История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - читать онлайн книгу. Автор: Иван Шишков cтр.№ 259

Намеченное здесь тождество воли и тела Шопенгауэр в дальнейшем именует образцовой философской истиной, которую он выражает так: «мое тело и моя воля одно и то же…; мое тело — объектность моей воли…» ^[1509], т. е. воля, ставшая ощутимой и видимой, объективация воли. Иными словами, воля есть сущность тела в себе, «вещь в себе», как ее именует сам Шопенгауэр, используя для этого известный кантовский термин.

Таким образом, ответ на заданную Кантом загадку бытия: в чем суть вещи в себе, что такое действительно реальное, франкфуртский затворник нашел в воле_ь которая и есть подлинная вещь в себе, сущность бытия. Воля как вещь в себе составляет внутреннюю, истинную сущность человека, но в самой себе она бессознательна, ибо сознание обусловлено интеллектом, который есть функция мозга. Последний же есть только плод, продукт остального организма, являющегося объективацией индивидуальной воли. Следовательно, заключает Шопенгауэр, «интеллект — вторичный феномен, организм — первичный, т. е. непосредственное проявление воли; воля — метафизична, интеллект — физичен; — интеллект, как и его объекты, есть просто явление; вещь в себе есть только воля…» ^[1510]

В качестве первичного и метафизического воля лежит в основе интеллекта как нечто вторичного и физического, она создает его, управляет им, побуждает его к деятельности. Интеллект как простое орудие воли подвержен истощению, поэтому он охотно предается отдыху. И, напротив, воля в качестве вещи в себе, по словам Шопенгауэра, «никогда не бывает вялой, она абсолютно неутомима, деятельность — ее сущность… Воля в отличие от интеллекта не есть функция тела, а, напротив, тело есть функция воли…» ^[1511] Таким образом, воля составляет в человеке реальное и сущностное, а интеллект только вторичное, обусловленное, созданное. Первичность воли как вещи в себе составляет непосредственный и достоверный факт, интеллект же есть всего лишь функция мозга и продукт воли.

Из вторичной природы интеллекта и первичного характера воли следует вывод, который выстраивает шопенгауэровскую систему в одно целое. Если воля независима от интеллекта, то она независима и от форм рассудка — пространства, времени и причинности, она также независима и от всякого множества и многообразия мира, существующего в этих формах рассудка. Вследствие этого воля, лежащая в основе производимых ею всех явлений, имеет характер всеединства. А это значит, что то, что составляет нашу внутреннюю сущность, образует также и внутреннюю сущность всякого другого явления, сущность мира, всеединое. Так Шопенгауэр совершает переход от темы «мир как представление» к теме «мир как воля», развитие которой осуществляется уже не в сфере гносеологии, а онтологии, точнее, метафизики, предмет которой есть вопрос о сущности бытия, его основных началах.

Логика этого перехода к метафизике природы имеет в своей основе далеко простирающуюся аналогию между человеческим телом, являющимся одновременно и представлением, и волей и всеми другими телами как животного, так и органического и неорганического мира, которые суть проявления воли. «Воля, — отмечает в этой связи Шопенгауэр, — это самое глубокое, ядро всего единичного, а также целого; она проявляется в каждой слепой действующей силе природы; она же проявляется и в продуманных действиях человека; большое различие между тем и другим заключается лишь в степени проявления и не касается сущности проявляющегося» ^[1512].

Таким образом, в своей сущности воля всеедина, в своих же проявлениях она множественна и многообразна. Ее многообразность выражается в различии способов ее объективации ^[1513]: в природе как неорганического, так и органического мира она проявляется как слепая и непознаваемая естественная сила, в мире человеческого бытия — как сознательная человеческая деятельность. В этой иерархии проявлений воли и заключается «мир как объективация воли».

Самый простой вид объективации воли — ее объективация в неорганической природе, где она обнаруживает себя как слепое влечение, слепой порыв. Объективируясь со ступени к ступени, от растительного к животному мирам, в которых воля являет себя как раздражение, воля наконец достигает той стадии, где становится необходимым, по словам Шопенгауэра, движение по мотивам, а из-за этого и познание, которое,… появляется на этой ступени объективации воли в качестве требуемого вспомогательного средства, рруция для сохранения индивида… Вместе с этим вспомогательным средством… сразу же возникает мир как представление,..» ^[1514] Следовательно, познание принадлежит к объективации воли на ее высших ступенях, а именно: на ступени объектности воли, что означает: воля, ставшая объектом, т. е. представлением.

Таким образом_? рассматриваемый в качестве объективации первичной воли мир в целом, равно как и в каждой из своих частей выражает сущность воли, рассматриваемый же с позиций познающего субъекта мир, бывший до сих пор только волей, есть и представление. «Этот мир, где мы живем и существуем, — заключает Шопенгауэр, — есть в своей сущности всецело воля и одновременно всецело представление…» ^[1515]. Как таковое представление предполагает объект и субъект, а следовательно, оно есть явление. После их устранения не остается ничего, кроме воли, которая и есть подлинная вещь в себе, т. е. воля и есть вещь в себе, а «вещь в себе_г — ^только воля»* ^[1516]. Хаким образом, мир как явление вещи в себе есть всецело воля.

Это тождество вещи в себе и воли и образует основу шопенгауэровской метафизики природы. Воля как вещь в себе есть первичная воля. Как таковая она безусловна, а потому абсолютно свободна и всемогуща: свободна от действия закона основания и тем самым от всякой необходимости, свободна от всякого множества, в этом смысле она есть всеединое, тождественная во всех своих явлениях первосущность. Как всеединое первичная воля полностью имманентна миру и находится в каждом явлении: поэтому мир производит все явления из своих собственных внутренних сил, т. е. он сам себя создает и производит.