Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? - читать онлайн книгу. Автор: Ян Мортимер cтр.№ 37

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? | Автор книги - Ян Мортимер

Cтраница 37
читать онлайн книги бесплатно

Важность первого путешествия Колумба оказалась невероятной. Он сам всегда настаивал, что открыл земли Азии, но более проницательные умы поняли, что он обнаружил совершенно новые земли, которые назвали «Новым Светом» – и это стало катализатором множества изменений. В Тордесильясском договоре (1494) Испания и Португалия разделили этот новый мир между собой: Португалия получила право на все земли за пределами христианского мира, но в пределах линии, лежавшей в 370 лигах (1770 километров) к западу от Азорских островов. Решение Кабрала уйти настолько далеко на запад, чтобы обнаружить Бразилию, было, несомненно, вдохновлено знаниями о том, что Колумб обнаружил земли в этом направлении. В Англии Генрих VII спонсировал плавание венецианского мореплавателя Джона Кэбота (Джованни Каботто), который в 1497 г. открыл Ньюфаундленд. На востоке же дни контроля арабов и венецианцев над торговлей пряностями были сочтены. К 1500 г. европейские купцы поняли, что дешевле будет возить большие грузы перца, корицы и шелка в Европу по португальскому морскому пути, чем отправлять их в маленьких мешочках наземными торговыми путями, которые контролировали венецианцы. Последовавшие вложения в торговые корабли изменили баланс экономических сил. Португалия и Испания раньше были окраиной известного мира, теперь же превратились в самое его сердце, а, как мы уже видели, «доминирующий капиталистический город всегда лежит в центре своего торгового региона». Ведущие семьи и купцы обеих стран разбогатели. А, поскольку акцент в международном бизнесе сместился в сторону океанских путешествий, английские, французские и голландские порты оказались куда ближе к основным торговым путям, чем Венеция и Генуя.

Впрочем, важнее всего в открытии Колумба то, что он разрушил древний миф о том, что все, что достойно познания, уже открыто греками и римлянами. Это мировоззрение сформулировал Бернар Шартрский в начале XII в.: средневековые мыслители видят дальше и больше, чем античные, только потому, что «мы подобны карликам, усевшимся на плечах великанов; мы видим больше и дальше, чем они, не потому, что обладаем лучшим зрением, и не потому, что выше их, но потому, что они нас подняли и увеличили наш рост собственным величием».

Переводы античных текстов XII в., в частности, показали, что античная мудрость по-прежнему лежит в основе средневекового мышления; таким же фундаментом она оставалась и в пятнадцатом столетии. Аристотель по-прежнему считался величайшим из всех философов благодаря своим диалектическим рассуждениям и научным познаниям. Галена по-прежнему считали ведущим медиком, а Птолемея – астрономом и географом. Некоторые средневековые ученые были способны к оригинальному мышлению, но лишь открытие Колумба недвусмысленно продемонстрировало всему христианскому миру, что античные знания отнюдь не абсолютны. Открытия Колумба, Кэбота и Кабрала разнесли авторитет Птолемея в клочья: если уж величайший географ Древнего мира упустил из виду целый континент, как на него можно полагаться во всем остальном? Таким образом, в последнее десятилетие XV в. состоялась настоящая когнитивная революция: внезапное полное изменение мировоззрения, которое больше не сдерживалось предыдущими знаниями и, более того, стремилось расширить их.

Измерение времени

Вы могли бы подумать, что изобретение механических часов в начале XIV в. привлекло внимание к ограниченности античного мышления еще задолго до плавания Колумба. Этот инструмент для измерения времени действительно стал водоразделом в истории человечества. Но к тому времени, когда часы вошли в повседневную жизнь большинства людей, очень немногие помнили, что когда-то было время, когда их не существовало. Шекспир упоминает часы или указывает время как «o’clock» (по часам) в «Макбете» (его действие происходит в XI в.), «Короле Иоанне» (начало XIII в.), «Цимбелине» (доримская Британия) и «Троиле и Крессиде» (Древняя Греция). В его пьесе «Юлий Цезарь» есть даже эпизод, где бьют башенные часы. Он явно не понимал (или ему было не важно), что в Древнем мире о механических часах не знали.

Первое упоминание механического прибора для измерения времени датировано 1271 г.; там говорится, что часовщики пытаются создать колесо, которое делало бы один оборот в день, «но не могут довести работу до ума» [62]. Шестьдесят лет спустя проблема была решена. Ричард Уоллингфордский, аббат Сент-Олбанского собора, работал над механическими часами под названием «ректангулус», когда в 1332 г. его посетил Эдуард III [63]. Эти астрономические часы не только измеряли время, но и показывали движение Солнца, Луны и звезд, а также приливы под Лондонским мостом. Механические 24-часовые часы были установлены в церкви Св. Готарда в Милане в 1335 г. Якопо де Донди установил астрономические часы на башне Палаццо-Капитано в Падуе в 1344 г. Через четыре года его сын Джованни начал работу над самыми знаменитыми средневековыми часами – семисторонним «астрариумом». У этих часов было семь циферблатов, которые показывали время в 24-часовом цикле, а также положение Луны и пяти известных тогда планет (Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна). К 1368 г., когда астрариум был закончен, в итальянских городах Генуе, Флоренции, Болонье и Ферраре, а также в английских королевских дворцах Вестминстера, Виндзора, Куинборо и Кингс-Лэнгли стояли башенные часы, которые били каждый час. Карл V Французский остался настолько доволен ежечасным боем часов, установленных в королевском дворце в Париже в 1370 г., что приказал всем церквям в городе тоже установить башенные часы, а еще две часовые башни поставил в своей резиденции Сан-Поль и в Венсенском замке [64].

Судя по всем этим историческим сведениям, механические часы были изобретены в предыдущем столетии, но большинство жителей сельской местности и небольших городков не слышали боя часов до 1400 г. В прологе к «Рассказу Священника» Чосер пишет, что было «десять по часам» («ten of the clokke»), показывая, что подсчет времени и «часы» были уже синонимами, – но потом говорящий признается, что на самом деле не пользовался часами для определения времени, а просто сказал наугад. В «Рассказе Юриста» поэт подробно описывает метод, обычно использовавшийся для определения времени в 1386 г.: по расстоянию, пройденному на небе солнцем, и по отношению длины тени дерева к его высоте. Сказать, что часы были основным методом измерения времени во времена Чосера, нельзя, поэтому их влияние и перемены, вызванные ими, описываются уже в разделе о XV в.

Рост спроса на часы привел к росту их производства, улучшению обработки металла и разнообразию конструкций. Все известные часы XIV в. – башенные или астрономические, но к 1400 г. на горизонте уже виднелись переносные часы. У Карла V Французского orloge portative («переносные часы») появились уже в 1377 г., а у будущего Генриха IV Английского в 1390 г. были часы, которые можно было носить в корзине [65]. Среди имущества Генриха V после его смерти в 1422 г. остались комнатные часы; пружинные часы, сделанные около 1430 г. для Филиппа Доброго, герцога Бургундского, сохранились до настоящего времени. Развитие технологии шло настолько быстро, что к 1488 г. герцог Миланский уже заказывал трое часов-кулонов с боем [66]. В это же время астрономические часы стали устанавливать в городских ратушах и герцогских дворцах, а простейшие механические часы появились в приходских церквях и поместьях. В семейном доме Эджкамбов в Кошиле в графстве Корнуолл после 1493 г. в часовне установили бесциферблатные механические часы со штыревым пусковым механизмом; они до сих пор стоят там, отбивая часы.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию