Можно ли забить гвоздь в космосе и другие вопросы о космонавтике  - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Рязанский cтр.№ 35

У меня самый большой страх связан с тем, что я не справлюсь, не успею довести операцию до конца, подведу людей, которые в меня поверили. Для меня всё сделать в лучшем виде было особенно важно, ведь в первый же выход мне назначили вынос олимпийского факела – исторически значимое и разрекламированное событие.

Сергей Рязанский работает в открытом космосе

Но потом страх уходит. Потому что вокруг нереальная красота. Олег Котов показал мне при первом выходе, как нужно получать настоящее удовольствие. Когда станция входит в тень и прерывается связь с ЦУПом, официально начинается перерыв: операторы очень не любят, когда космонавты работают без их контроля. Котов тут же выключил свои нашлемные фонарики и на фалах оттолкнулся от станции. Я по его примеру сделал то же самое. Потрясающие ощущения: ты один в темноте, звездное небо и тишина в эфире. Ради этих минут стоит летать в космос.

Нет, не видел. И никто из космонавтов не видел. Насколько мне известно, эту байку придумали журналисты.

О том, что мне надо работать. И только потом: ух, красота, вот здорово!

Вообще говоря, разница в восприятии Земли при выходе в открытый космос сразу ощущается. Когда смотришь в иллюминатор, при любой ориентации станции поле твоего зрения ограничено – вся планета не вписывается в это окошко. Но снаружи можно покрутить головой в шлеме, увидеть Землю и убедиться, что она таки круглая, а слоны, киты и черепаха куда-то спрятались.

Конечно, чувствуешь себя мелким. Ты смотришь и видишь: вон та точка – Париж, а вон та – Москва, где живет больше двадцати миллионов человек. И сразу понимаешь, какой ты маленький и какое всё вокруг большое.

Факел в начале ноября 2013 года привез экипаж Михаила Тюрина на «Союзе ТМА-11М». Кстати, в то время у нас сложилась уникальная ситуация на станции – сразу девять человек, а кают всего шесть. Поэтому один «лишний» космонавт жил на складе, второй – в европейском модуле, а Миша у нас на потолке, как Карлсон.

Мы с Олегом вынесли факел в открытый космос, позировали с ним перед камерами. Потом Фёдор Юрчихин, который улетал как раз с экипажем, его доставил на Землю и передал Олимпийскому комитету. Замечу, что именно этим факелом Владислав Третьяк с Ириной Родниной зажгли чашу огня на церемонии открытия Олимпиады 7 февраля 2014 года в Сочи. То есть он был вполне рабочий, хотя, конечно, в космосе мы его не зажигали.

Сергей Рязанский и Олег Котов вынесли олимпийский факел в открытый космос

Между прочим, идея сама по себе не нова. Первый факел побывал на орбите летом 1996 года – его возили на борту шаттла «Колумбия» перед Олимпиадой в американском городе Атланта. Второй побывал в мае 2000 года на шаттле «Атлантис» перед Олимпиадой в австралийском Сиднее. Но мы пошли чуть дальше – вынесли свой в открытый космос, чего до нас никто не делал.

Конечно, впечатления были самые позитивные, хотя переволновался я сильно.

Естественно, мы к этому готовимся, проходим специальные тренировки. При разгерметизации включаешь резервный баллон, который не используется на выходе. Течь компенсируется подачей кислорода из него. У тебя на перчатке есть таблица, по которой видно, сколько времени осталось до критической потери давления. И ты, соответственно, всё бросаешь и летишь к люку стыковочного отсека, чтобы вернуться на станцию.

Да, случались. То у нас винт какой-то не откручивался, и мы сорок минут с ним бились. То антенна прикипела, и мы ее так и не смогли сложить. В крайнем выходе у меня отказал насос системы терморегулирования – автоматика сразу переключилась на резервный, но потом этот насос в скафандре пришлось коллегам менять.

Как обычно. На свету – жарко, в тени – холодно. Конвекции же нет, поэтому всякое тепло передается через излучение. Так что температура поверхности колеблется от плюс 70 градусов до минус 70 градусов.

Помню, при первом выходе вспотели руки, потому что много работал ими. И тут станция вошла в земную тень. Сразу стало безумно холодно – до костей! И я втянул, как в детстве, пальцы в перчатки и грел их.

По-разному. От человека опять же зависит. Рост действительно увеличивается, потому что при нормальной силе тяжести позвоночник сдавлен, а на станции, где такого нет, чуть вырастаешь за счет растягивания межпозвоночного пространства. Обычно рост увеличивается в пределах трех сантиметров, но специалисты мне рассказывали, что бывало и до пяти.

Экипаж супергероев на борту МКС

С весом тоже индивидуально. Кто-то теряет килограммы – из-за стресса или особенностей организма. Я, наоборот, всякий раз набирал. В первом полете набрал очень много: улетал – весил 69 кг, прилетел – 83 кг. Во второй раз: улетал – 73 кг, прилетел – 76 кг. Вероятно, набор веса связан с тем, что на Земле я веду очень активный образ жизни, постоянно занят различными делами, а на станции, хотя и делаешь зарядку, нагрузка на мышцы всё равно меньше.

Еще меняется обоняние, потому что постоянно заложен нос. Меняется зрение, но эта проблема пока исследуется. Неожиданно начинают расти волосики на пятках – превращаешься в хоббита, потому что загрубевшая кожа с ног начинает слезать, пятки становятся гладкими и розовыми, а вот уже и молодые волоски.

Для космонавтов выпускают специальную одежду, но она достаточно разнообразна. Очень многие предпочитают футболку и шорты. Я носил футболку и длинные штаны типа спортивных с кучей кармашков, потому что полезно в невесомости их иметь на одежде: всегда под рукой флешки, карточки, инструменты. Во втором полете появились майки, и мне они очень понравились, потому что в них комфортнее, чем в обычной футболке.