговаривая зубы, как цыганка, и делал это так профессионально, что человек, сам не понимая, как это произошло, вываливал ему на стол все свои секреты. Люди с таким упоением говорили про себя, что не замечали, как их, казалось бы, беседа переходила в монолог признаний. Сам Дима уходил от ответных вопросов быстро и профессионально, как настоящий воришка, и вскоре знал о собеседнике все, а тот о нем – по-прежнему ничего. Удивительно, но после таких откровений павший под удар расспросов человек начинал испытывать к Диме доверие, как исповедовавшийся святому отцу.

В нем будто уживалось несколько человек – нужно было только знать, с какой стороны смотреть. Он мог быть порядочной скотиной, бесчувственным интриганом, любящим надавить на больные точки других, способным ни с того ни с сего довести человека до белого каления и превратить пустяк в настоящий скандал.

А мог быть глубоко чувствующим, эмоционально ранимым человеком, представителем того вымирающего вида романтиков, которые все еще лазают в окна к любимым женщинам. Но эти свои ранимость и чувствительность он почему-то считал нужным скрывать. Он как будто постоянно защищался от кого-то, не было только понятно от кого. К слову, о женщинах – они у него всегда были. Он с ходу мне пожаловался, что самый большой перерыв в отношениях у него был две недели. Мне захотелось бросить в него чайник.

Знакомства знакомствами, а я начала угасать. До московской встречи с подписчиками, которую мне помогла организовать Ася Репрева, оставалось еще две недели. Ася была создателем проекта TripSecrets. Не знаю, на какие бабки она жила, потому что с группы ВКонтакте она ничего не получала, но посты туда лепила со всей самоотверженностью, на которую только способен человек. В то время Асю позвали в путешествие ее мечты, совершенно бесплатно. Она плакалась в личке, что не может поехать, потому что в ее отсутствие некому будет вести группу. Я на ее месте однозначно плюнула бы и поехала. Раз в год она со своими коллегами устраивала большой фестиваль о путешествиях при поддержке Правительства Москвы. Ребята влезали в миллионные долги, которые потом дружно разгребали оставшийся год вплоть до нового, более грандиозного фестиваля. Из всех моих появляющихся внезапно, как подснежники, знакомых тревел-тусовки она была самой ответственной дамочкой и согласилась помогать мне со встречей самоотверженно и без-воз-мезд-но.